Таким образом, полномочия Валленштейна были чисто военного рода. Ему вверялось командование императорской «армадой». Не подлежит сомнению, что даже как генерал, командующий военными операциями, он обладал при их проведении «абсолютной властью» не в том смысле, что император переставал быть верховным главнокомандующим. И это всегда подчеркивал сам император, отвечая на жалобы имперских сословий. Кроме того, Валленштейн постоянно направлял императору запросы, и тот отдавал приказы непосредственно, без его «особого указа» Валленштейну, согласно инструкции 1625 г., не дозволялось вступать в пределы другого округа, нежели тот, в котором находился мансфельдер
[187].
Правом обеспечивать эскорт и выдавать охранные грамоты, щадить и миловать, а также выпускать пленников на свободу за денежный выкуп – этим правом, которое обычно принадлежало военному командующему, обладал и Валленштейн, однако высокородных пленников, командиров, князей и прочих аристократов, а также инженеров и опытных военных он мог освобождать только по особому приказу (commission) императора. Контрибуции на поддержание войска могли быть увеличены только в соответствии с заведенным порядком тех местностей, в которых войско в данный момент находилось, причем все должно было быть тщательным образом занесено в книги и вычтено из жалованья солдат. Комиссары по вопросам медицинского освидетельствования, финансов и расквартирования были императорскими и подчинялись придворному военному совету. По инструкции от 27 июня 1625 г. Валленштейну в качестве советника был придан военный советник Альдринген, назначенный полковником и высшим комиссаром по освидетельствованию, финансам и расквартированию, который должен был контролировать комплектование полков, складское и продовольственное обеспечение. В этом отношении Валленштейн действительно был весьма самостоятелен
[188]. Для подготовки и обеспечения смотрового плаца следовало отрядить особого императорского комиссара (его имя не называется), при этом подчеркивается, что к сословиям нужно относиться предупредительно, чтобы они не имели повода для жалоб из-за проделок солдатни. Но кроме военно-административного комиссара (Альдринген) и упомянутого смотрового комиссара был предусмотрен еще и пост третьего, а именно политического, комиссара, коим выступал имперский советник барон Иоганн фон Рекк, – чтобы Валленштейн не испытывал недостатка в добром совете при политических совещаниях (consilii), которые придется вести согласно установлениям Священной империи, ондолжен выслушивать мнение и совет этого правительственного комиссара при войске во всех вопросах государственной политики. Особому императорскому депутату из числа членов императорского военного совета, которого не называли комиссаром, хотя деятельность его во всех вопросах носила комиссарский характер, было поручено организовать тайную разведывательную службу. Наконец, речь ведется и о пятой разновидности комиссаров, а именно о тех, которых отряжает сам Валленштейн, чтобы «завоевывать умы тонкими политическими средствами и обхождением» (durch sanfte politische Mitteln und trattamenta die gemüeter zu gewinnen), вести переговоры с местными жителями, помогать им переносить неудобства и своевременной выплатой жалованья удерживать солдат от разбоев и прочих выходок, дабы «бедные подданные» не испытывали излишних притеснений
[189]. Поэтому Валленштейн не был независим ни в административно-хозяйственных, ни в политических делах. По мере роста его политического влияния его мнение постепенно приобретало вес и в политических вопросах. Но еще 29 октября 1625 г, онпишет, что император должен своим приказом определить, насколько далеко ему позволяется заходить, если дело дойдет до переговоров «об укрытиях и прочих военных вопросах». «потому как дела политические мне не по плечу»
[190]. Когда возникает надобность в мирных переговорах, Валленштейн наделяется особыми полномочиями и назначается императорским комиссаром
[191].
Комиссарское поручение состоит в передаче управления войском. В конце инструкции говорится, что в ее рамках невозможно сказать всего, и дальнейшее нужно препоручить преданности, бдительности и боевому опыту военачальника, к тому же если бы ему каждый раз приходилось ожидать совета, то многие благоприятные возможности оказались бы упущены. Приказы войскового главнокомандующего должны быть направлены на восстановление мира, на защиту прав императора и конституции империи, религиозного и гражданского мира, а также выказывающих повиновение сословий и отдельных лиц с использованием «всех средств, что дозволяются Богом и международным правом». В выражениях, типичных для формулы комиссарского поручения, решению Валленштейна предоставляется «заправлять всем на месте, смотря по тому как складываются и изменяются обстоятельства, и печься о том, чего потребуют нужды императора и его земель» (in loco und nach Gelegenheit der Circumstanzien Variation und Veränderung alles zu dirigieren und in Acht zu nehmen, was des Kaisers und seiner Lande Notdurft erforderte). Вопрос лишь в том, насколько глубоко можно было ради достижения этой цели, сообразуясь с положением дел, вмешиваться в существующее правовое состояние, насколько полномочия соответствовали полученному заданию.
