– Давай сменим тему.
– Спасибо.
– Хочешь, сплетню расскажу?
Кейти и Норма в соседней будочке вытянули шеи, чтобы лучше слышать.
– Работал бы я в нашей организации, если бы меня не интересовали слухи и сплетни?
– Слышал, что говорят о рыжей?
– О Сэлли Форрестер?
Норма и Кейти переглянулись.
– Ну да.
– И что говорят?
– Говорят, что ее скоро уволят. Очень обидно. Приятно смотреть, как она приходит, но когда уходит, еще приятнее.
– А чего так?
– У нее зачетная задница.
Норма закатила глаза.
– А за что ее увольняют?
– Ни за что не догадаешься.
– Ну, скажи.
Генри откинулся на спинку дивана.
– Го-мо-сек-суализм.
– Что? – воскликнула Норма. Мужчины не услышали ее, но Кейти с Нормой на всякий случай сползи на диване чуть ниже, чтобы быть менее заметными.
– Что? – удивился Тедди.
– Она предпочитает женщин.
– Нет, в смысле, с какого это перепуга? Я думал, что у тебя с ней что-то было.
Генри сделал глоток из бокала.
– Может, какой-нибудь парень ее бросил, и она от отчаяния стала лесбиянкой.
– Бог ты мой, – Тедди заговорил тише. – А как ты об этом узнал?
– Ты прекрасно понимаешь, что я не могу раскрывать свои источники получения информации.
– Но она же – лучшая подруга Ирины, – продолжал Тедди, – то есть сейчас они общаются меньше, но…
– Как раз, может, и поэтому. Может, Ирина кое-что узнала про эту Сэлли.
– Мне Ирина ничего про это не говорила.
– Все отношения построены на том, что люди немного недоговаривают.
Ширли допела If I Shall Lose You и произнесла: «Никуда не уходите, дорогуши. Закажите себе что-нибудь выпить, чтобы не скучать, а я буквально через минутку вернусь». Она встала из-за пианино и села рядом с мужчиной в черной ковбойской шляпе. Он поцеловал ее в щеку, но она игриво оттолкнула его и протянула свою руку для поцелуя.
– Это ее любовник, – констатировал Тедди.
В конце августа был сильный ураган, и часть Района осталась без электричества. Добраться утром до работы оказалось весьма проблематично, потому что общественный транспорт или не ходил вообще, или сильно опаздывал. Обычно Ирина приезжала на работу на автобусе, но в тот день ее подвозил Тедди. Когда мы стояли и пили кофе в комнате для отдыха персонала, то заметили, что они сидят в его бело-синем Dodge Lancer. Мы не хотели за ними подглядывать, но это было непросто, потому что его машина стояла практически под окнами комнаты для отдыха персонала.
Была уже половина десятого, но они не выходили из автомобиля. Ирина и Тедди продолжали сидеть в машине, и мы внимательно за ними следили, прижимаясь к стеклу, пока оно не запотело от нашего дыхания. В девять сорок пять мы приоткрыли окно, в надежде услышать происходивший в машине разговор, но нам пришлось его быстро закрыть из-за бившего в лицо дождя.
Тедди лежал грудью на руле, словно его застрелили, а Ирина смотрела в окно. Около десяти утра Ирина выскочила из машины и, скользя каблуками по мокрому тротуару, бросилась ко входу в здание.
Через несколько минут Тедди отъехал задом на Е-стрит, и мы вернулись на рабочие места.
Ирина вошла в комнату, сняла плащ и села за свой стол. Она потерла красные глаза и пожаловалась на сильный дождь.
– У тебя все в порядке? – поинтересовалась Кейти.
– Конечно, – ответила Ирина.
– Вид у тебя немного расстроенный, – заметила Гейл.
Ирина послюнявила подушечку пальца и принялась просматривать лежавшие перед ней бумаги.
– Усталость какая-то из-за этой погоды, – ответила она.
– Не переживай, мы сказали Андерсону, что ты в туалете, – произнесла Гейл.
– Андерсон меня искал? Он не сказал, по какому поводу?
– Нет.
– Ну, хорошо.
Она достала из сумочки небольшой металлический портсигар с выгравированными на нем инициалами, который Сэлли подарила ей на день рождения. Красными и трясущимися руками Ирина достала сигарету и прикурила. До этого мы никогда не видели, чтобы она курила, но поразило нас тогда не это, а то, что на ее пальце не было помолвочного кольца.
– Очень не люблю опаздывать, – произнесла она. – Спасибо, что прикрыли меня.
Мы хотели спросить ее о том, что произошло между ней и Тедди в машине. Мы хотели спросить, почему на ней нет кольца. Мы хотели спросить о том, в курсе ли она слухов про Сэлли. Но мы молчали. Решили дать Ирине возможность успокоиться и задать все вопросы на следующий день.
Но на следующее утро Ирину вызвали в кабинет Андерсона.
Мы знали, что она ушла к начальству. После того, как Ирина вернулась, она тут же убежала в женский туалет и долго пробыла там. И в тот день она ушла домой пораньше, сославшись на то, что у нее болит живот.
Секретарша Андерсона Хелен О’Брайен рассказала нам подробности того, что произошло в кабинете.
«Он сказал, что сотрудники Агентства должны иметь безупречную репутацию, на что она ответила: «Да, конечно».
Потом Андерсон сказал что-то о том, что надо вести себя подобающим образом на работе и во внерабочее время. И она ответила: «Да, я согласна». Он сказал, что до него дошла информация о том, что некоторые сотрудники вели себя неподобающим образом. Ирина спросила, имеет ли он в виду ее, потому что, насколько она понимала, она всегда вела себя самым безупречным образом. И тогда Андерсон ответил: «Понимаешь, кое-кто говорит, что ты немного странная, не такая, как все, понимаешь? И если это так, то нас это не устраивает». Ирина все категорически отрицала. Может быть, она даже и заплакала, точно не могу сказать, сложно было расслышать через дверь. Тогда Андерсон сказал, что рад это слышать и надеется на то, что больше этот разговор не повторится и ему не придется увольнять ее, как ту, другую, женщину, которую ему пришлось уволить на днях. Ирина спросила, что это за женщина, и, помолчав, Андерсон ответил: «Сэлли».
До конца недели Ирины не было в офисе, поэтому у нас не было возможности расспросить ее. В ту субботу она села на самолет и улетела на Всемирную выставку в Брюссель.
В понедельник на следующей неделе не вышел на работу и Тедди. Он не появлялся в офисе до конца недели.
Мы встретились на happy hour в Martin’s, чтобы все это обсудить.
– Может, он полетел в Брюссель, чтобы вернуть Ирину? – высказала предположение Кейти.
Норма подняла устрицу, которая была в два раза больше остальных. Она рассмотрела ее и положила обратно.
