– Насколько неудача во дворце впечатлила Дворника?
– Я не знаю. Джованни с ним не виделся после этого. Это было бы самоубийством. Тем более, к нам проявляет интерес один офицер неординарных способностей. Я бы назвала его детективом.
– Да? Кто же такой? – заинтересованно спросил лорд.
– Некий Лузгин. Адъютант Великого князя Константина.
– Ну так, прекрасно же! Такой человек нам очень нужен. Вам не удалось найти с ним общий язык?
Белоснежная кожа Бриджид покрылась едва различимым в полумраке румянцем, а глаза нехорошо блеснули.
– Я не подстилка, Филипп! Ваши пожелания приблизиться к окружению царской семьи я получала, но это не значит, что я могла это сделать. У него прелестная супруга и на мой невинный флирт я получила весьма недвусмысленный ответ.
– Странно, странно, – констатировал лорд, – не думал, что на свете существуют мужчины, способные устоять перед вашими чарами, моя дорогая… И что же, как близко этот детектив подобрался к сути дела?
– Это единственный мотив, которым я могу сама перед собой оправдать отъезд из Петербурга. Он напал на след, он по нему идет. Агента, завербованного Дворником в Третьем отделении, раскрыл именно он.
– Мда… – Клиффорд глубоко вздохнул, будто знал Еремина лично. – Насколько это тяжелый удар по организации?
– Почти смертельный. Теперь они действуют вслепую. Этот капитан второго ранга имеет возможность докладывать Великому князю лично. Все проколы Третьего отделения как на ладони. Сейчас грядут большие перемены. К Лузгину прислушались. Вы же знаете, что третье отделение расформировано? Теперь этим занимается полиция.
– Да, наслышан. Но был уверен, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется, – лорд находил в словах итальянки подтверждение своих опасений.
– Еще как меняется, – ответила Бриджид.
– У них деньги еще есть?
– У Дворника? Есть. У него людей нет. Их остались единицы. Но, правда, самые отчаянные. Слава Богу, до нашего человека в Кронштадте Лузгин не добрался, и вряд ли доберется, – с надеждой в голосе ответила итальянка.
«Она не знает…» – констатировал лорд, изображая мыслительный процесс.
– Это тот самый лейтенант, который выкрал запалы? Офицера жандармы не имеют права ни останавливать, ни обыскивать, да… Это ваш личный успех, Бриджид, поздравляю… Если не ошибаюсь, он из числа ваших поклонников? А говорите, женскими чарами не пользовались, – Клиффорд улыбнулся уголком рта. – Или…
Лорд заметил смущение итальянки, которая не смогла его скрыть от пронизывающего взгляда хозяина имения.
– Или. Ваша школа, Филипп, но теперь это уже совершенно не важно, дело сделано. Какая разница, какой ценой? Дворник получил доступ к запалам, – парировала Бриджид, всем видом давая понять лорду, что не хотела бы развивать эту тему.
– Ну хорошо, оставим пока. Дворнику хватит средств для подготовки следующего эпизода, как считаете? – тон лорда снова стал сухим и деловым.
– Скорее всего. Кстати, на этом фронте Лузгин тоже поработал. Теперь по подписке деньги для организации собирать опасно. Жандармы стали работать системно. Расширяют агентуру, особенно в университетах. Желающих прямиком попасть в каземат уже не найти. Джованни передал дворнику всю имевшуюся наличность. Там достаточно, поверьте.
Клиффорд подошел к столу и сделал несколько глотков остывшего уже чая, не добавив в него молоко.
– Отлично. Вернемся к нашему протеже. Не ослабело ли влияние на императора?
– Именно этот факт неоспорим. Наследник все больше отдаляется от императора. Победоносцев уже с трудом сдерживает его от неосмотрительных шагов.
– Дорогая Бриджид, откуда вы знаете все эти подробности? Неужели от своего…
Колкий взгляд итальянки заставил лорда эту мысль дальше не развивать, а сосредоточиться на чае.
– Дорогой Филипп, раздобыть придворные новости первой свежести в Петербурге совершенно не сложно. В любом салоне об этом говорят. Новость, услышанная из трех разных источников, уже перестает быть слухом.
– Прекрасно. Не город, а мечта шпиона. Кто такой, это Лорис-Меликов? Я мало о нем знаю. Появился, будто из пустоты, и сразу – в таком фаворе. Что происходит? – Бриджид уловила в голосе лорда искреннюю заинтересованность и ноту удивления.
– Хитрец, каких Петербург до сих пор не видывал. Умён, смел, необычайно одарен дипломатическими талантами. Военную карьеру делал вдали от столицы, на Кавказе и в Турецких походах. Безропотно принимает любое решение императора и успешно справляется там, где дело кажется безнадежным. На вашем месте я бы присмотрелась к этому персонажу. Имеет большое влияние на императора. Тот часто спрашивает его совета. Сейчас в должности министра внутренних дел. Как вы понимаете, свою безопасность и порядок в стране царь случайному человеку не доверит. Поддерживает идею законодательного собрания. На этой почве у них с наследником есть противоречия, но тот пока что на открытый конфликт не идет.
Бриджид отвлеклась, подлила себе в чашку теплое молоко и сделала небольшой глоток, после чего продолжила:
– Лорис-Меликов и Великий князь Константин во многом единомышленники. И сейчас они имеют на императора большее влияние, чем наследник.
– Наследник, наследник… Сколько там этих наследников? До меня дошли слухи, что Александр второй решил своим внебрачным детям присвоить титулы Великих князей и княжон. Получается, что мы на верном пути… – вслух рассуждал Клиффорд.
– Ооо! Любвеобильность государя сделала его одиноким. Княжну Долгорукову ненавидят практически все, кроме Константина и Лорис-Меликова. Она, кстати, входит в их триумвират. Самого же императора осуждают, но, конечно, молча.
– Прекрасная диспозиция… – лорд поглаживал подбородок, словно вынашивая какую-то идею. – Джем. Абрикосовый джем. Вы, Бриджид, так его и не попробовали.
– Достаточно. У меня впереди ужин. И я к сладкому равнодушна, – сухо ответила женщина. – Если у милорда нет больше вопросов, то на сегодня я откланиваюсь. Вы знаете, где меня найти, Филипп…
Лорд, не вставая с кресла, помахал пальцем, будто пытался предупредить ребенка от неосмотрительного поступка:
– Одну минуту…
Поиск нужного документа в секретере занял не одну минуту, а не менее трех. Копаясь в бумагах, лорд хотел итальянке дать время остыть, свыкнуться с тем, что он опять рядом, побороть волнение и успокоиться.
– Вот… – одевая монокль, Клиффорд бегло пробежал глазами по некоему документу в двух экземплярах. – Да, это он… Неужели вы, милая Бриджид, могли подумать, что я не озаботился вашим будущим благополучием? Не стоит меня демонизировать. Я не прощаю предательства, но всегда помню добро и отвечаю на него тем же. Держите, это ваше.
Вопросительное выражение лица оперной примы еще больше усилилось, после того, как она прочла текст документа.
