– Вот как? Очень интересно.
– Да… Он привез отчеты о геологических исследованиях русских на Дальнем востоке.
– Но это черт знает где, причем тут можем быть мы? – удивился сэр Арчибальд.
Клиффорд пришпорил коня, заставив его перепрыгнуть невысокую каменную стену, разделявшую пастбища. Когда гость нагнал его, лорд продолжил:
– Я тщательно изучил все бумаги. Там письма, доклады, черновики, карты… Русские задумали большой проект, который может в корне изменить военную и экономическую ситуацию на тысячи миль вокруг Владивостока, а это и ваши владения тоже. Теперь интересно?
– Крайне интересно, Филипп. Обязуюсь больше не задавать глупых вопросов. Продолжайте, я весь во внимании.
– Арчи, они собрались строить железную дорогу. Они хотят соединить рельсами Москву и Владивосток.
– Хм… – Кретч задумался, пытаясь осмыслить полученную новость. – Считаете это возможным?
Теперь пришла очередь Клиффорда ухмыльнуться:
– Исходя из личного опыта, могу вас уверить: русские ленивы и медлительны, но! Когда им действительно нужно, они в состоянии напрячься настолько, что справятся практически с любой задачей. И даже, если они не будут знать путь достижения цели, то они попрут напролом. Как в этом случае.
– Боюсь даже себе представить, сколько для этого нужно золота… Это не может быть дезинформацией? – Кретч, понимая, что такое строительство железнодорожного пути, пытался оценить расстояние и умножить его на среднюю стоимость мили.
– Нет, Арчи… Я проверил. Такие планы действительно имеются.
Арчибальд Кретч снял белоснежный нашейный платок и приложил его к ране на голове, которая саднила все больше и больше. Кровотечение прекратилось, платок остался практически чистым и гость лорда вернулся к беседе:
– Восхищаюсь. Искренне.
– Русскими? – Клиффорд вскинул бровь.
– Нет. Вами, друг мой. Где у вас нет ушей и глаз?
Клиффорд перевел коня на медленный шаг, чтобы попутно успеть насладиться красотами осеннего пейзажа.
– Не преувеличивайте. От меня мало что зависит. Работает система. Механизм. И потому я спокоен. Придет на мое место другой, ничего не изменится, – Клиффорд поправил рожок, чтобы тот не выпал.
– Хорошо… – задумчиво произнес сэр Арчибальд. – Принимаем планы русских за истину. Как скоро, по вашему мнению, этот проект может быть реализован?
Лорд, ненадолго задумавшись, проводил взглядом сову, низко пролетевшую над всадниками.
– Тяжело прогнозировать. Во многом это зависит от нас. Забей все норы в округе – лису возьмем. Оставь все как есть – она всех обманет и уйдет.
– Но для этого нужно хотя бы знать, где эти норы находятся, – Кретч привык манере лорда изъясняться иносказательно и всегда ему в этом подыгрывал.
– Арчи… Давайте исходить из того, что я знаю об охоте все… Мы никогда не оставим Россию без внимания. Подобная беспечность с нашей стороны невозможна. Вы же неплохо информированы о зоне интересов Адмиралтейства?
– Безусловно, сэр Клиффорд. Считаю наши отношения образцом сотрудничества во благо короны, – выпрямив спину, официальным тоном, заметил Арчибальд.
«Ну, не только во благо короны…» – саркастично в уме заметил лорд, но на лице его никак эта мысль не отразилась.
– Было бы неплохо поддерживать этот уровень, Арчи. У меня есть некоторые идеи, реализация которых, как минимум, надолго отсрочит реализацию претензий русских на Дальний восток.
Клиффорд замолчал, заставив Кретча самому прийти к той мысли, которая от него требовалась.
– Зная область вашей деятельности, сэр Клиффорд, могу допустить, что эти идеи, как минимум, очень неординарны. Соответствует ли их оригинальность стоимости их реализации? Мне не нужны подробности. Мне нужно знать лишь ответ на два вопроса: можем ли мы с вашей помощью сделать так, чтобы эта магистраль не была построена и во сколько нам обойдутся ваши заботы?
Довольный своими дипломатическими способностями, лорд некоторое время молчал, а затем, подчеркнуто сухо огласил свой вердикт:
– Это очень сложная комбинация, требующая участия большого количества агентов, осведомителей и провокаторов. Все они люди алчные, с совестью имеют мало общего. По моим оценкам, для создания продуктивного механизма, который будет в состоянии саботировать нужные нам процессы необходимо пять тысяч фунтов.
– Почему так мало, Филипп? – удивился сэр Крэтч.
– В месяц, Арчи… В месяц. На протяжении нескольких лет.
Пришла очередь задуматься гостю лорда. Он размышлял не о том, нужно ли платить эти деньги. Он уже готовился к разговору с акционерами и продумывал аргументы, почему они должны согласиться выделять шесть, семь, а может и десять тысяч фунтов стерлингов ежемесячно на поддержание проекта, суть которого до них донести невозможно в силу его особой секретности.
– Я готов к таким расходам. Прошу вас, Филипп, в меру моей компетенции раскрыть карты и подготовить аргументацию для совета директоров. Уверен, мои компаньоны – люди здравомыслящие и в состоянии оценить уровень потерь в случае, если русским удастся проложить рельсы во Владивосток…
– За этим дело не станет, мой друг, – невозмутимо ответил лорд. – Но, прошу вас, давайте вернемся к этому вопросу по моему возвращению из Лондона. Мне ваше общество ценно тем, что я могу хоть иногда не думать о службе. Сегодня пируем в честь удачной охоты и вашего первого лисьего хвоста!
«Действительно, удачный день, удачная охота… мне достался неплохой трофей…» – подумал лорд Клиффорд, искренне улыбаясь своему гостю.
Глава XI
Шарф
– А ну, пошла! – кучер в мундире жандарма проклинал дворников, расчищавших снег на тротуарах, после чего тот непременно оказывался вдоль дороги. – Бесово отродье! Вам бы разик толкануть эту гробеняку!
Тюремная карета увязла правыми колесами в рыхлой куче снега на повороте с набережной Фонтанки в сторону Преображенской. Спустя минут пять возница в синей шинели корпуса жандармов таки сжалился над своей кобылой – хлестать ее дальше было делом бесполезным. Лошадь, пытаясь вытянуть тяжелую, обитую железом карету, беспомощно скользила подковами по мостовой, издавая храпящие, недовольные звуки.
[26]
– Ну что, подсобит кто? – недовольно крикнул в сторону прохожих жандарм, слезая с козел.
Женщины неторопливо проходили мимо, с любопытством рассматривали вблизи чёрный тюремный экипаж, в мыслях соболезнуя его невольным пассажирам, а мужчины, напротив – изображали чрезвычайную занятость и ускоряли шаг, передернувшись при мысли, что зарекаться от тюрьмы и сумы не принято.
