Впрочем, не обошлось и без некоторых проблем. Изначально планировали задействовать в процессе нью-йоркского, связанного с Агентством издателя Феликса Морроу, который должен был подготовить макет книги и сделать гранки так, чтобы было невозможно определить, что американцы имеют к книге какое-либо отношение. Печатать книгу планировали в Европе, и нужно было найти типографию. Это делалось для того, чтобы со стороны казалось, будто Агентство не имеет никакого отношения к изданию. Более того, в рабочей записке упоминали о том, что при печати нельзя использовать ни американскую краску, ни американскую бумагу.
Тедди Хелмс и Генри Ренне вылетели рейсом American Airlines в Нью-Йорк, откуда поездом отправились в Грейт-Нек для того, чтобы увидеться с Морроу и передать ему упаковку его любимых шоколадных конфет и ящик хорошего виски в качестве подарка, скрепляющего достижение договоренности.
Однако этот Феликс Морроу оказался тем еще фруктом. Он был бывшим коммунистом, позже ставшим троцкистом, а потом превратившимся в стопроцентного, как яблочный пирог, американца. Морроу был нью-йоркским интеллектуалом, любившим много болтать. Еще не успели высохнуть чернила на подписанном им договоре, как он уже начал рассказывать всем встречным и поперечным о том, какая замечательная книга у него есть.
Норма узнала от своих старых знакомых в литературных кругах Нью-Йорка о том, что Морроу связался с несколькими американскими русистами с просьбой написать рецензию на роман, и скоро в городе заговорили о том, что в Америке готовится издание этого произведения на русском языке. Норма сообщила об этом Андерсону, который сказал, что этим вопросом незамедлительно займутся.
– Он даже не поблагодарил меня за эту информацию, – пожаловалась нам Норма, – даже «спасибо» не сказал.
Кроме этого, Морроу связался с приятелем, работавшим в издательстве Мичиганского университета, чтобы узнать, можно ли напечатать роман в Мичигане. Права на распространение романа имел Джанджакомо Фельтринелли, и если бы книгу напечатали в Америке без его ведома, то итальянский издатель имел право на солидную компенсацию. Когда Тедди четко обрисовал ему ситуацию, Морроу заявил, что может печатать роман там, где ему хочется.
Тедди и Генри снова пришлось ехать в Грейт-Нек, чтобы усмирить Морроу, подарить ему ящик еще более дорогого виски, коробку еще более эксклюзивных шоколадных конфет и заставить отказаться от планов напечатать роман в Мичигане. Морроу протестовал, но в конце концов согласился на то, что больше не будет участвовать в подготовке издания романа за плату, которая была значительно выше той, которую оговорили заранее.
Утихомирив Морроу, Тедди и Генри приехали в Энн-Арбор, чтобы остановить публикацию романа в университетском издательстве. Они встретились с президентом университета и объяснили, что для максимального увеличения влияния романа на умы советских читателей публикация произведения ни в коем случае не должна быть связана с Америкой – идеологическим противником СССР. Кроме этого, сотрудники Агентства подчеркивали, что публикация романа в США может поставить под угрозу жизнь его автора Бориса Пастернака.
После долгих обсуждений руководство Мичиганского университета согласилось отложить публикацию романа до тех пор, пока издание не выйдет в Европе.
После этого Агентство связалось со своими голландскими коллегами. Подготовленные Морроу гранки отправили в Гаагу в издательство Mouton, в котором по договоренности с Фельтринелли уже выпустили роман на голландском. Голландское издательство согласилось напечатать небольшой тираж на русском языке.
После этого русский тираж романа перевезли в Брюссель, в котором проходила Всемирная выставка. Если бы дальше все пошло по плану, то весь тираж романа должны были раздать советским гражданам еще до Хэллоуина.
Тедди с Генри вернулись в Вашингтон и тут же отправились на второе выступление Ширли Хорн в Jungle Inn и сели в дальней от сцены кабинке на обтянутый виниловым покрытием диван.
Тедди пил скотч со льдом, а Генри – джин мартини. Агенты были настолько поглощены выступлением, что не заметили сидящих в соседней будочке Кейти и Норму. Возможно, они их заметили, но не узнали без печатных машинок и блокнотов для стенографии.
– Отличная исполнительница, согласен? – громко сказал Генри приятелю, стараясь перекричать шум в зале. – Я же не зря говорил, что на нее стоит сходить. Очень классная.
– Не то слово, – ответил Генри, размахивая рукой, чтобы подозвать официантку.
– Вот именно. Скажи, что мы правильно сделали, что поехали сюда сразу после того, как вернулись в город?
– Да где эта чертова официантка? – произнес Тедди и ослабил галстук. – Надо было сначала заехать домой, чтобы переодеться. Ты на себя посмотри: мы одеты, как агенты ФБР.
– Да ладно, перестань, – ответил Генри, смахивая что-то невидимое с рукава своего синего пиджака. – Если бы ты поехал домой переодеваться, то точно бы сегодня никуда уже не выбрался. Что с тобой происходит в последнее время, Тедди?
Тот не ответил, а встал и пошел к барной стойке. Через некоторое время он вернулся с двумя мартини. Для себя он заказал мартини с дополнительными оливками.
– Тост? – спросил Генри.
– За что выпьем?
– Конечно же, за книгу.
За точное попадание нашего литературного оружия массового поражения.
– На здоровье, – Тедди поднял свой бокал.
В соседней будочке незамеченные друзьями Кейти и Норма тоже подняли свои бокалы.
Генри и Тедди наблюдали за Ширли. Она наклонила голову к клавишам, потом посмотрела наверх, а потом на мужчину в черной ковбойской шляпе с павлиньим пером, сидевшего в первом ряду за маленьким круглым столиком.
– А это еще что за чел? – спросил Генри, кивнув в сторону одинокого мужчины за столиком.
– У меня нет настроения отгадывать.
– Перестань! Как думаешь, кто он?
– Муж, – ответил Тедди, – который ходит на каждое ее выступление. Или… любовник.
– Нет, – ответил Генри, – бывший муж. Который не может подойти ближе.
– Отличная теория, супер.
– Как ты думаешь, они помирятся?
– Ни за что.
Потом приятели несколько минут молчали.
– Тед, ты уверен, что у тебя все в порядке?
Тедди в два глотка осушил свой коктейль.
– Как там Ирина?
– Нормально.
– Сомнения и колебания в ее случае – это совершенно нормальная история. Я и сам нахожусь в сомнениях, хотя ни с кем не встречаюсь.
– Не совсем то. Просто… она все время молчит. Очень странно.
– У каждого из нас бывают молчаливые периоды.
– Нет, у нее что-то другое. Когда я спрашиваю, почему она все время молчит, она становится белой от злости, – Тедди покрутил головой. – Куда делась эта чертова официантка?
