Им нужно спасаться, и как можно быстрее. Внутри туннельной палатки было темно и холодно. Кнут едва смог разглядеть неподвижную фигуру Мадса в спальном мешке. Его вязаная шапочка соскользнула вниз по лицу. Как можно было спать в этом хаосе, где царил ветер, айсберги стукались об лёд, а морская вода фонтанировала над палаткой? Кнут растолкал его и крикнул сквозь шум: надевай поскорее куртку, хватай всё самое необходимое и выскакивай из палатки! У них уже нет времени свернуть палатку или собрать снаряжение. Они должны перепрыгнуть через полынью, пока ещё это возможно.
Кнут вернулся на лёд, но Мадс не сразу последовал за ним. Как ни странно, но он нашёл время, чтобы упаковать всё, что было в палатке, он тащился сам и еле волочил за собой ящик с провиантом. Куда только делись его равнодушие и бездействие? Он отказывался бросить снаряжение и полз за мокрыми пакетами со спальными мешками. Он отчаянно карабкался по льдине, насквозь промокший от морской воды. Задние распорки ослабли, и палатка рухнула.
Карстен и Терье перепрыгнули на другую сторону полыньи. Они молча взглянули друг на друга и расплакались.
Кнут ужаснулся – полынья показалась ему непреодолимой. Море практически подползло к палатке. Теперь у него уже не оставалось иллюзий, ему не верилось, что кто-нибудь из них сможет перепрыгнуть через полынью. Лёд погрузился под воду, и оттуда торчала тончайшая кромка.
Он огляделся в поисках решения и вспомнил, что когда-то слышал: такая же ситуация однажды возникла в Ню-Олесунне, когда люди не знали, что делать – кругом лёд и шторм и полыньи отрезают путь к спасению. Он протянул руку к Мадсу и спросил, нет ли у них каких-нибудь верёвок в одной из коробок? Нет, верёвок нет. А запасная одежда? Да, в его личном рюкзаке припасены свитер и пара непромокаемых брюк. Одежда для выживания оказалась в рюкзаке Кнута.
«Конечно, – подумал Кнут, – как же я мог забыть об этом?»
Он сел на один из ящиков и натянул на себя резиновый костюм. Он стал жёстким от холода, а его ботинки и одежда пропитались морской водой. Кнут тратил драгоценное время на борьбу с одеждой, засунул руки в холодные перчатки, чтобы затянуть молнию с водонепроницаемым резиновым краем.
Наконец Мадс понял, что нужно делать. Они связали свитер и непромокаемые брюки в один узел с анораком. Кнут обвязал один конец верёвки вокруг пояса Мадса, а сам придерживал другой конец. Сделал короткий шаг назад, от полыньи, и прыгнул.
Глава 12. Отсрочка
Карстену удалось преподнести отсрочку экспедиции как что-то позитивное, практичеки героическое. Он убеждал прессу и спонсоров, что путешествие на собачьих упряжках к Северному полюсу принципиально отличается от той поездки, которая первоначально планировалась.
Участникам понадобится больше времени на подготовку. Кроме того, всем придётся съездить на Шпицберген в тренировочный лагерь и заключить контракты о покупке собак. О первом нам твердили уже не один месяц, а второй пункт он просто взял с потолка. Но никто из нас не стал с ним спорить.
Он умудрился продать эксклюзивные права, чтобы оплатить расходы на тренировочный лагерь на Шпицбергене. Камилла не могла скрыть своего разочарования. Она считала, что именно она должна писать статьи и репортажи об экспедиции. Лично меня шокировала денежная сумма, которую согласился заплатить журнал «Досуг и Спорт». Всего лишь за ночь на счёт экспедиции поступила солидная сумма, причём учтённая, как и положено, в налоговых органах.
Проблема была временно решена, и я сказала, что готова вести отчётную документацию с тем, чтобы затем юридическая фирма Мадса провела аудит. Так мне поручили частичную ответственность за экспедицию. Во всяком случае, тогда я так считала.
Подготовка к поездке в тренировочный лагерь подтолкнула нас к более реальным и активным действиям. Экспедиция начала обретать чёткие контуры. Словно Карстен только сейчас понял, что поездка на Северный полюс должна и в самом деле состояться. Авиабилеты и бронирование отеля на Шпицбергене пробили колоссальную брешь в нашем бюджете, но зато даровали нам ощущение прогресса.
Рано утром в конце февраля мы отправились в путь из Осло, навьюченные рюкзаками и ящиками, с упаковками спортивной одежды, снаряжения и провианта. Свейн приехал из Аскера и встретил нас в Гардермуэне
[42].
Репортёр и фотограф из журнала «Досуг и Спорт» сами оплачивали свой проезд и должны были приехать на Шпицберген несколько дней спустя. Они и раньше не раз имели дело со спонсируемыми экспедициями, поэтому были хорошо осведомлены о хронической денежной недостаточности, которая наблюдается перед отъездом.
На промежуточной посадке в Тромсё журналисты просветили Карстена насчёт того, что судьбы полярных героев складывались по-разному. Его встречали корреспонденты обеих местных газет. Также его просили дать интервью для радио. Карстен был настроен позитивно. Обычно крупные газеты в Осло задавали ему вполне деликатные вопросы, так что для него конкретные и острые вопросы в Тромсё стали сюрпризом. Именно в этом городе Норвегии сконцентрировались фундаментальные знания об условиях жизни в Арктике.
Журналисты поинтересовались, почему он не остановится на несколько дней в городе – чтобы посетить музеи, Норвежский полярный институт и Метеорологический институт Севера Норвегии, который администрирует все метеорологические полярные станции?
Карстену пришлось импровизировать. Разумеется, экспедиция заинтересована в больших знаниях о северонорвежской полярной среде. Да, он стремится завязать контакты и как можно больше времени проводить в Тромсё, когда вернётся со Шпицбергена. Мадс и Свейн буквально разинули рты от изумления. Ничего из того, что он сообщал журналистскому корпусу, не обсуждалось заранее. Экспедиция желаемое выдавала за действительное, а вместо фактов порой подсовывала откровенные фальшивки.
В конце концов мы сели на борт самолёта, который должен был доставить нас на Шпицберген.
Но если в Тромсё к нашей экспедиции проявили весьма неподдельный интерес, то в Лонгиере нас обдали ледяным равнодушием. В зале прилёта в аэропорту нас никто не ждал.
Мы стояли грустные, как потерянные дети во время школьной экскурсии, и наблюдали, как все вокруг тепло приветствуют друг друга, привычными движениями забирают багаж с ленты и уходят. Мы сдвинули свои вещи в середину зала, так, чтобы погрузить всё на тележки и вывезти свой багаж. Ведь найдётся же такси или автобус, который возьмётся отвезти нас в тренировочный лагерь?
Наконец-то к нам подошёл полицейский в униформе. Он представился сотрудником администрации губернатора и поинтересовался, ознакомились ли мы с правилами посещения для гостей Шпицбергена. Карстен тоже представился, объяснил, что вся группа отправляется в тренировочный лагерь.
– Конечно, мы хорошо знаем экологические законы Шпицбергена, – заверил он.
А могли бы мы назвать имя владельца тренировочного лагеря?
