– Вряд ли нам следует сидеть здесь, замерзать и дискутировать на тему, что нам делать, – сказал он.
Карстен, не обращая внимания на Кнута, схватил карту Северного Ледовитого океана и разложил её на коленях. Он склонился поближе к Мадсу.
– Местонахождение экспедиции – 87 градусов 18 минут северной широты, согласно данным GPS-навигатора, – сказал он. – А восточная долгота равна примерно 22 градусам – точность не так важна, если ты уже находишься близко от полюса. Расстояние до Группы Семи островов – самой северной точки Шпицбергена – составляет около семи сотен километров, если пользоваться воздушным транспортом.
Если экспедиция повернётся и направится к югу, то им придётся столкнуться с огромными полыньями и торосами и часто выбирать обходные маршруты. Чем ближе к материку, тем опаснее, потому что морской лёд в это время года начинает подтаивать. Непредсказуемые морские течения и ветры также следует принять во внимание. Карстен подсчитал, что расстояние, которое им предстоит пройти, увеличилось на десять процентов. На обратный путь им потребовалось бы больше двадцати дней, во всяком случае не меньше.
Кнут прервал его и сказал:
– Нужно исходить из того, что скоро за нами прилетит вертолёт и заберёт нас на борт, так что лучше не торопить события.
– Звучит неубедительно, – сказал Карстен и предложил план, над которым он уже немало потрудился. Расстояние до российской дрейфующей туристической базы Барнео
[30], расположенной прямо у Северного полюса, составляло немногим более трёхсот километров. По мере продвижения на север ледяной покров становится плотнее, а полыньи – уже. Карстен решил, что за десять суток они могли бы достичь российской базы.
Кнут согласился с его расчетами, но считал, что самое безопасное – оставаться там, где они находятся сейчас.
– Интересно, сколько нам придётся здесь ждать, пока прилетит вертолёт и заберёт нас? Он сказал что-нибудь насчет этого, твой босс?
Кнут ответил более или менее нейтрально, что это может занять от двух до трёх суток, если опираться на опыт других спасательных операций на севере Шпицбергена. Но это всего лишь предположение. На самом деле обстоятельства могут сложиться так, что придётся ждать и десять дней.
– Но ведь нам совершенно бессмысленно оставаться на месте, когда морской лёд дрейфует и нам угрожают шторма и ветры, – возражал Карстен. – Только за прошедшие сутки мы передвинулись на много километров. Если мы стартуем и немедленно направимся к Барнео, то мы, конечно, приблизимся к людям и большому лагерю. Я предлагаю тебе позвонить твоему шефу и предложить ему этот вариант. Единственное разумное решение – это попросить помощи у русских.
Всё, что говорил Карстен, выглядело логично. Остальные кивнули. Они оставили Кнута в покое, пока он сидел и в одиночку изучал карту. Он, конечно же, знал о Барнео. База была новая, её открыли только в прошлом году. Русский лагерь был создан в начале марта, а поздней весной его эвакуировали. Гигантские грузовые самолёты «Антоновы» вылетали из старых аэропортов на Новой Земле и на Земле Франца-Иосифа, приземлялись на морской лёд, на взлётно-посадочную полосу, которую ежегодно обновляли. Лагерь был хорошо оборудован: ангары, бульдозеры, электро- и теплогенераторы, а также два постоянно дислоцированных здесь вертолёта Ми-8. Лагерь использовался для полярного туризма и для российских учёных, которые работали на ближайших базах. В этом году русские снова развернули Барнео.
Трое участников экспедиции неусыпно наблюдали за Кнутом. Дыхание конденсировалось в облака из ледышек над их головами. Мадс дул на пальцы и потирал их друг о друга. Никто из них не снимал с себя ботинки. Они ждали, какое решение будет принято. Кнут склонился над картой, чтобы получше её разглядеть. Если бы они отправились к Барнео, то вплотную приблизились бы к Северному полюсу, и тогда до конечной цели их путешествия оставалось бы всего полдня пути. Неужели Карстен всё это просчитал и хотел таким образом обеспечить успех экспедиции?
– Давайте подождём здесь ещё одни сутки, – сказал Кнут. – Если до завтра до полудня никто с нами не свяжется, я позвоню по спутниковому телефону начальнику полиции, чтобы согласовать с ним вариант Барнео.
Карстен улыбнулся так, словно он только что одержал победу.
– Мы уже близки к цели, – сказал он. – Не будем устраивать перепалку. Подождём ещё один день, чтобы Кнут смог всё взвесить и обдумать. Нам выпал дополнительный день отдыха. Займёмся снаряжением и провиантом, приведём в порядок изношенную и грязную одежду.
Целый день они возились со снаряжением. Кнут помогал им. Они передвигали тяжёлые ящики и мешки по льду, но, как ни странно, делали это не без драйва. Через некоторое время, подсчитав общие объёмы снаряжения и запасов еды, Кнут очень расстроился.
– И вы намерены отправиться к Северному полюсу с таким минимальным количеством провианта? – тихо спросил он у Терье.
Работа была нелёгкой – они таскали ящики к палаткам, грузили их на сани и возвращались обратно. Они сновали взад-вперёд, пока лёд постепенно не стал влажным и скользким от подтаявшей воды.
Карстен и Мадс сидели у пирамидальной палатки, каждый на своём деревянном ящике, укрытом плотной пластиковой плёнкой. Алюминиевый ящик служил им столом. Перед ними лежал весь провиант, отсортированный по различным категориям.
Мадс записывал всё – вплоть до мелочей – в большой журнал, а Карстен наблюдал за ним. Он без конца спорил с другом, что-то доказывал и становился всё более и более раздражительным.
Погода радовала настолько, насколько она может радовать в один из ранних весенних дней на берегах Северного Ледовитого океана. Почти безветренно, солнце висит низко надо льдом, но намного выше в небе, чем всего два дня назад. Или просто Кнуту так показалось? Прямо над ними висело синее и бездонное небо, но вдоль горизонта как белые одеяла лежали облака. Сколько раз Кнуту во время поездок по Шпицбергену и близлежащей территории казалось, что всё складывается так замечательно, так идиллично. Интересно, что в такие моменты душевного спокойствия он никогда не задумывался о том, что за этим последует. Что погода может резко испортиться и возникнут проблемы.
Терье и Кнут разбили туннельную палатку, а внутри постелили спальные мешки и коврики. Подготовили лагерь к ещё одной ночи на дрейфующей льдине.
Только во второй половине дня им удалось всё подсчитать и рассортировать. Тени позади торосов становились всё длиннее – стремительно убывающий свет придавал им сине-чёрные оттенки.
Их окутало ледяное дыхание ночи. Слишком слабое, чтобы назвать его ветром, но достаточное, чтобы они начали замерзать. Силуэты Карстена и Мадса маячили рядом с пирамидальной палаткой. Пора было подумать о горячей пище и питье.
