Современные страхи
«Бен не ходит в школу пешком, – говорит Шерри, мать семилетнего сына, единственного ребенка в семье. Школа Бена находится всего в нескольких кварталах от дома, а семья живет в маленьком городе. – В наше время это немыслимо, мир так изменился».
Мы постоянно повторяем фразу «в наше время», но на самом деле сегодня мир гораздо безопаснее, чем прежде. По данным Министерства юстиции США, количество насильственных преступлений теперь ниже, чем за последние сорок лет.
Я была поражена, узнав об этом. Неужели? Даже не верится. Мы напуганы, но информация о низком уровне преступности до нас не доходит.
Чем больше я над этим задумывалась, тем более очевидным становился мало кому известный факт: мы живем в безопасное время – гораздо более безопасное, чем то, когда я была ребенком. Уровень насильственных преступлений – изнасилований, убийств, преступлений против детей – не просто снизился, а существенно снизился. По данным ФБР, в 2014 г. он снизился вдвое по сравнению с 1994 г. Такие же серьезные перемены отмечаются и в других странах Запада.
Это просто поразительно.
А вот страх растет. Возможно, его питают средства массовой информации и социальные сети, но независимо от причины наше убеждение, что этот мир опасен для детей, вступает в противоречие с реальностью.
Сегодня в США живут семьдесят пять миллионов детей. Вероятность того, что ребенка похитит незнакомый человек, составляет 0,00000153 %.
Такой безопасной для детей жизнь еще не была никогда. Время, когда в детских спальнях были печи с открытым огнем, ушло в прошлое. Мы приняли законодательство о детском труде, чтобы защитить детей от опасного труда на фермах и фабриках. Современная медицина защищает их от детских болезней. Реальные риски исчезают. Теперь нам нужно помочь друг другу изменить образ мыслей.
Дети не всегда могут определить, кто для них чужой. Большинство взрослых для них чужие, даже тетя Глория, которая приходит в гости один раз в две недели. Британский психолог Дэвид Уоррен говорит: «Исследования показывают, что на самом деле дети не понимают, кто такой чужой. Они считают, что, как только человек назвал свое имя, он перестает быть чужим». Дети часто думают, что чужой – это большой или злой человек, возможно, странно одетый. Разговаривать с незнакомыми людьми можно; не исключено, что именно это позволит найти выход из затруднительного положения. Чужие часто помогают потерявшемуся ребенку найти родителей.
Правило «Не разговаривай с незнакомыми людьми» не способствует безопасности. Кроме того, уровень преступности падает, похищения детей случаются крайне редко, а почти 80 % похитителей – родственники, зачастую идущие на это из-за спора об опеке над ребенком. 90 % детей, подвергшихся сексуальному насилию, знали насильника. Гэвин де Беккер, автор книги «Защитить дар» (Protecting the Gift), говорит: «На самом деле это правило вредит безопасности, причем в нескольких аспектах. Один из них состоит в том, что сигнал «не разговаривать с незнакомыми людьми» (потому что они могут причинить вред) подразумевает, что знакомых людей можно не опасаться».
Правило «Не разговаривай с незнакомыми людьми» не защищает детей, потому что опасность им грозит в основном со стороны родственников, друзей и знакомых. Вред детям обычно причиняют люди, которых они знают, и поэтому очень важно, чтобы дети понимали, что у них есть право, что они могут устанавливать границы для других, в том числе бросать вызов взрослым. Они могут сказать «Нет!», если прикосновение взрослого им не нравится. Но взрослые тоже должны понимать страхи и чувства детей. Де Беккер называет здоровый инстинкт самосохранения «даром страха». Дети должны испытать чувство опасности, чтобы осознать этот инстинкт и доверять ему. Их нужно научить доверять своим ощущениям, осознавать, когда они чувствуют себя в безопасности, а когда нет (см. Правило 2: «Можно не целовать бабушку»).
Задача семьи – подготовить ребенка к жизни в обществе, но это невозможно сделать в ограниченном пространстве автомобиля и дома. Как заметил социолог Фрэнк Фьюреди, дети учатся жить в обществе в процессе взаимодействия с окружением, и если их лишить общения с соседями, это замедляет социальное обучение. Детям необходим опыт, чтобы научиться взаимодействовать с разными людьми и видеть, можно им доверять или нет, будь то новая няня, зубной врач или продавец в магазине. Социальный риск и оценка того, можно ли доверять человеку, – это необходимая для ребенка работа. Сюда входят и разговоры с незнакомыми людьми.
Разумный шаг – формирование смекалки. Дети, обладающие смекалкой, обычно подвергаются меньшему риску, чем те, кого оберегают. Они умеют разбираться в людях, ориентируются в незнакомых местах, обращаются за помощью, доверяют своим чувствам и знают, что делать в опасных ситуациях.
«Невозможно защитить человека от крайне редких событий», – говорит Ленор Скенази, автор книги «Свободно гуляющие дети». Преступления, совершенные незнакомцами, редки и непредсказуемы. Именно поэтому они привлекают такое внимание средств массовой информации, но сенсационность неправдоподобно раздувает представление об их вероятности. Эксперт по безопасности Брюс Шнайер, автор книги «Лжецы и маргиналы: доверие, необходимое обществу, чтобы выжить» (Liars and Outliers: Enabling the Trust That Society Needs toThrive), пишет: «Я говорю людям: если это передают в новостях, можете не волноваться. По определению, новости – это то, что почти никогда не происходит».
Дети должны чувствовать себя в безопасности, чтобы познавать мир, расти и жить. У них есть свои страхи (согласно исследованиям, проведенным клиникой Мейо, в начальной школе мальчики больше всего боятся, что их заставят есть то, что они не любят), и не стоит добавлять к ним наши. Дети, которых слишком сильно опекают, оказываются менее компетентными в реальной жизни. Психологи выяснили, что дети, у которых не сформировался этот навык, склонны к нерешительности и тревоге, боятся взрослеть. Возможно, родителям стоит сосредоточиться на реальной опасности воспитать тридцатилетнего ребенка, который живет у вас на первом этаже.
Чувство опасности
Прошлым летом я разрешила своему девятилетнему сыну одному поехать на городском автобусе. Сначала мы проехали по этому маршруту вдвоем, а потом он один. «Один? – спрашивали мои друзья. – И ты уверена, что с ним все будет в порядке?» Нет, я не была абсолютно уверена. Хотя мы живем в маленьком городе, автобусная остановка находится рядом со зданием, в котором размещен центр помощи наркоманам и алкоголикам, а также психиатрическая клиника. Кроме того, часть маршрута нужно было пройти пешком и пересечь оживленную улицу без пешеходного перехода. Я сомневалась, но была полна решимости пойти на риск. Каждый день сын выскакивал из автобуса, буквально светясь от гордости, довольный своей независимостью.
Одной из причин, почему я позволила сыну попробовать ездить на автобусе одному, стала его реакция на «опасные» ситуации. Однажды в библиотеке Майлз подошел ко мне чем-то встревоженный. «Какой-то парень все время ходит за мной, – сказал он. – Мне как-то не по себе». Мы были в детском отделе. Майлз указал на преследователя, подростка, который, похоже, не понимал, что такое личное пространство. «Ты все сделал правильно, – сказала я сыну. – Твой инстинкт подсказал, что что-то не так. Обязательно обращай внимание на чувство опасности».
