– Ну, по крайней мере, рабочий день у нас нормированный, – вставила Кейти Поттер. Кейти с пятнадцатисантиметровым «вшивым домиком» на голове была неисправимой оптимисткой и пришла на работу в Агентство вместе со своей старшей сестрой Сарой, которая спустя три месяца выскочила замуж за сотрудника, которого потом отправили служить за границу. Сара уехала вместе с мужем, и с тех пор Кейти говорила мало, а когда говорила, то всегда напоминала нам о том, что не все в мире так, как нам хотелось бы.
– Тогда за рабочий день с девяти до пяти, – произнесла Норма и подняла кружку, словно произносила тост.
Все последовали ее примеру. Норма поставила кружку на стол.
– И соцпакет здесь нормальный, – добавила Линда. – Когда я после колледжа работала в кабинете зубного врача, то мне даже не предоставили медстраховки на лечение зубов. Представляете? Помню, что дантист ставил мне новую пломбу втихаря, после окончания рабочего дня, понимаете? И то только потому, что он сам изъявил желание оказать мне эту услугу и, как он выразился, хотел со мной «ближе познакомиться». Он думал, что веселящий газ сделает меня более податливой.
– Ну и как, получилось? – поинтересовалась Кейти.
– Как тебе сказать… – Линда откусила кусочек доната.
– Ну? – произнесла Норма.
Линда проглотила кусочек доната.
– Веселящий газ – сильная штука. Гарантированно приводит в хорошее расположение духа.
Выйдя из кафе Ralph’s, мы неторопливо шли в штаб-квартиру, расположенную по адресу д. 2430, Е-стрит. Комплекс зданий Агентства располагался в стороне от улицы и ее проезжей части. Во время войны здесь находилось Управление стратегических служб. Мы вошли через железные ворота и прошли по внутреннему двору, предназначенному для отдыха персонала. Пройдет еще два года, прежде чем Агентство переедет в Лэнгли. Тем временем организация располагалась в нескольких неброских на вид зданиях с видом на Национальную аллею. Эти здания мы называли «времянками», потому что нам постоянно говорили, что мы вот-вот должны переехать. Зимой эти здания с жестяными крышами сложно было нормально протопить, а летом кондиционер работал точно так же, как и все остальное в Вашингтоне.
У Нормы был прикол: она периодически делала вид, что не хочет входить в тяжелые деревянные двери нашего здания.
– Нет, не пойду, – упорствовала она в тот понедельник, держась за голые ветки растущей у входа в здание вишни. Мы затащили ее внутрь и встали в очередь на досмотр, держа в руках ламинированные пропуска и готовые к тому, что для проверки содержимого в наши сумочки будут засовывать штырь.
Мы знали ее имя еще до того, как она приехала. Лонни Рейнолдс из отдела кадров еще в пятницу сообщила о том, что у нас появится новая машинистка.
– Ирина Дроздова. Андерсон представит ее вам в понедельник, – сказала Лонни.
– Еще одна русская, – заметила Норма. В том, что новенькая была русской, не было ничего особо примечательного. В отделе СР работало так много перебежчиков из России, что мы шутили, будто в кулере у нас не вода, а водка. Даллесу не нравился термин «перебежчики», и он предпочитал название «волонтеры». В любом случае эти русские чаще всего оказывались мужчинами, а не машинистками.
– Будьте с ней повежливей, – сказала Лонни. – Она вроде нормальная девчонка.
– Мы всегда вежливые.
– Как скажете, – с этими словами Лонни вышла из нашей комнаты.
Лонни нам никогда не нравилась.
Когда мы пришли в тот понедельник, Ирина была уже на месте.
Она была тонкой, как береза, со светлыми, средней длины волосами, а также прямой и ровной осанкой дебютантки. Мы целый час ее игнорировали, занимаясь своими делами. Ирина периодически слегка передвигала стул, печатную машинку на столе, теребила пуговицы на своем жакете и перекладывала скрепки из одного ящика стола в другой.
Мы не хотели вести себя грубо по отношению к Ирине. Но она пришла на место Табиты Дженкинс, которая была одной из старожилов нашего отдела. Муж Табиты вышел на пенсию из Lockheed, и они отправились на постоянное место жительства в солнечный Форд-Лодердейл. И вот сейчас на ее месте сидела эта русская.
Поэтому мы не торопились радостно прыгать и кудахтать вокруг новенькой. Но после десяти утра атмосфера стала ощутимо некомфортной. Кто-то должен был что-то сказать, и первой начала разговор сама Ирина. Она встала, и все окинули взглядом ее стройную фигуру.
– Простите, – сказала она, не обращаясь к кому-либо конкретно, – не подскажете, где здесь туалет? – Она сняла с жакета обрывок нитки. – У меня сегодня первый рабочий день, – добавила она и покраснела от того, что констатировала очевидное. У нее не было никакого акцента, но ее тон казался немного неестественным, словно ей приходилось продумывать каждое слово перед тем, как что-то сказать.
– По разговору не похоже, что ты русская, – заметила Норма вместо того, чтобы сказать, где находится туалет.
– Я родилась здесь, это мои родители из России.
– Именно так и говорят все русские, которые здесь работают, – ответила Норма, и мы захихикали. – Я – Норма, – она протянула свою руку. – Я тоже здесь родилась.
Ирина пожала протянутую ладонь. Напряжение в воздухе исчезло.
– Рада со всеми познакомиться, – сказала русская и посмотрела по очереди в глаза каждой из присутствующих в комнате.
– По коридору направо и потом еще раз направо, – сказала Линда.
– Что? – переспросила Ирина.
– Женский туалет.
– А, да. Спасибо.
Мы дождались, когда она выйдет в коридор, и потом обсудили: насколько русской она кажется (совсем не похожа), цвет ее волос (некрашеная), странный выговор (бюджетный вариант Кэтрин Хепбёрн), а также ее слегка устаревший с точки зрения моды гардероб (купленный по распродаже или сшитый дома).
– Она кажется мне милой девушкой, – заметила Джуди, когда мы закончили обсуждение новенькой.
– Достаточно милой, – добавила Линда.
– Интересно, где ее нашли?
– В ГУЛАГе?
– Она симпатичная, – сказала Гейл.
Все мы согласились с этим утверждением. Ирина не была записной красоткой, которая может взять первое место на конкурсе. Ее красота была более сдержанной, более тонкой.
Ирина вернулась в комнату машинисток вместе с Лонни.
– Я надеюсь, что вы встретили Ирину доброжелательно? – спросила Лонни.
– О, да, – без тени сарказма ответила Ирина.
– Ну и отлично. А то эта группа девушек может оказаться крепким орешком.
– А я слышала, что все крепкие орешки работают у нас в отделе персонала, – заметила Норма.
Лонни закатила глаза.
– Поскольку мистер Андерсон сегодня не соизволил почтить нас своим присутствием… – начала она.
