– Это сработает в Конвенции? – сказал Джедао. С экзотическим оружием всегда требовалась проверка.
– Конечно, – заверил Куджен. – Я знаю, что делаю.
– Не то чтобы я не оценил увиденное по достоинству, – сказал Джедао, – но, помимо желания как следует врезать Конвенции, какова ваша цель в этой конкретной битве? Я плохо разбираюсь в политических условиях – они меняются всякий раз, стоит мне моргнуть. Но предполагаю, что Конвенция не перевернется кверху лапками и не сдохнет от того, что мы ее обезглавим. Судя по тому, как люди реагируют на меня, я бы предположил обратное. Особенно если мы воссоздадим случившееся у Адского Веретена.
Ну вот. Он сам это сказал.
– Простая победа в битве недостаточно хороша для тебя? – спросил Куджен.
Дханнет бросил быстрый взгляд на гекзарха, расслышав в его голосе насмешку.
– Вы говорили об этом раньше, – сказал Джедао. – Одно дело – носиться туда-сюда и взрывать все подряд. Совсем другое – захватить и удержать территорию. Мы едва закрепились в системе Истейя.
– Даже невыполнимая задача становится возможной, если подходить к ней шаг за шагом.
Джедао это не убедило.
– Вам придется прояснить для меня одну деталь. Если я правильно понял уроки истории, Адское Веретено запомнилось не тем, что ту битву я «выиграл». Никто бы не вспомнил еще одну ересь на параде ересей, еще одну битву на параде битв, окажись это все. Разве инцидент сделала незабываемым не та маленькая деталь, что я испепелил свою собственную армию?
Джедао не смотрел прямо на Дханнета. Тем не менее реакцию майора невозможно было не заметить. Периферийное зрение Джедао было не таким уж плохим.
Дханнет не понимал, к чему он клонит. Безразличие на лице майора было таким отчаянным, что он с тем же успехом мог бы об этом кричать.
– Не стесняйся доводить ход своих мыслей до естественного завершения, – невозмутимо произнес Куджен.
Сердце Джедао бешено колотилось. «Не показывай ему, что он тебя напугал».
– Этот удар не обезглавит противника, если одновременно уничтожит наши средства оккупации. – Какой ужасный, бескровный эвфемизм для фразы «убьет всех наших солдат». – У нас не так уж много пехоты. Нет смысла сжигать все пешки, не получив за них ничего, гекзарх. Так в чем же дело? Что вы от этого получите?
– О, – сказал Куджен, – пехота нам не понадобится. Как только мы избавимся от препятствий, генерал-протектор Инессер сделает за нас всю работу по части правительственной деятельности и стабилизации. Потому что, как бы сильно она меня ни ненавидела, она больше ценит свой долг. – Он медленно поднял руку и очертил контур челюсти Джедао в миллиметре от его кожи. Джедао затаил дыхание, ненавидя себя за мимолетное желание прижаться к его ладони. – Как только это будет улажено, как только гекзархат будет восстановлен, в твоем распоряжении окажется целая вечность, чтобы делать все, что заблагорассудится. В буквальном смысле.
«Я не могу так поступить», – подумал Джедао. Комната вокруг него потемнела, как будто все огни унеслись вдаль.
– В каком смысле, «целая вечность»?
– В таком, – сказал Куджен, – что ты будешь жить вечно, если не совершишь какой-нибудь катастрофической глупости, например не нырнешь в сердце звезды. Я создал для тебя тело, которое будет восстанавливаться само по себе, которое никогда не состарится. Если хочешь выглядеть моложе, это тоже можно устроить, хотя не советую возвращаться к семнадцати годам. В любом случае это просто эстетический момент. – Он улыбался Джедао, как будто это должно было сделать его счастливым.
«Руо, – подумал Джедао, – что мне делать?» Вот только он прекрасно знал, что сделал бы Руо. Руо никогда не упускал шанс и не отказывался от удовольствий.
«Когда же я успел так отдалиться от своего лучшего друга?»
В последовавшую за этим долю секунды Джедао обдумывал варианты действий. Приказав Дханнету отдать оружие, он просто предупредит охрану гекзарха, и в нем наделают много дыр. Кроме того, если Куджен дал Джедао чудесное самовосстанавливающееся тело, он не мог себе представить, что гекзарх пренебрег тем же самым для себя, что затруднило бы его убийство.
Куджен, казалось, считал Джедао ключевой пешкой в своем плане. Может ли он покончить с собой и оставаться мертвым достаточно долго, чтобы воздержаться от участия? Учитывая, как прошло выздоровление от пуль, вряд ли.
Все сводилось к одному: подыгрывать и искать способ сопротивляться. Он еще не видел выхода. Но нужно тянуть до последнего момента, на случай, если что-то придет в голову.
Следующие два дня Джедао убеждался, что он не может саботировать пороговые отделители. Улыбающиеся техники приветствовали его, когда он пытался попасть в отсек в полной парадной форме, как будто кто-то нуждался в напоминании о его звании. Улыбающихся техников поддерживали неулыбчивые офицеры Видона. Не желая возбуждать подозрения Куджена, Джедао не стал упорствовать.
Затем он изучил математику отделителей, как будто могло принести какую-то пользу. Лучшим учебником, который он нашел по этой теме, оказалась не статья и не пособие, а – подумать только! – биография академика Сайяд Ретхи в виде графического романа. Ретха выполняла свою теоретическую работу в то время, когда Нирай разрешали внефракционным членам преподавать в своих академиях, основываясь на их достижениях. Сноска проинформировала его о том, что эта практика была прекращена пятьдесят восемь лет назад.
Биография посвятила целую главу объяснению не собственно математики, которую ее автор/иллюстратор счел слишком специфичной для широкой аудитории, а более простой аналогии. Реальная математика либо не была такой ужасающей, как считал автор/иллюстратор, либо Джедао в прошлом очень хорошо обучали, только вот он позабыл, как именно. Кем бы ни был его учитель, Джедао безмолвно извинился перед ним.
Подумайте о нормальном пространстве-времени, говорил автор/иллюстратор, как о гиперповерхности. Каждая точка на этой поверхности имела касательное пространство, связанное с ней. Касательное пространство можно было рассматривать как линеаризацию области вокруг точки с удалением посторонней информации. Любой, кто застрял в области эффекта порогового отделителя, был болезненным образом затронут линеаризацией. (Дополнительные сноски объясняли гиперповерхности, касательные пространства и линеаризации.)
В этот момент Джедао поймал себя на том, что тыкает стилусом в края панелей, и заставил себя остановиться. Он поднял технические характеристики отделителя и хмуро уставился на них.
«Что я упускаю?»
Он смотрел на проблему не с той стороны. Несмотря на заверения Куджена, что отделитель будет работать на территории Конвенции, устройство могло функционировать только там, где действовал высокий календарь.
«Зачем ему давать мне оружие, которое не…»
Куджен не слишком ценил технические способности Джедао и его математическую проницательность. Что вполне справедливо, ведь он не был математиком. Но он усвоил математическую программу Академии Кел – и немного сверх нее.
