20. Насадки
Данте бежал вдоль полок по отделу ревизии, как вдруг заметил одинокую фигуру, работавшую у простого деревянного стола. Волна смешанных чувств пронзила его, когда он понял, кто скрывается здесь, в глубине библиотеки: пожилая Хранительница времени сидела, низко склонившись над бумагами, ее длинные белые волосы закрывали лицо. По движению ее рук Данте понял, что она пишет. Ее перьевая ручка скребла по бумаге. Она пишет завещание, пронеслось у него в голове.
Сердце Данте ушло в пятки, когда он нерешительно приблизился к некогда столь могущественной женщине. Ее властная аура ощущалась даже сейчас. Обычно никто не отваживался приблизиться к Хранительнице времени без официального приглашения – но сейчас все было по-другому. Он откашлялся. Ничего. Хранительница времени даже не заметила его. Видимо, она была настолько погружена в свои мысли, что не воспринимала того, что происходит вокруг.
Данте боролся с противоречивыми чувствами. В последнее время он был в не очень хороших отношениях с верховной правительницей. Но хаос в городе, последовавший за ее исчезновением, ясно продемонстрировал, насколько успешно она с помощью своего авторитета и строгости управляла невидиками и сохраняла их единство. Без нее эгоизм и злоупотребление властью распространялись, как заразная болезнь. Каждый пытался спасти собственную шкуру. Данте подозревал, что невозможно освободить Невидимый город от новых властителей, не полагаясь на поддержку Хранительницы времени.
Осколки стекла на половицах захрустели под его ногами, когда Данте медленно подошел ближе.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Хранительница времени невозмутимо продолжала писать. Данте знал, что умеет быть невидимым. Но сейчас для этого был не самый подходящий момент. Он глубоко вздохнул, а затем сделал то, на что еще не отваживалась ни одна невидимка. Не он, никто другой. Он поднял руку, его пальцы неуверенно задрожали, когда он потянулся к плечу Хранительницы времени. Едва он прикоснулся к ней, платиновая голова с грохотом упала на пол. Данте закричал. Ошарашенно он смотрел в мертвые серые глаза, глядящие на него с земли. Эта Хранительница времени была не более чем одним из автоматов Кинга. Чародей Кинг излил всю ярость, которую он испытывал к Хранительнице времени, в проектировании этого аппарата. Лицо было перекошенным от ярости, с выпученными глазами, огромным носом и фальшивой ухмылкой дьявольского клоуна – все, чтобы шокировать слишком любопытных посетителей библиотеки. От аппарата исходило затаенное презрение, которое Кинг питал к невидимкам, работавшим здесь, в библиотеке. Кукла издевалась над всем, что было важно для путешественников во времени.
В тот момент, когда голова на проводе автоматически легла обратно на плечи и автомат продолжил писать, Данте понял, что не может оставаться в стороне. Новый Хранитель времени не проявлял никакого уважения к невидимкам и своей безграничной ненавистью обрекал город на гибель. Данте не хотел в стороне наблюдать, как разрушается его дом. Его место было рядом с Линой. Если Лина отправилась в будущее, чтобы, сотрудничая с Ксавьером, спасти город, ей понадобится любая поддержка. Теперь у него наконец появилась подсказка, где ее найти. Единственное, чего ему не хватало, чтобы отправиться на ее поиски, так это работающего хронометра.
21. С этого дня
Возбужденные голоса достигли библиотеки. Осторожно приоткрыв дверь, Данте увидел путешественников во времени, проталкивающихся внутрь Купола через магазин часов. Возбужденные голоса звучали отовсюду.
– Он произносит инаугурационную речь, – расслышал он.
– Давайте послушаем, что скажет новый Хранитель времени.
– Может быть, он не так уж плох.
– Есть новости.
Данте незаметно смешался с толпой невидимок. Как и остальные, он горел желанием услышать, что скажет Хранитель времени. Никто не беспокоился о его присутствии и не обращал на него особое внимание. Все взгляды были устремлены на сцену. Данте украдкой оглядывал присутствующих. Он заметил Инес и Рохуса, которые с непроницаемыми лицами встали рядом с подмостками. Ксавьер тоже появился и начал двигаться среди толпы, пока не увидел Данте. Тот быстро отвел взгляд.
Издалека прозвучал мощный удар гонга, заставивший задрожать стекло купола, возвещая о прибытии нового Хранителя времени. Со вторым ударом стихли последние разговоры. Казалось, назревает гроза. Послышался звук марширующих по-военному ног. На одиннадцатом ударе свет погас. Невидимки затаили дыхание. В воздухе повисло нервное напряжение. Что теперь? Вокруг сцены выстроилось кольцо из черных стражей. С двенадцатым ударом Кинг уже стоял на сцене, как призрак, освещенный единственным пятном света.
Он был одет в темно-красный бархатный плащ с толстой отделкой из горностаевого меха. Данте знал этот трюк из представлений чародея Кинга. Но окружающие его путешественники во времени, которые сами привыкли появляться из ниоткуда, были мало впечатлены появлением Кинга. Новому Хранителю времени следовало предложить нечто большее, чем старомодные фокусы, чтобы произвести впечатление на эту искушенную аудиторию.
Кинг, казалось, не замечал отсутствия энтузиазма у невидимок. Как будто он готовился к этому моменту десятилетиями – если учесть усилия его предков, может быть, даже веками. Данте представил, как знания о тайном мире путешественников во времени и о существовании Невидимого города передавались из поколения в поколение, пока наиболее одаренному отпрыску семьи Кингов наконец не удалось проникнуть в мир своего предка. Чародей Кинг наслаждался каждой секундой.
Рядом с Данте внезапно появилась Коко. Она пристально смотрела на сцену, нервно покачиваясь вперед-назад. Кто-то в толпе всхлипнул. Взгляд Кинга с мучительной медлительностью обвел молчаливых слушателей. Битва еще не окончена.
– Я вернулся, – выкрикнул в зал новый Хранитель времени.
Его заявление осталось без ответа. В наступившей тишине можно было бы услышать, как падает булавка. Желудок Данте судорожно сжался. Видеть Кинга, стоящим на трибуне в Куполе, – что может быть отвратительней? Но он не шевельнулся. Как и остальным, ему было любопытно, какую новость собирался объявить самопровозглашенный правитель невидимок.
– С этого дня в Невидимом городе начинается новое летоисчисление, – начал Кинг. Медленно он расхаживал по сцене, внимательно разглядывая своих слушателей. У Кинга была способность заставить каждого чувствовать, что его светло-голубые глаза, словно стрелы, направлены только на него. Ярость в его взгляде была сильнее любых слов, которые он мог сказать. Кинг знал о силе молчания во время успешного выступления. Он превратил инаугурационную речь в одно из своих театральных представлений. Вспоминая, Данте показалось, что Кинг всю свою жизнь практиковался лишь для этой роли. Все его представления были одной большой репетицией того великого момента, когда он достигнет цели, которой был одержим всю жизнь. Он разгадал тайну путешествия во времени и сверг Хранительницу времени. И теперь вся власть в его руках. Тихий проблеск улыбки заиграл на его губах. О да, новый Хранитель времени знал, как привлечь внимание своих слушателей.
