На мгновение они задержались в объятиях в полумраке. Голова Лины покоилась на груди Данте, в которой она слышала, как взволнованно бьется его сердце. Издалека до них доносились порхание и крики сов. Шаги гремели, преследователи собрались у двери. Лине показалось, что она слышит высокий голос Рохуса, который из-за всей этой суматохи выл, как пожарная сирена. Если она думала, что ей удалось победить Кинга и его союзников, то теперь иллюзии развеялись. Кинг, по-видимому, вновь поднялся на ноги и прикладывал все усилия, чтобы проникнуть в сердце времени.
Данте торжественно вложил Лине в руку хронометр Хранительницы времени. Электрический ток пронзил ее, едва холодный металл коснулся кожи. Как будто она случайно задела электрический забор, который должен был помешать ей войти на запретную территорию. Она уставилась на хронометр, словно это был ядовитый паук, способный укусить в любую секунду. Она чувствовала себя вором с добычей, которая ей не по карману. Может быть, это было гнетущее бремя ответственности, а может, горе от приближающегося расставания, но на мгновение ноги Лины грозились подкоситься. Страх почти пересилил ее.
Дверь, через которую они вошли, задрожала и шум вырвал Лину из оцепенения. Им нельзя затягивать с этим, если они хотят помешать своим противникам получить второй шанс. Лина взяла себя в руки. Ей нужно что-то предпринять. Сейчас же!
– Ты знаешь, что нам нужно делать? – спросила она. Должен быть секретный механизм, с помощью которого можно настроить центральный хронометр.
Лина задумчиво посмотрела на часы в своей руке. Должна быть какая-то причина, по которой Ксавьер попросил ее сначала заполучить хронометр. Она сделала глубокий вдох, преодолела сомнения и надела хронометр Хранительницы времени на запястье. Когда браслет защелкнулся, циферблат центральных часов внезапно засветился зеленым. Все стрелки прокрутились вокруг собственной оси один раз, прежде чем вернуться в исходное положение. Словно большие часы соединились с хронометром Хранительницы времени.
– Часы активированы, – взволнованно сказал Данте. – Можно начинать.
Лина нажала кнопку на хронометре. Как, во имя всего, теперь установить дату?
Лина осмотрелась и пересчитала двери.
– Восемь входов, – сказала она. Столько же кнопок было и у хронометра. Каждая из них контролировала одну из восьми стрелок. Возможно, со входами было то же самое.
– Должно быть, это как-то связано с дверьми, – сказала она. Надежда, что она наконец-то оказалась на верном пути, промелькнула в ее голосе.
Осторожно Данте толкнул одну из дверей. Она не сдвинулась ни на сантиметр. Разочарованный, он пнул ее. Лина попробовала другую дверь, но и та не поддалась. Обескураженная, она положила руку на гладкую дверь и прислонилась лбом к холодной стали.
– Сделай это еще раз, – вдруг взволнованно воскликнул Данте.
– Что именно? – Лина подняла голову и тут же обнаружила причину волнения Данте: над дверью вспыхнул зеленый свет. Так же, как загорались кнопки по краям хронометра при установке новой даты.
– Твоя рука, – воскликнул Данте.
Нерешительно Лина еще раз приложила руку к двери. И действительно, отпечаток ее руки с неизменными линиями и формами явно запустил механизм. Одна из меньших стрелок начала вращаться внутри больших часов и задрожала, когда Лина убрала руку с двери. Сильный удар заставил комнату содрогнуться, землетрясение, которое, вероятно, ощутили во всем Невидимом городе.
– Восемь входов – это восемь кнопок хронометра, – предположил Данте.
Лина глубоко вздохнула. Если каждый из восьми указателей вызывал такое сотрясение, они рискуют разнести весь город. В то же время она знала, что должна рискнуть. Другого выхода нет. Лина положила руку на следующую дверь. Напрасно.
– Порядок, – восторженно воскликнул Данте. – Мы должны соблюдать правильный порядок. Точно так же, как и с хронометрами.
Лина кивнула. После множества прыжков во времени эта последовательность почти вжилась в нее.
– Сначала верхняя, затем вторая нижняя справа, вторая верхняя слева, – сказала Лина, указывая пальцем на соответствующие двери. – Дальше по форме восьмиугольной звезды до нижней слева. Это последняя.
Лина начала проверять теорию на дверях, на этот раз в правильном порядке. Она прикасалась к каждой двери так быстро, что стрелка едва вздрагивала. Прежде чем одна из них успеет двинуться и снова вызвать подобное землетрясение, она молниеносно отдергивала руку.
– Все верно, – удовлетворенно сказала она, когда первые три огонька сработали так, как и следовало ожидать.
Оба замерли. Настал великий момент, которого они и жаждали, и боялись. Снова они ломали голову, какую дату выбрать. Теперь пришло время принять окончательное решение.
– В какой момент все пошло не так? – спросил Данте.
Лина вспомнила, как Бобби сразу же попала в руки Гарри Кинга во время ее первой разведывательной поездки.
– В самом начале – рассудила она.
Данте смотрел на это иначе:
– А как же все эти прекрасные моменты в разгар катастрофы? – спросил он. – Все это вместе взятое. Мне понравилось сидеть с тобой на саночной горе. Даже если вскоре после этого ты сбросила меня в озеро.
– Когда воспитательница в детском саду напоила тебя пуншем, – хихикнула Лина. – Там тоже все пошло наперекосяк. И все равно было смешно.
– Даже у плохих моментов были хорошие стороны, – сказал он.
– И у хороших свои плохие, – добавила Лина.
Они молчали, размышляя каждый о своем. Сердце Лины ушло в пятки. Она знала, что поставлено на карту. Сохранится ли что-нибудь из их общей истории?
– Когда моя тетя Соня находит кусок сыра с плесенью, она берет нож и просто отрезает плохие места. Она не соскабливает, а щедро срезает по кругу.
Данте печально кивнул. Он прекрасно понимал, что она имела в виду.
– Мы должны начать с самого начала, – сказала Лина.
– С того момента, когда мы встретились в спортивном зале? – предложил Данте.
Но Лина покачала головой.
– Этого будет недостаточно, – сказала она.
И тут Данте произнес вслух ужасающую истину, висевшую над ними уже несколько дней.
– Если мы действительно хотим все отменить, тебе нужно вернуться к своей старой жизни. К жизни, когда ты еще не нашла хронометр. До сигнала тревоги, который ты запустила, когда я ничего не знал о тебе.
Лина тяжело сглотнула. Слова тяжело повисли в воздухе. Ей не хватало смелости произнести их. Она почувствовала соленый привкус на губах. Слезы бежали по ее щекам.
– Это было 15 мая, – сказала она.
– Кто знает, найду ли я тебя без хронометра, – сказал Данте. Его голос дрогнул.
– Целое важнее его частей, – храбро ответила Лина. Ее сердце сжалось в ожидани того, что им сейчас предстоит.
