14 фримера II г. (4 декабря 1793 г, Duvergier. VI, 391. Baudouin. XXXVII, 141) революционное правительство утвердило для себя предварительную конституцию, основное положение которой состояло в том, что «Национальный конвент является единственным центром, отдающим приказания правительству» (la Convention nationale est le centre unique de Fimpulsion du gouvemement). Все органы власти и все чиновники попадали под непосредственный надзор Комитета общественного спасения, а в том, что касалось присмотра за неблагонадежными и внутренних полицейских мер, – под надзор Комитета всеобщей безопасности. О том, что надзор является неотъемлемой частью исполнения законов, в этой предварительной конституции было сказано вполне ясно: «исполнение законов включает в себя их применение и надзор» (l’exécution des lois se distribue en surveillance et en application (sect. II, art. 3)). Надзорные задачи, выполнение которых до сих пор поручалось комиссарам Национального конвента, передаются теперь назначаемым и контролируемым обоими Комитетами «народным агентам» (agents nationaux (II, art. 14)). В мае 1794 г. большинство представителей было уже отозвано. 1 апреля 1794 г. Карно заявил в Конвенте: в представителях плохо то, что они вникают во все мелочи. едва они появляются, все местные органы власти, словно «парализованные», оставляют все на их усмотрение. Конечно, такой результат и был желателен, пока действующие инстанции оставались неблагонадежными в политическом отношении, но теперь новое правительство было заинтересовано в более регулярном рассмотрении дел. Здесь бюрократия тоже укреплялась вместе с суверенитетом, и на место комиссара действия пришел надзорный комиссар – регулярный комиссар по службе. Временная конституция от 14 фримера стремилась создать разграниченные компетенции в интересах единого и хорошо обозримого правления, с тем, конечно же, чтобы руководство всегда и без всяких оговорок оставалось в руках Комитета. Эта конституция отменяла выборы местных и провинциальных органов власти, устраняла остатки самоуправления, еще сохранившиеся после утверждения конституции 1791 г. Комитет общественного спасения назначал и членов местных революционных комитетов (им были переданы полицейские полномочия), и только что названных «народных агентов». Тем самым была достигнута некоторая консолидация. Эта центральная организация сохранилась и после свержения Робеспьера, и после роспуска Комитета общественного спасения. Прошение от 14 вентоза III г. (4 марта 1795 г.), ходатайствовавшее о том, чтобы местные и провинциальные органы власти отныне вновь избирались населением, не было принято во внимание. При проведенной в 1795 г. реорганизации были сохранены комиссары Директории, т. е. центрального правительства. их в любой момент можно было отозвать. Их отряжали в отдельные администрации (департаменты и местные органы власти) с целью контролировать исполнение законов и, в случае надобности, требовать их исполнения. Здесь централизация тоже шла своим ходом, и напоминания оппозиции о том, что комиссары – всего лишь прежние интенданты и «тираны низшего ранга», не могли этому воспрепятствовать. Полномочия этих комиссаров были очень широки. Власти, к которым был командирован комиссар, могли принимать решения только в его присутствии и с его согласия (закон от 21 фрюктидора III г.). Комиссар при департаменте состоял в переписке с Министерством внутренних дел и по всем важным вопросам справлялся о его мнении. Уступкой идее самоуправления оставалось все же то обстоятельство, что комиссар должен был назначаться из жителей соответствующего округа. Однако при наполеоновском правлении прекратилось и это (закон от 28 плювиоза VIII г.). Единственным главой департамента стал префект (prefet), которому подчинялся супрефект округа (sousprefet). В интересах полной централизации коренные жители префектами и супрефектами уже не назначались. Так была создана идеальная бюрократия и завершился путь от еще более или менее самостоятельного «старорежимного» интенданта, через всевластного во внешней и безусловно зависимого во внутренней сфере революционного комиссара Национального конвента – к включенному в бюрократическую систему префекту новой администрации. Теперь административной машиной стало легко управлять из центра. В результате государственного переворота 18 брюмера главой этого аппарата, в обычные времена действовавшего в рамках регулярных компетенций, стал Наполеон.
Напротив, в чрезвычайных случаях находившийся в опасности суверенитет вновь порождал комиссаров, которые в различных областях напрямую вмешивались в систему компетенций. Когда в 1814 г. война против Наполеона переместилась на территорию Франции, император командировал в отдельные дивизии и департаменты высших чиновников из числа благонадежных, большей частью сенаторов, в качестве экстраординарных императорских комиссаров (commissaires imperiaux extraordinaires), главным образом затем, чтобы проконтролировать и ускорить ход новой массовой мобилизации, осуществление которой в общем-то было задачей префектов. Наряду с этим комиссары должны были обеспечить взимание чрезвычайных налогов и реквизиций, а также хозяйственные потребности армии, им надлежало контролировать, а при надобности и самим вмешиваться во все оборонные мероприятия и в организацию вольнонаемных отрядов. Способ действия комиссара состоял в том, что по прибытии он созывал к себе глав всех военных и гражданских органов власти, приказывал доложить о положении дел в департаменте, о ходе мобилизации и сбора чрезвычайных налогов и призывал местные власти и население к величайшему рвению в своем деле. Он издавал прокламации, подгонял местные власти своими требованиями, а в экстренных случаях сам отдавал распоряжения, например, когда требовалось привлечь к обороне полевых сторожей, вооружить жителей при приближении врага, разрушить нужные неприятелю мосты и дороги, увезти скот и т. п
[325]. Когда же свержение императора стало делом решенным и Бурбоны в апреле 1814 г. вновь начали обустраиваться в своих законных владениях, реорганизации административной машины и ее передаче в руки нового суверена, опять-таки, способствовали именно экстраординарные комиссары. 22 апреля 1814 г. был издан декрет замещавшего короля генерал-лейтенанта (lieutenant general du Royaume)
[326], согласно которому в район каждой дивизии направлялся экстраординарный королевский комиссар (commissaire extraordinaire). В его задачи входило: распространять известие о том, что король снова вступил в свои законные владения, обеспечивать выполнение предварительных мер нового правительства, собирать сведения по всем вопросам, касающимся общественного порядка, и, наконец, опять-таки согласно общей комиссарской формуле, принимать все меры, которые, смотря по обстоятельствам, могли бы облегчить утверждение и деятельность новых властей. Его полномочия составляли: петиции ко всем военным и гражданским органам, в случае необходимости – приказы, которым должны были следовать все чины и население, временные отстранения и назначения (об этом следует немедленно докладывать комиссару, состоящему при Министерстве внутренних дел и принимающему окончательные решения), предоставление свободы всем, кто по политическим мотивам был заключен под стражу императорскими декретами, отмена чрезвычайных военных мер прежнего правительства, таких как призыв на военную службу, распоряжения о реквизициях, о разрушении мостов и т. п. Эти королевские комиссары действовали в согласии с комиссаром по внутренним делам (Commissaire de Tlnterieur) и с комиссарами, состоявшими при других министерствах.
