Я остановил «бьюик» на позиции и выключил фары. Мы все вышли. Было почти десять часов, а наша жертва должна была появиться через пятнадцать минут. Я раздал пистолеты и вручил Орри нож, а потом мы нацепили маски. Выглядели мы крутой шайкой. Я невольно усмехался остротам Орри, хотя, по правде говоря, был взвинчен. Все необходимо было провернуть без сучка и задоринки. Я снова прошелся с ними по сценарию. Они знали свои роли назубок, и тогда мы рассеялись по кустам. Стало совсем темно. Парни принялись перекидываться друг с другом замечаниями, и вскоре я велел им заткнуться, чтобы можно было слышать хоть что-то.
Через пару минут снизу донесся шум вулфовского седана, идущего на подъем на второй скорости. Из-за кустов я не видел фар, но вскоре их свет появился. Он становился все ярче, затем я разглядел и сам автомобиль. Его гул раздавался все ближе. Когда же водитель заметил прямо перед собой мой «бьюик», то замедлил ход. Я выскочил из кустов, запрыгнул на подножку машины Вулфа, стоило ей только остановиться, и сунул свою пушку прямо в нос Солу Пензеру на водительском сиденье.
Остальные присоединились ко мне. Справа от меня Билл Гор, тоже встав на подножку, сунул пистолет в открытое окошко. Орри, за которым маячил Даркин, открывал вторую дверь. Мария Маффеи визжала. Анна не издавала ни звука.
– Живо вылезайте! – велел Орри. – Пошевеливайся! Хочешь, чтоб я в тебе дырку проделал?
Анна выбралась и встала рядом с подножкой. Билл Гор залез внутрь, схватил Марию Маффеи и вытащил ее наружу. Орри прорычал:
– Ты, закрой пасть! – Потом крикнул мне: – Если водила вякнет, влепи ему! Выключи фары!
– У меня ее сумочка, она пухлая, – объявил Билл Гор.
– Которой?
– Вот этой.
– Отлично! Держи сумочку у себя и следи, чтобы баба не орала. Откроет рот – двинь ей разок. – Орри повернулся к Даркину. – Эй, подержи эту, пока я посвечу на нее.
Даркин встал за Анной и схватил ее за руки, а Орри фонариком осветил ей лицо. Анна побледнела, рот у нее был плотно сжат. Она даже не пискнула. Орри светил ей прямо в глаза, и его лицо в маске совершенно растворялось в темноте.
– Ага, это ты! – произнес он. – Ей-богу, попалась! Значит, болтаешь, как Карло Маффеи делал вырезки из газет, говорил по телефону и все остальное, что должна была забыть. Язык распустила? Больше ничего не расскажешь. Нож, который сгодился для Карло Маффеи, сгодится и для тебя. Передавай ему привет от меня.
Он вытащил длинный нож и замахнулся, в свете фонаря сверкнуло лезвие. Да, он был чертовски хорош! Мария Маффеи завизжала и бросилась к нему, едва не удрав от Билла Гора. Билл, двести фунтов литых мышц, вновь схватил ее. Даркин вытащил Анну Фиоре из-под ножа и крикнул Орри:
– Довольно! Хватит! Ты обещал больше не дурить. Хватит!
Орри перестал размахивать ножом и вновь направил на Анну фонарик.
– Черт с вами! – Прозвучало это у него весьма кровожадно. – Где твоя сумочка? Достану тебя потом. Давай, хватит стоять и трясти башкой. Сумочка где? Где сотня, что я прислал тебе? Нет?.. Ну-ка, подержи ее, а я обыщу.
Он потянулся к ее чулкам, и Анна словно взбесилась. Она вырвалась от Даркина и издала вопль, который, должно быть, услышали в Уайт-Плейнсе. Орри схватил ее и почти оторвал ей рукав. Даркин снова ее держал. Когда Анна поняла, что ей не вырваться, то продемонстрировала такую технику пинков и укусов, что я, не участвовавший в свалке, сильно этому порадовался. Наконец Даркину удалось более-менее обездвижить ее: обхватив Анну одной рукой и не давая ей возможности пустить в ход ногти, другой он удерживал ее голову. Однако Орри так и не удалось запустить руку ей в чулок, пришлось порвать его. Я понял, что нужно поскорее сматываться или нам придется связать ее. Поэтому я заставил Сола отогнать его автомобиль назад по краю дороги, чтобы проехать на своем. Даркин подтащил Анну Фиоре, по-прежнему лягающуюся и норовящую его укусить, к машине Сола и запихнул внутрь. Орри скакал рядом и рычал на нее:
– Всё держала мои денежки, а? Так и не сожгла, да? В следующий раз будешь держать рот на замке!
