Следующая сцена перенесла зрителей в укрытие, расположенное высоко над землей, с двумя охотниками в нем: здоровенными, седовласыми, в камуфляже. Тот, что сидел слева, возглавлял серьезное техническое подразделение; как-то он даже засветился на обложке «Форбс». Второй – известный адвокат, защищавший двух президентов. Фоллоуз раскачивался с носка на пятку – он явно расслабился. Во всяком случае, не производил впечатление человека, прямо сейчас готового выскочить из номера. Ничто так не убеждает, как уверенность, что кто-то богатый и влиятельный уже прошел тем же путем.
Первый охотник опустился на колено, уперев приклад в плечо, ствол примерно на дюйм выглядывал из отверстия. С этой позиции, ярдах в тридцати от укрытия, виднелась лестница из грубых каменных ступеней, спускавшаяся в долину. У подножия холма сквозь купу редких деревьев поблескивала темная, быстрая вода.
– На том берегу охота запрещена, – объявил Чарн. – И любая другая деятельность тоже. Всякий, кто осмелится пересечь реку, сейчас же отправится домой. Денег не верну.
– А что там? Заповедник? – спросил Фоллоуз.
– Там дольмен, – пробормотал Стоктон. – И сновидица.
Ответ вырвался внезапно, и тон говорившего – мечтательный, благоговейный – заставил остальных раздраженно оглянуться, что едва ли задело Стоктона. Сновидицу он лицезрел только раз, с другого берега, и с тех пор одна часть его существа мечтала увидеть ее вновь, другая же страшилась даже приблизиться.
Тем временем на экране заплясал мерцающий огонек, который будто бы взбирался по дальней, грубой лестнице. Кто-то нес факел, горящий едким синим пламенем. Человек был слишком далеко, чтобы разглядеть его целиком, казалось только, что одет он в пышные меховые штаны.
Вот, вот оно! Мальчики на диване, почувствовав общее напряжение, подались вперед.
Начальник и адвокат исчезли с экрана, камера наехала на дальнюю лестницу, человек на ней расплылся в неразличимое пятно, затем кадр сфокусировался.
В долгой звенящей тишине Фоллоуз всмотрелся в экран.
– И что там за урод ряженый?
На ногах существа, покрытых блестящим бурым мехом, явно просматривались копыта. Лодыжки отгибались назад, как у козла. Из бедер, похожих на бараньи, вырастал человеческий торс – гладкий, не считая седоватой поросли на груди. Из одежды – лишь выцветший потрепанный жилет, расшитый золотистым узором «пейсли». На кудрявой голове – витые, как раковины моллюсков, рога. Факел в руках – связанные в пучок сучья.
– Факел из терновника, – пояснил Чарн. – Пламя трещит и зеленеет, если рядом… угроза. К счастью, действует он всего на несколько ярдов. Возможности цейсовской оптики позволяют нам оставаться за пределами его досягаемости.
Камера вновь отъехала, в кадре появились профиль и плечо охотника.
– Черт, руки трясутся, – пробормотал начальник. – Прямо всерьез трясутся!
Гротескный мохнатый силуэт на дальней лестнице застыл неподвижно: точь-в-точь настороженное, готовое к прыжку животное.
Грянул выстрел. Голова фавна дернулась назад. Он осел, безжизненно сполз на три ступени вниз и остался лежать в позе зародыша.
– Есть, сука! – заорал начальник, и они с адвокатом хлопнулись пятернями.
Защелкали открывающиеся банки, зашипело пиво.
– Ладно, ребята, – произнес Фоллоуз. – Это было весело. Стоктон, мой номер стоил… сколько? Сотен восемь? Можете считать их платой за сегодняшний сеанс психотерапии.
Он шагнул к двери, но Стоктон догнал его одним скачком, хоть и не столь быстрым, как тот, что проделал Фоллоуз в Африке, спасая Питера.
– Помните, вы утверждали когда-то, что мало кто лучше вас знает, сколько готов заплатить человек, жаждущий на время избежать этого мира? А я ответил, что знаю. Я и впрямь знаю. Дайте ему еще пять минут. Пожалуйста, Тип. И потом – неужели вам не интересно узнать, что там? – Стоктон кивнул на птичью клетку.
Фоллоуз молча изучал свои руки, пока Стоктон не отступил. Затем его взгляд – пустой, пугающий – переместился на Чарна, который встретил его с мечтательным спокойствием, и наконец вернулся к экрану.
Действие там разворачивалось теперь в охотничьей комнате на ферме Чарна. Она напоминала курительную – мягкий кожаный диван, пара потертых кожаных кресел и домашний бар красного дерева. Одна из стен увешана трофеями, и все тот же начальник технического подразделения – теперь в пижамных штанах и нелепом рождественском свитере – демонстрировал на камеру последний из них. Бородатый фавн глупо пялился в комнату, присоединившись к дюжине таких же чучельных голов с отполированными рогами. Впрочем, один из трофеев поначалу напоминал морду белого носорога. Приглядевшись, можно было заметить, что это скорее голова толстяка с четырьмя подбородками и единственным тупым поросячьим глазом над торчащим как рог носом.
– А это кто? – прошептал Питер.
– Циклоп, – тихо ответил Стоктон.
И снова титры:
трофеи хранятся в комнате, оборудованной климатконтролем.
Успешные охотники могут посетить ее, уведомив нас за 48 часов.
Чай и прохладительные напитки подаются за небольшую дополнительную плату.
– Мистер, – начал Фоллоуз, – я не знаю, за какого идиота вы меня тут держите…
– За того, у кого чересчур солидный капитал и чересчур мало воображения, – ласково перебил его Чарн. – Вы поделитесь со мной первым – я обеспечу вас вторым, для вашего же блага.
– Да вашу мать… – опять рявкнул Фоллоуз, однако Стоктон стиснул его руку.
– Зря не верите, – оглянулся Питер. – Мой папа там был.
– А давайте уже посмотрим, мистер Чарн? – Кристиан кивнул на клетку. – Сами говорите, что любой сочтет видео фальшивкой. Но вам же все равно платят кучу денег. Значит, именно в клетке вы держите то, что заставляет других вываливать вам четверть миллиона.
– Точно, – согласился Чарн. – Почти каждый, кто видит запись, думает о костюмах и спецэффектах. В наш век всевозможных фальшивок мы верим в реальность только тогда, когда она выпускает когти и оставляет на нас шрамы. У вурлов чувствительные глаза и уши, электрический свет нашего мира причиняет им острую боль, отсюда и красные лампочки. Только попробуйте вытащить из кармана смартфон и включить камеру – сразу попрошу покинуть помещение. Хотя и это не страшно. Вам все равно никто не поверит, как вы сами не верите в мое видео… Но вы уже никогда не прогуляетесь на ту сторону. Понятно?
Фоллоуз не ответил. Чарн некоторое время испытующе смотрел на него, а затем подался вперед и стянул с клетки покрывало.
Существа оказались похожи на бурундуков или, быть может, на маленьких скунсов. Черный шелковистый мех, пушистые метелки хвостов с серебристыми кольцами. Крошечные ручки, кожистые и очень ловкие. На голове одного из этих созданий торчала шляпка, а сам зверек, сидя на перевернутой чашке, что-то вязал на спицах. Другой примостился на потрепанной книге Пола Каваны и с явным трудом читал комикс-вкладыш из жвачки «Базука Джо». В руках маленького вурла крохотный кусочек глянцевой бумаги смотрелся как газета в руках Стоктона.
