Увлечение принцессами достигает своего пика в дошкольном и младшем школьном возрасте. Интерес к «розовой» культуре обычно обусловлен развитием ребенка и настойчивыми сигналами средств массовой информации, но на него также влияют семейная атмосфера и личность самого ребенка. Чтобы понять, вредна ли игра в принцесс или полезна, необходимо разделить все эти факторы.
Во-первых, огромную роль играет развитие ребенка. Дошкольники тщательно отделяют мальчиков от девочек, пытаются понять, кто из них мальчик, а кто девочка и какие роли играют мужчины и женщины в их культуре. Осознавая свою половую идентичность, дети могут впадать в крайности при распределении гендерных ролей. Что может быть более «девчачьим», чем принцесса в кружевах? Усиленный интерес – это один из способов сообщить всем: «Я девочка! Вот кто я!» Маленькие дети любят наряжаться в розовое, потому что считают, что внешность может изменить их суть. Психолог Лоуренс Колберг говорит, что у детей есть потребность в формировании чувства постоянства пола: «Если я надену штанишки, а в волосах у меня не будет лент, люди не узнают, что я девочка, и я перестану быть девочкой». Мальчик, интересующийся нарядами принцесс, думает примерно так же: «Интересно, как это – быть девочкой. Я стану девочкой, если надену это платье. Ну вот, люди думают, что я девочка. Я девочка! Теперь я девочка».
Одежда – это лишь один из способов самовыражения на этой стадии развития ребенка. Дети также могут поменять товарищей для игр. Карен, мама четырехлетней Алисы, рассказывает: «Моя дочь раньше играла только с мальчиками, а теперь только с девочками». Стремление играть с детьми одного с ним пола для ребенка еще один способ понять, кто он, к какой группе принадлежит.
Психолог Майкл Томпсон, автор «Воспитать Каина» (Raising Cain) и других книг о гендерных различиях, отмечает, что дети 3–11 лет очень часто разделяются по половому признаку и играют только с детьми одного с ними пола. В раннем возрасте личность выражается через половую принадлежность. К концу начальной школы дети начинают ассоциировать личность со способностями и интересами, например, «Я музыкант» или «Я спортсмен», и эта новая идентичность дает им силу.
Когда дети разбиваются на группы по признаку пола, они также проводят четкую границу между мальчиками и девочками. «Моя дочь носила ботинки как у Базза Лайтера из «Истории игрушек», – рассказывает Ребекка. – Потом ей сказали: ты не можешь любить Базза. Ты должна любить Джесси, потому что она девочка». Родители часто жалуются на такое разделение. Можно попытаться сгладить углы с помощью информации, например: «Я знаю, что девочки тоже могут любить Базза Лайтера. Мне он нравится», но расстраиваться не стоит. Дети часто впадают в крайности, прежде чем находят разумный баланс. Полезно сеять семена представления о равенстве, но не удивляйтесь, что дети вас как будто не слышат. По крайней мере, пока. Потребность провести границу между мальчиком и девочкой настолько сильна, что четырехлетний Бенджи, чья мать – врач, заявил ей: «Врачами могут быть только мальчики».
Разумеется, маркетологи осведомлены об этой стадии развития ребенка. Неприятности начинаются тогда, когда они используют эту особенность, а родители и другие взрослые не знают меры в поддержке интересов детей.
«Маркетинг «розовой принцессы» настолько развит и в него вложено столько миллионов долларов, что у нас практически не остается выбора, – пишет Ребекка Хейнс, профессор Салемского государственного университета и автор книги «Проблема принцессы» (The Princess Problem). – Это настоящее принуждение». Хейнс и все, кто с ней согласен, справедливо указывают на огромные прибыли индустрии, эксплуатирующей увлечение принцессами. Девочка, которая уже увлекается принцессами, легко может растеряться от изобилия этих блестящих товаров.
Именно здесь следует установить четкие границы. У вашей дочери нет денег, чтобы купить эти куклы, рюкзаки и пижамы. Ей все покупают взрослые: вы или ваш супруг, друзья и бабушки с дедушками. Девочка также не может сама пойти в кинотеатр, взять напрокат DVD, оформить подписку на Netflix или кабельное телевидение.
Средства массовой информации влияют на ребенка, но вы должны осознавать, как они влияют на вас самих. Ваша обязанность как родителей – установить строгие ограничения на технологии и рекламу (см. Правило 5: «iPad для меннонита»). Взрослые должны снабдить ребенка необходимым реквизитом (костюмы, универсальные игрушки) для игр, но в то же время защищать его от навязанных извне идей.
«Если вашу дочь проглотила Золушка, оцените ее доступность для ребенка», – говорит Сьюзен Розиньо, директор Школы для маленьких детей. – Сколько раз ваша дочь смотрела мультфильм? Сколько у нее книг и игрушек с этим брендом? Вы имеете право сказать «нет».
Приветствуйте детские фантазии при игре в принцесс, но защищайте детей от внешнего давления. Пятилетний ребенок не способен ему сопротивляться.
Не отмахивайтесь от интереса ребенка. Добейтесь баланса.
Игра в силу
Под впечатлением диснеевского мультфильма «Холодное сердце» все трехлетние дети в детском саду Хейди хотели быть Эльзой. Ведь, хотя главная героиня там Анна, Эльза сильнее. Они обе принцессы, но Эльза умеет голыми руками останавливать плохих парней и строить волшебные ледяные замки.
Почему дети играют в принцесс? «Все дело в силе, – говорит Йен Уотерс. – Принцесс любят и уважают. Это женский вариант хорошего парня. Разумеется, не всем девочкам в принцессах нравится сила. Восьмилетнюю Хейли при посещении парка Disney World все время встречали словами: «Привет, принцесса!» К концу дня Хейли расплакалась. «Скажите им, что я не принцесса! – кричала она. – Скажите им, что я воин!»
Дети – и мальчики, и девочки – ищут в игре ощущение силы. Мальчики добиваются этого при помощи игры с оружием или игр в супергероев. Ощущение силы также дают роли матери, водителя автобуса, тигра или принцессы. Сильные персонажи всегда главные; они могут быть агрессивными или строгими, но в любом случае они переводят ребенка из состояния, когда ему постоянно указывают, что делать, в состояние, когда он обладает магической властью.
Игра в принцесс передает социальное влияние. «Я принцесса, – говорит четырехлетняя Абигайль, играющая с тремя подругами. – Ты будешь кухаркой, ты собакой, а ты ребенком». Девочки особенно интересуются отношениями между людьми и распределением власти в этих отношениях. Игра в принцессу дает возможность исследовать это явление. «Дети очень любят командовать людьми», – говорит Деб Байель, бывшая воспитательница в Школе для маленьких детей, наблюдавшая игры в принцесс на протяжении сорока лет.
Иногда сила в игре в принцесс вызывает у родителей беспокойство. Трехлетняя Мэдлин играла в принцессу так: она залезла на верхнюю ступеньку шведской стенки и кричала: «Спасите меня! Кто-нибудь меня спасет?» Потом ждала, когда придут мальчики и вызволят ее. Сила Мэдлин проявлялась в том, что она могла вовлечь других детей в игру. Но в игре был и элемент беспомощности. Воспитатели сказали ей: «Тебя может спасти и другая принцесса» и «Иногда принцессы спасают себя сами». Акцент в игре сместился. Мэдлин по-прежнему нравилось играть в принцессу и спасителя, но теперь она играла и с девочками, и с мальчиками, а к кружевному платью принцессы прибавился меч. Девочка размахивала мечом, и на ее лице читалось: «Я сильная!»
