– Эта девочка прочла заключительную книгу в серии раньше, чем Роулинг ее написала, – подняв бровь, закончил Ральф. – Когда она скончалась, кто-то из родных позаботился о том, чтобы вернуть библиотечные книги. «Гарри Поттер и Дары Смерти»: я сразу ее заметил, ведь в нашем времени ее еще не было. И изъял из обращения. Но перед этим, конечно, прочитал сам. Может, я и чересчур осторожен иногда – но все же не настолько, чтобы не заглянуть заранее в конец и не узнать, чем кончит Снейп!
– А вы что скажете? – обратился я к Терри Галлахеру. – Вы ведь уже слышали все эти безумные истории, верно? И что же? Верите им?
Галлахер глянул на меня как-то странно. Уже не с ненавистью, даже не мрачно – скорее устало.
– А как вы думаете, кто вернул «Дары Смерти» в библиотеку? Дочка моя после смерти внучки совсем расклеилась. Пришлось мне. Сэм очень любила эти книжки. – Он помолчал, дернул себя за густой седой ус и добавил: – Эту, последнюю, читал ей я. Она так ослабела, что уже и книгу в руках держать не могла. И, знаете, мне тоже было невтерпеж узнать, чем там дело кончится.
– Я много лет об этом думаю, – снова заговорил Хейес. – Все пытаюсь понять. Вот что мы знаем: люди, которые приходят в библиобус из других эпох, приходят потому, что чего-то очень хотят. Желание – вот единственное, что дает силы дотянуться до будущего. И просто невозможно дать им то, что им не нужно. Внучке Терри нужно было узнать, окажется ли Снейп хорошим или плохим. А знать про все то дерьмо, что случится после ее смерти, про убийства, теракты, катастрофы и прочее – на хрен не надо. Она просто хотела знать, чем закончится ее любимая книга – прежде чем конец наступит для нее самой. Ради этого пришла ко мне. И это я смог для нее сделать.
– Так и работает библиотека, – философски заметил Ральф. – Люди сами выбирают, что им прочесть.
– Вот что мне любопытно, – заговорил Терри Галлахер, – ведь где-то, наверное, есть и кинотеатр с фильмами, которые еще не вышли! А? Или кабельный канал с сериалами, которых еще нет. Для тех, кому нужно знать. Может, и есть! Может, мир добрее к нам, чем мы думаем.
– Мистер Галлахер, – сказал я, – мы с вами встречаемся каждую неделю. Вы один из самых постоянных моих клиентов. Скажите честно: не испугаетесь, если в какой-нибудь прекрасный день, когда вы подниметесь в библиобус, я предложу вам еще не изданную книгу?
– На это и рассчитываю, – совершенно спокойно ответил он. – Если это произойдет – буду знать, что пора привести в порядок свои дела. И порадоваться напоследок хорошему чтиву.
– А какую книгу из будущего вы надеетесь прочитать, мистер Галлахер? – поинтересовался Ральф, заново сдавая карты.
На несколько секунд Галлахер задумался, уставившись в потолок.
– «Наука побеждать: мой третий президентский срок», автор – Дональд Дж. Трамп, – торжественно объявил он наконец.
– Случись такое, – отозвался Хейес, – буду точно знать, что этот долбаный мир ломаного гроша не стоит!
* * *
Во вторую неделю января Линн Долан снова нанесла мне визит.
Влетела в фургон и подошла к столу так стремительно, что я и встать не успел. И выглядела куда хуже, чем в прошлый раз. Исхудала еще сильнее, на лбу и на щеках блестела маслянистая пленка пота. Даже через стол, что разделял нас, я чувствовал исходящий от нее жар. И запах – тонкую, едва уловимую вонь гнилой крови.
– Я хочу взять остальные, – заявила она. – Мне нужны остальные. Пожалуйста. Все книги моего сына.
С тихим скрипом захлопнулась дверь у нее за спиной. В моем мире стоял мерзкий мокрый январь: шел непрерывный дождь, все раскисло и почернело, парковочные места превратились в скромных размеров плавательные бассейны. Но в эту долю секунды в проеме двери я увидел другой мир: там летели с небес крупные пушистые снежинки, и неторопливо ехал по дороге черный автомобиль конца пятидесятых. На миг возникла безумная мысль: если сейчас я оттолкну Линн Долан и выскочу из фургона – смогу ли сбежать в прошлое?
Но Линн преграждала мне путь – едва стоящая на ногах, изнемогающая от жара, со зрачками не больше булавочной головки и сухими, растрескавшимися губами. Я обошел стол и взял ее за руку.
– Присядьте, – сказал я. – Пожалуйста, садитесь.
И помог ей опуститься на мой стул.
– Вам можно вставать с постели? – спросил я.
Она вытерла мокрую щеку ладонью, затем обхватила себя руками:
– Со мной все хорошо.
– Черта с два!
– Ладно. Со мной все плохо. Я умираю. Вы же и так знаете, верно? Но мне нужны книги моего сына, и у вас они есть. Вы же из будущего. Я хочу прочесть все, что написал мой сын. – Она смотрела на меня сверкающими глазами, полными слез, но не плакала – и уголок ее рта подергивался в гримасе, очень напоминающей улыбку. – До чего же смешно он пишет! Брэд у меня такой – всегда умел смешить. – И после недолгого молчания: – Не надо было ему туда идти. И никому из наших мальчиков не надо. Это неправильная война. Книга вышла смешная, но и страшная… какая же страшная! – И снова улыбнулась: – Так вот, значит, в чем дело? Всего-навсего? Он подхватил триппер и не знает, как мне признаться, – поэтому и не пишет?
Мы с ней поменялись местами: она, как библиотекарша, сидела за моим столом, а я стоял перед ней, словно пришел за интересной историей.
– Может быть, – ответил я. – Он вообще не очень понимал, как рассказать о том, что видел. И чтобы как-то все объяснить, начал писать книгу. Может быть, уже начал. Там, в вашем времени.
– Да, – как-то странно, напряженно откликнулась она. – Начал. Почти наверняка.
Я повернулся к полке художественной литературы. Собрание сочинений Долана мы держали на видном месте: на него, как на местного, всегда был большой спрос. Провел пальцем по корешкам… и остановился.
Не поворачиваясь к ней, я спросил:
– Что вы хотите с ними сделать… потом?
По голове под волосами поползли мурашки – совсем как при встрече с первым Запоздалым, Фредом Мюллером. Мне было очень не по себе. Должно быть, от того напряженного тона, каким Линн подтвердила, что сын ее на другом конце света почти наверняка уже начал писать свой первый роман.
Она молчала.
Я повернулся – и увидел, что грудь ее бурно вздымается, а влажные глаза сияют торжеством.
– А что, вы думаете, я сделала с первой книгой? – ответила она. – Пусть у моего мальчика будет причина жить дальше.
Внутри у меня все заледенело.
– Подождите, – сказал я, – нельзя отправлять Брэду его же собственные книги, еще не написанные!
– А может быть, если не отправлю, он их и не напишет, – ответила она. – Об этом вы не подумали?
– Нет, нет! Если он просто скопирует книги, которые я отправлю ему в прошлое через вас, то… кто же тогда их написал?
– Мой сын. Один раз написал, и снова напишет. И снова я их прочту и передам ему.
