– Нет, мистер Алан, я входить не стану, а то сапожищами наслежу, и Глэдис Спенсер потом будет жаловаться, что я все кругом затоптал, а ей полы мыть. Вы все еще в одиночку кукуете?
– Да, до завтра, но я не ропщу.
– Вот и славно. Вы во двор выходили, мистер Алан?
– Нет еще, а что?
– Да там бак для дождевой воды проржавел насквозь, вода вся и вытекла. В баке пусто, а в боку дырка с мою голову, зазубренная такая. И во дворе чисто болото.
– Черт, вот так незадача!
– А вы не слыхали, что ли? Вода ж шумела, наверное. Ну да у вас сон вроде крепкий, здоровый.
– Да, кажется, что-то слышал… Но…
– Ну, оно и не важно. Все равно ничего не поделаешь. У вас метлы не найдется? Я б воду со двора вымел. А потом еще в Чаще траву надо выкосить. Или вы что-то еще хотели?
– Нет, больше ничего, Джек. Спасибо, что предупредили. Ничего, с этим мы справимся. Вот вам метла. Хотите чаю?
– Нет, спасибо, мистер Алан. Что ж, вас дела ждут, и меня тоже. А чаю я потом выпью, когда Глэдис придет.
Вот, оказывается, в чем дело. Слава богу, никаких галлюцинаций у меня не было. Одно только странно: мне помнилось, что шум продолжался чуть ли не всю ночь. Сколько времени нужно на то, чтобы вода вылилась из бака? Если в проржавевшей стенке образовалась трещина и бак проломился не сразу, то вполне возможно, что процесс был долгим: сначала капли, потом струйки, а уж затем потоп. Но почему же шум воды гулко и прерывисто разносился по всему дому? Отчего он иногда умолкал, а потом снова возобновлялся? Впрочем, это тоже объяснимо: кошмарные сны, невралгия, чудеса субъективного восприятия…
Короче, раздумывать об этом незачем да и некогда. Надо позвонить маменьке. Вдобавок провизией для праздника придется озаботиться мне самому. Так, маслины, сырные палочки, соленые орешки… что еще?
Я решил не спешить с покупкой нового бака для воды. Старый служил нам долгое время, еще с тридцатых годов, и даже тогда стоил несколько фунтов. Теперь же мне, современному домовладельцу, придется выложить кругленькую сумму на приобретение цистерны гораздо меньших размеров. Нет, надо все хорошенько обдумать. Сейчас наша первоочередная задача – скопить наличные средства и выплатить банковскую ссуду. Всякие там баки для дождевой воды подождут, а тем временем Карин (живой и весьма ценный актив, если верить Флик) вместе со мной заведет полезные знакомства и очарует клиентов, что поможет нам сколотить состояние. Я весьма скептически относился к такому плану и находил его вульгарным. На Карин я женился не ради прибыли и не собирался эксплуатировать красоту своей супруги. Разумеется, если мы оба станем предпринимателями – а теперь я в этом нисколько не сомневался, – то дело примет иной оборот. Как бы там ни было, завтра Карин возвращается! Так что больше не будет никаких потопов, страхов и ночных блужданий!
Однако же меня по-прежнему тревожило наше финансовое положение. К стыду своему, я забыл отличное правило: не следует смешивать предпринимательский капитал и личные средства. В Копенгагене, Лондоне и во Флориде я изрядно потратился. Сейчас свободных средств у меня почти не осталось, а, как известно, без денег денег не заработаешь. Разумеется, если продать несколько по-настоящему ценных вещиц – так сказать, разморозить активы, – то ситуация изменится к лучшему. Может, все-таки расстаться с мейсенской табакеркой, расписанной лиловым орнаментом? Или даже выставить ее на аукцион «Сотбис», что наверняка принесет бо́льшую прибыль?
В подобных размышлениях я провел всю пятницу. Мы с Дейрдрой обслуживали покупателей, а миссис Тасуэлл трудолюбиво печатала на машинке. На листе бумаги я нарисовал табличку, похожую на школьное расписание уроков, где карандашом помечал часы, оставшиеся до приезда Карин. К закрытию магазина оказались зачеркнутыми лишь семь из двадцати четырех квадратиков, поэтому табличку я разорвал. Поужинав у Тони, я поднялся в спальню в десять вечера, полчаса почитал Мэлори и уснул крепким сном.
Утром я сел завтракать, и тут позвонила Карин. Выяснилось, что она опоздала на поезд, потому что празднование помолвки затянулось за полночь. Следующий поезд приходил в Ньюбери в двадцать пять минут первого.
– Любимая, но я же не смогу тебя встретить! – ахнул я.
– Даже по пути из магазина?
– Гости начнут приходить около полудня, так что из магазина я уйду в полдвенадцатого.
– Ja, gut. Я возьму такси, буду дома без четверти час. А теперь с тобой рвется поговорить твоя geliebte Mutter
[112] с сияющим брильянтом на пальце, так что скорее зажмуривай глаза.
– Алан? Доброе утро, милый! Нам очень жалко расставаться с Карин, но ты, как я понимаю, будешь рад ее возвращению. Слушай, пока я не забыла, размести извещение о нашей с Джеральдом помолвке в «Вестнике Ньюбери», так, чтобы его опубликовали в четверг. Я тут кое-что сочинила, давай я тебе прочту, а ты мне скажешь, не нужно ли чего добавить или подправить…
К четверти первого пополудни все приглашенные собрались в гостиной.
Надеясь, что мы посидим в саду, в пятницу я попросил Джека подстричь газон, а утром сам подправил бордюры у клумб и срезал сухие головки гвоздик и годеций. К сожалению, погода испортилась: похолодало и небо затянуло тучами, хотя дождя пока не было.
Барбара Стэннард выглядела очень по-летнему: облако золотых волос, легкая блузка, оставлявшая обнаженными загорелые руки, и нитка белых бус. Даже леди Элис (щеголявшая изящной тросточкой с набалдашником слоновой кости, как у королевы-матери) в угоду середине лета пришла в цветистом шелковом наряде с короткими рукавами и в туфлях с открытым носком. Я разливал по бокалам херес, смешивал водку с лаймовым соком и газированной водой из сифона, а Тони (в цивильной одежде и при галстуке выпускника Лансинг-колледжа) разносил напитки гостям.
– А куда подевалась прелестная Карин? – едва усевшись, осведомилась миссис Стэннард. – Неужели ее нет?
– Вот-вот приедет. Она должна была утром вернуться из Бристоля, но пропустила ранний поезд, поэтому ей придется взять такси на вокзале.
– Ох, надеюсь, поезд не задержится, – сказала Барбара. – Я так хотела с ней снова повидаться. А прости за нескромный вопрос, Алан, зачем она ездила в Бристоль?
– Пообщаться с моей матушкой. Они все гостят у Флоренс с Биллом. Матушка очень хотела, чтобы Карин приехала, и, судя по всему, они отлично провели время, – ответил я, не скрывая своего удовлетворения: что бы там ни думали мои гости об отношениях маменьки и Карин, известие о том, что они провели вместе три или четыре дня в Бристоле, наверняка положит конец местным пересудам.
– А ваша матушка надолго поселилась в Бристоле? – спросила миссис Стэннард. – Простите мое назойливое любопытство, но нам всем интересно, как тут все устроится.
Я уже обсудил с маменькой, как отвечать на подобные вопросы, и мы договорились не предвосхищать извещение в «Вестнике Ньюбери», однако же если новости о помолвке каким-то образом и просочились бы из Бристоля, то следовало без обиняков подтвердить, что это действительно так. Секретом я поделился только с Тони и Фридой.
