— Согласен, — выдохнул Дим и, подняв со стола колоколец, резко его дёрнул, вызывая Гилда.
Это будет долгая ночь.
Глава 5
Хорошо быть бароном. Сидишь, потягиваешь себе чаёк, а вокруг слуги суетятся, приказы выполняя. И плевать, что уже далеко за полночь. А ещё лучше быть местным бароном. То есть, единственным титулованным владетелем на ближайшие пару сотен километров вокруг. Тут, не то что слуги… получаса не прошло с того момента, как мы с Димом устроились в гостиной, переваривая полученную с незадачливого вора информацию, как Гилд доложил о приходе главы городской стражи. А следом за ним, с интервалом в несколько минут, пожаловал сначала имперский дознаватель, затем предстоятель городского храма, и последним в зал ввалился командор здешнего ландкомандорства Томарского ордена, Томвар Горный, в полном боевом облачении и даже со шлемом подмышкой. Он бы ещё на скакуне в гостиную въехал!
Честно говоря, в такой компании я чувствовал себя совершенно неуютно. И не потому, что опасался, будто кто-то из них ткнёт в меня пальцем с возгласом: Тёмная тварь! Вовсе нет. Как показал визит в храм, такого исхода мне бояться не приходится. Дело в другом. Все присутствующие в комнате, за исключением церковника — дворяне. Да и предстоятель Горного Дома, по статусу, всё же не последний служка, хотя и до князей церкви не дотягивает. Тем не менее, для всех присутствующих, он — равный, в отличие от одного вольного ходока с непредсказуемым прошлым. Это я про себя, если что. И чёрт бы с ней, с этой разницей в статусах, плевать я на неё хотел. Проблема в том, что в этой компании я даже по делу ничего не мог предложить. По делу, которое искренне считал своим! Меня просто не стали бы слушать, да, собственно, и не слушали. На единственный заданный мною вопрос, я не получил ответа ни от одного из присутствующих, почти демонстративно отнёсшихся к гостю хозяина дома, как к пустому месту. А сделанное мною краткое уточнение к рассказу Дима о событиях прошедшего дня, привело лишь к недовольно-предупреждающему взгляду с его стороны. После такого афронта, я окончательно убедился в том, что рассказывать сидящим за столом людям о том, что кое-как поведал мне дух-хранитель в корчме Биггена, не стоит. Детская обида? Не только. Приглашёные Димом господа весьма отчётливо продемонстрировали своё отношение ко мне. И я ни на секунду не сомневаюсь, что после моего рассказа об общении с хранителем чужого владения, эти же самые господа с превеликим удовольствием присоседят одного мутного ходока к тем людям, облаву на которых они сейчас планируют. А что? Больше голов — больше награда. Если же облава не удастся, то умение общаться с чужими духами-хранителями, наверняка сделает меня самого козлом отпущения. Сдадут ведь начальству, подарочной ленточкой перевязав, только чтоб свои головы после провала сохранить, и никакой барон Гумп не поможет. В общем, промолчал я… решил сберечь свою шкуру, ну и да, обиделся на них, не без того.
И да, я прекрасно понимаю, что для гостей Дима я не более чем обычный ходок, которому, в присутствии столь видных особ предписано молчать в тряпочку и не отсвечивать. Но чёрти бы драли обычаи и правила, которые сами эти господа соблюдать не собираются! Я тоже гость в доме барона, официально принятый, между прочим, и если уж судить строго, то демонстративный игнор со стороны прибывшей компании, прежде всего роняет тень на репутацию самого Дима. Вроде как: "пусть этот новоиспечённый барон считает, что поднял тебя до нашего уровня, но мы-то зна-аем…"
Я бы, наверное, даже мог поверить, что Дим просто не понял этой демонстрации, если бы моё собственное понимание разыгрываемой гостями пантомимы, не было "наследием" памяти моего бывшего носителя. Вурм многому учил своего внука и, подчас, преподаваемые ему науки напрочь выбивались из списка дисциплин, кои любой ходок должен освоить в совершенстве. Так было и с этикетом… муторная наука, особенно, если учесть, что старик учил не просто правильно кланяться и держать вилку, но распознавать во всех этих расшаркиваниях и экивоках все вкладываемые в них смыслы. И учил на совесть, как делал всё, за что брался. Посему, я ни на миг не сомневаюсь, что посыл гостей до моего бывшего носителя дошёл так же быстро, как и до меня. И реакция Дима совсем не порадовала. Точнее, её отсутствие. По сути, это значило, что он проглотил безмолвное "фи" новоприбывших… и отказался поддержать своего гостя. Меня, то есть.
Впрочем, пусть это останется на совести самого барона и его высокого собрания. Молча слушать прожекты и планы этой компании мне уже просто осточертело. Тем более, что судя по некоторым репликам, делать что-то прямо сейчас они явно не собираются, и мне это совершенно не нравится. Ну, точно, пошли обсуждения по второму кругу!
— Барон, вы уверены в этих сведениях? — поджарый, словно гончая, глава стражи вперился в хозяина дома тяжёлым взглядом.
— Абсолютно, — кивнул Дим.
— А не мог этот ваш воришка себя оболгать? — ровным, безэмоциональным тоном, напомнившим мне Рауша на допросе, спросил дознаватель. — Всё же опрос с применением силы, вещь неоднозначная, а?
— Не мог, заверяю вас сударь Пилам, — мотнув головой, откликнулся барон и резко, неприятно усмехнулся. — Господа, может хватит ходить вокруг да около? Я понимаю, вам трудно поверить, что в нашем молодом городе могла появиться подобная зараза, но уверяю, вор не лгал.
— И всё же… — пряча руки в рукавах дзимарры, самым мирным тоном произнёс священник. — Похищение людей, это очень серьёзное обвинение, господин барон.
— Знаете, святой отец, если бы вор на допросе брал на себя вину за все кражи и грабежи, совершённые в Горном со дня его основания, я бы, пожалуй, согласился с мнением господина дознавателя. Но признание в похищении людей? Да Раушу пришлось бы превратить его в кусок окровавленного мяса, чтобы добиться ТАКОГО самооговора! Тем не менее, если желаете, можете наведаться в подземелья и взглянуть на пленника своими глазами. Он жив, почти здоров, если не считать пары синяков и одного перелома, и вполне адекватен.
— И будучи во вменяемом состоянии, он признался в якшании с порождениями Тьмы? — фыркнул глава стражи. — Бред!
— Вы невнимательно слушали, должно быть? — холодно бросил Дим. — Мы взяли этого вора, чтобы допросить его о судьбе одного-единственного человека, представляющего определённый интерес для моего гостя. И лишь в ходе самой беседы, случайно, подчёркиваю, случайно выяснилось, что банда этого идиота промышляет не только охотой на удачливых ходоков, но и торговлей людьми. А кто в нашей благословенной империи интересуется подобным товаром? Только тёмные. Разве я в чём-то не прав?
— Ваш гость, определённо, везучий человек, господин барон, — недовольно проворчал дознаватель. — Только появился в Горном и сразу вляпался в такую кучу дерьма, какую до него в городе и не находил никто.
— Сударь Мид, определённо, везучий ходок, — согласно наклонил голову Дим, коротко глянув в мою сторону, аккурат в тот момент, когда я, добравшись до выхода из комнаты, коснулся ладонью дверной ручки. И весьма выразительный взгляд бывшего носителя, всё же вынудил меня притормозить. — И именно поэтому он пришёл в город не с пустыми руками, а с солидной добычей, выручка за которую и послужила предметом интереса для моего пленника и его подельников. Сколько ты выручил за выход, Мид?
