Песни гласят: «Раскрой себя для ясного Порядка. Не показуха нужна для красоты»
[30]. Конфуций говорил: «Речи и одежды вторичны для преобразования народа». Песни гласят: «Порядок невесом и незаметен, как волосок»
[31]. Этот волосок – наличие человеческих взаимоотношений. «Время вбирает все в себя: неслышимое, невоспринимаемое»
[32]. Вот так!
Перевод В. Малявина
Комментарии Е. Ямбурга
Записки об учении
Издавать мудрые законы и искать содействия добрых мужей достаточно для того, чтобы заслужить хорошую репутацию, но недостаточно, чтобы вести людей за собой. Приблизить мудрых и проявить заботу о дальних достаточно для того, чтобы вести за собой людей, но недостаточно, чтобы исправить нравы. Если благородный муж желает исправить нравы людей, он должен сначала просветить их.
Яшма, пока она не отполирована, еще не стала ценной вещью, а человек, пока он не завершил обучения, еще не стяжал мудрости. Поэтому древние правители, созидая государство и воспитывая народ, ставили во главу угла просвещение. Сказано: «Все мысли от начала до конца должны быть обращены к учению». Вот мудрые слова!
На свете есть изысканные яства, но не вкусив их, не познаешь подлинный вкус. Путь есть высшая истина, но не посвятив жизнь учению, не познаешь его величия. Вот почему не начав учиться, не узнаешь о собственном несовершенстве, и только начав учиться, узнаешь, что такое трудности. Познав свое несовершенство, можно себя воспитать. Изведав трудности в жизни, можно себя закалить. Оттого и говорят, что учитель и ученик растут вместе. Сказано: «Обучение – это половина учения». Вот мудрые слова!
«Учитель и ученики растут вместе» – эта вечная педагогическая истина на рубеже нового столетия в России приобретает особый смысл. Растерянность, смятение, ощущение покачнувшейся почвы – этот малоприятный букет ощущений переживает большинство наших сограждан, но учительство – наиболее остро. Давайте задумаемся, что чувствовал педагог, призванный убедить школьников в том, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. «Ученый, сверстник Галилея, был Галилея не глупее. Он знал, что вертится Земля, но у него была семья». Да, часть учительства еще недавно жила в разлагающей душу раздвоенности. В результате – цинизм учеников, их общественная апатия, двойная жизнь.
Да, не так много среди учителей было диссидентов. Дело в том, что неумолимый педагогический закон властно диктует: хочешь, чтобы тебе поверили, уверуй сам! Наиболее последовательные учителя так и поступали, многократно и добросовестно проделывая над собой отнюдь не безвредную в нравственном смысле операцию по самовнушению, в чем добились определенных успехов. Смею думать, что у остальных сограждан не было такой жесткой профессиональной необходимости ежедневно насиловать свою душу. Они могли позволить себе ограничиться ритуальными формами поведения по известным правилам игры. Вот почему большинство честных педагогов достаточно трагично пережило смену вех.
Но жизнь постепенно залечивала раны, и плач по утерянным идеалам сменило ответственное стремление учительства в краткие сроки восполнить пробелы собственного образования. Невиданный информационный взрыв истекшего десятилетия, когда внезапно и учителям, и детям стала доступна любая литература от дореволюционной до зарубежной, поставил педагога в сложнейшее положение, но вместе с тем вынудил расти вместе с учеником. Иного было не дано. В целом это благотворно сказалось прежде всего на взаимоотношениях с юношеством. Поубавилось учительской спеси, безапелляционности, авторитаризма, а фигура сомневающегося педагога, отказавшегося исповедовать окончательные истины, во всех отношениях стала более привлекательной для учеников. Новые партнерские отношения ученик – учитель сегодня позволяют реализовать еще одну конфуцианскую идею: «обучение – это наполовину учение, ибо только совместный поиск истины с заведомо прогнозируемым результатом дает радость сотворчества». Это хорошо понимал учитель Кун
Принципы обучения таковы: пресекать то, что еще не вскрылось, – это называется упреждением. Использовать подходящий момент – это называется своевременностью. Не перескакивать с одного на другое – это называется последовательностью. Проверять друг друга, умножая добро, – это называется товариществом. Таковы четыре правила, благодаря которым процветает образование.
Если пресекать дурное после того, как оно проявилось, то оно укоренится еще больше и его будет невозможно преодолеть. Если учиться, когда время упущено, успехов не добьешься. Если учиться беспорядочно и не соблюдая последовательности, в знаниях будет сумбур и совершенствование станет невозможным. Если учиться в одиночестве, не сверяя свои успехи с успехами товарищей, то кругозор будет ограничен, а познания скудны.
Если не быть учтивым с товарищами по учебе, можно пойти наперекор учителю. А если предаться распущенности, можно погубить свои способности. Таковы шесть причин упадка учения. Только зная причины расцвета и упадка просвещения, благородный муж может быть наставником.
Когда благородный муж учит и воспитывает, он ведет, но не тянет за собой, побуждает, но не заставляет, указывает путь, но позволяет ученику идти самому. Поскольку он ведет, а не тянет, он пребывает в согласии с учеником. Поскольку он побуждает, а не заставляет, учеба дается ученику легко. Поскольку он лишь открывает путь, он предоставляет ученику возможность размышлять. Согласие между учителем и учеником, легкость учения и возможность для ученика думать самому и составляют то, что зовется умелым наставничеством.
Ученикам свойственны четыре недостатка. В науках люди либо желают многого, либо довольствуются малым, либо учатся несерьезно, либо останавливаются на полпути. Просвещение – это развитие достоинств и избавление от недостатков.
Искусный певец способен научить других своей манере пения. Искусный учитель способен передать другим свои помыслы. Если речь сжата и доходчива, глубока и содержательна, скупа на примеры, но понятна, то можно сказать, что она передает мысли.
В учении труднее всего почитать учителя. Но лишь чтя наставника, сможешь перенять его правду. И лишь перенимая правду, народ способен почитать науки. Вот почему, согласно ритуалу, даже призванный к государю учитель не совершает ему поклона – так высоко древние чтили учителя.
Способный ученик, даже если наставник уделяет ему меньше внимания, добьется вдвое большего прочих и свои успехи поставит в заслугу учителю. Неспособный же ученик, как бы ни старался наставник, поймет только половину истины и поставит это в вину учителю.
