Все продавалось, и все было продано. В гостиницах жили только туристы, зеваки со своими камерами заполняли улицы. Магазины в среднем восьмиугольнике теперь были приспособлены исключительно для потребностей туристов. Секонд-хенды уступили место ресторанам, бутикам с зимней одеждой и сувенирным лавкам. Изображение с планировкой Невидимого города украшало брелоки, кружки, ручки, бейсболки, шапки-ушанки, перчатки, толстовки и футболки, с напечатанными фразами, которые даже в нынешнее время уже казались старомодными: «Мои родители путешествовали во времени, и все, что я получил – вот эта паршивая футболка», «Путешественник во времени на обучении» или There is no Future in Time Travel
[10].
Были даже футболки, на которых постоянные клиенты «Путешествий во времени Кинга» могли отмечать те туристические горячие точки, которые они уже посетили, тканевой краской: пирамиды Гизы, «Титаник», Всемирный торговый центр, Эйфелева башня, Берлин 1920-го. В самом низу большими заглавными буквами в качестве главного пункта значился: Невидимый город.
Данте старался пройти мимо всех этих дрянных сувениров. Неуважение к его родине невероятно злило его, и он охотно излил бы свое негодование на бесчисленные стойки и полки с сувенирами. Но он сумел взять себя в руки, и поэтому они без труда добрались до третьего восьмиугольника, который был превращен в квартал строгого режима. Сердце Невидимого города вокруг Купола строго охранялось и туда было не попасть. Никто не имел туда доступа. Похоже, даже служба питания, как можно было понять по происходящему.
Перед входом маленькая азиатская девушка с радужными волосами и сервировочной тележкой возмущалась, что ее больше не пускают.
– Тот, кто питается только таблетками, – плохой человек, – прогремел по переулкам ее сердитый голос. Это была Коко.
Разочарованно она развернулась и потащилась прочь. Данте подождал, пока она немного отойдет от охранников. Затем тихо свистнул. Коко обернулась. На ее лице мелькнула улыбка, когда она заметила команду из трех человек.
– Наконец-то, – вздохнула она и подошла к Данте, Лине и Бобби.
Данте испытал невероятное облегчение, что Коко все-таки узнала его.
– Я снова в форме, – сказала она, постучав себя по лбу. – Я первой прошла через перепрограммирование, думаю, поэтому сейчас я знаю больше, чем другие невидимки.
Данте обнял ее, и Лина с Бобби тоже радостно ее поприветствовали.
– Ребята, вы не очень-то и торопились, – пожаловалась Коко. – Я уже думала, что мы никогда не избавимся от Хранителя времени.
51. Комната на чердаке
– Я каждый день ждала, что ты вернешься, – сказала Коко Данте. – Я уже все организовала.
Данте и две девушки последовали за Коко в крошечную подсобку на чердаке над столовой, где она теперь жила. С тех пор как туристы заняли гостиничные номера, для невидимок едва хватало места в городе.
– Волноваться не стоит, мы здесь в безопасности, – сказала Коко. – В данный момент я совсем одна на этаже. Мои соседи по комнате снова на перепрограммировании.
– Снова? – спросил Данте.
Коко кивнула.
– Между прочим, есть такие, кто уже четыре раза проходил через это. Любая маленькая ошибка наказуема. Новый Хранитель времени ужасно вспыльчив.
– Она печально прикусила губу. – Здесь ничего не осталось, как прежде.
Из глубин своих брюк карго она достала шоколадный батончик, разделила его на три части и передала кусочки своим гостям.
– Кто не ест, тот все равно плохой человек, – повторила она. – Новый Хранитель времени панически боится, что его отравят, и питается только какими-то таблетками.
Покачав головой, она вышла из комнаты:
– Я организую нам что-нибудь для ночлега.
Бобби поспешно последовала за ней, чтобы помочь. Бобби хотела использовать любую возможность получше узнать Невидимый город. Казалось, она впитывает все, как губка.
Данте и Лина тем временем прикидывали свои возможности. Подсобка Коко оказалась не только хорошим укрытием, но и идеальной базой. В комнате было лишь одно окно размером с амбразуру, но оно выходило на часовой магазин и Купол. Данте поразился, как предусмотрительно и стратегически Коко выбрала свое новое жилье. Отсюда можно было прекрасно наблюдать за происходящим вокруг Купола. Бок о бок Лина и Данте стояли на коленях перед крошечным окошком, так близко друг к другу, что их плечи соприкасались. Кинг жил совершенно уединенно. Никто не входил в запретную зону, никто не выходил. Если они хотят приблизиться к хронометру с номером 0001, то первым делом должны пройти мимо охранников – это первый шаг на пути к сердцу времени.
Вскоре Бобби и Коко вернулись из соседних комнат с матрасами. Они убрали метлы, тележки для уборки и чистящие средства в угол, чтобы освободить пространство для дополнительных спальных мест.
– Как домики в лыжном лагере, – сказала Бобби. – Одно хорошо, что мама не может звонить сюда ежедневно. Я действительно не знала бы, что ей сказать.
Она болезненно поморщилась, заговорив о матери. Нетрудно было догадаться, что она гадала, сможет ли когда-нибудь вернуться к своей семье.
– Каково это, жить с мамой? – заинтересованно спросила Коко.
– Прежде всего, утомительно, – сказала Бобби. – Но и зачастую очень приятно.
Коко наклонила голову и сделала грустное лицо.
– Ты можешь навестить меня, когда все это кончится, – сказала Бобби.
В глазах Коко виднелась жажда другой жизни. Она вздохнула.
– Калории утешают, – резко сказала она, затем выбежала и через несколько минут вернулась с тарелкой фруктов, которые она разложила в радужных тонах.
– Если бы я была человеком, я бы начала вести аккаунт с едой в Instagram, – с гордостью объявила она. – Думаю, что у меня было бы много лайков.
Данте посмотрел на нее. Коко как-то изменилась. Возможно, охранники были правы, и с перепрограммированием Коко что-то пошло не так. Когда он посмотрел на нее внимательнее, то заметил, что на ней не только ее удобные брюки-карго, но и три свитера, надетые поверх друг друга.
Коко тут же отреагировала на его критический взгляд.
– В последнее время я мерзну, – сказала она. – Разве это не странно? Все началось с пальцев, теперь все тело. Мне никогда раньше не было холодно.
– Наверное, ты подцепила человеческий вирус, – сказал Данте. Другого способа объяснить ее физическое состояние не было.
– Это пройдет? – обеспокоенно спросила Коко. – Доля человечности на самом деле очень приятно покалывает.