Я побежал к «бьюику», завел двигатель и подкатил поближе. В машину ввалились остальные. Когда мы тронулись, Мария Маффеи что-то кричала нам вслед, голоса Анны слышно не было. Настолько быстро, насколько это было возможно, я промчался по изгибам подъездной дороги и, едва лишь вывернув на шоссе, дал полный газ.
Билл Гор на заднем сиденье едва не задыхался от смеха. Я выехал на Соумилл-Ривер-роуд, взял на юг и сбавил скорость до шестидесяти. Орри рядом со мной до сих пор не проронил ни слова. Я спросил у него:
– Забрал деньги?
– Ага, забрал, – произнес он не особо любезно. – Думаю, попридержу их, пока не выясню, выплачивает ли Ниро Вулф страховые компенсации работникам.
– Что, крепко тебе от нее досталось?
– Укусила два раза. Эта сотня баксов девчонке была дороже, чем мне мой правый глаз. Если бы ты предупредил, что придется укрощать тигрицу голыми руками, я бы вовремя вспомнил, что у меня назначено свидание.
Билл Гор вновь рассмеялся.
Я решил, что постановка удалась на славу. Лучшего Вулф и желать бы не мог. Единственное, чего я ранее опасался, – это что Анна, ударившись в панику, сломается на веки вечные, но теперь это представлялось маловероятным. Я был рад, что Вулф подключил к делу Марию Маффеи и что она согласилась помочь. Мне пришлось бы весьма не по душе отвозить Анну Фиоре назад в город с ее опустевшим чулком. И теперь вопрос заключался в следующем: что ей известно и скоро ли мы это узнаем? Будет ли у затеи Вулфа тот финал, который он наметил? И если да, то какой развязки нам ожидать?
Так или иначе, по плану я должен был пулей лететь назад к Вулфу и не имел времени развезти парней по домам. Билла Гора я высадил на Девятнадцатой улице, а Даркина и Орри подбросил до Верхнего Манхэттена, где они вышли у станции метро «Таймс-сквер». Поскольку «бьюик» оставлять перед домом явно не стоило, я доехал до гаража, сдал его и пешком отправился домой.
Опасаясь новых подарков, которые Мануэль Кимболл пожелает преподнести Ниро Вулфу, я, уходя, велел Фрицу запереть за мной дверь на засов, и сейчас, чтобы попасть в дом, мне пришлось разбудить его звонком. Была почти полночь, однако он явился на первый же звонок.
Вулф в кабинете поглощал печенье и штудировал каталог Хёна. Я вошел и встал, ожидая, когда он поднимет на меня глаза. Наконец он удосужился проделать это и произнес:
– Вовремя.
– И не на щите, – кивнул я. – А вот Орри Кэтеру досталось. Она покусала его. И Даркина тоже. Эта девица – сущее наказание Господне. Ваша пьеса прошла на ура. Скоро они должны быть здесь. Я поднимусь и переоденусь для следующего действия. Могу я выпить стакан молока?
– Сделай милость, – только и сказал Вулф, снова уткнувшись в каталог.
Молоко я взял с собой в комнату и потягивал его, пока раздевался и облачался в пижаму. Данная составляющая постановки представлялась мне несколько вычурной, но я не возражал, раз уж выдалась возможность нарядиться в халат, который Вулф подарил мне пару лет назад и который удалось надеть всего один раз. Я закурил сигарету, допил молоко, а затем напялил халат и оглядел себя в зеркале. Как раз в этот момент с улицы донесся шум подъезжающей машины. Она остановилась. Я подкрался к открытому окну и услышал голос Сола Пензера и вслед Марии Маффеи. Я сел и закурил еще одну сигарету.
