Я не стерла капли, хотя хотелось. Хотелось смахнуть их с визгом, словно паука. В моем голосе чувствовалось напряжение, которое я пыталась согнать с лица.
– Я должна по крайней мере попытаться тебя вылечить.
– Как? – спросил Ашер. – Как даже ты будешь лечить такое?
Дамиан издал тихий хныкающий звук. Его тело содрогнулось, голова запрокинулась и он, наконец, закричал. Без слов, безнадежно.
– Как? – вновь спросил Ашер.
– Не знаю! – закричала я.
– Только у мастера, создавшего его, вызвавшего его из могилы, был бы шанс вылечить его.
– Как-то я подняла Дамиана из гроба. Случайно, но он ответил на мой зов. И еще я не дала его… душе, или чему бы то ни было, покинуть его тело. Мы связаны друг с другом. Отчасти.
– Как ты вызвала его из могилы? – спросил Ашер
– Некромантия, – ответила я. – Я некромант, Ашер.
– Я ничего не знаю о некромантии.
Запах усилился. Я дышала через рот, но от этого только оставался привкус на языке. Мне было почти страшно смотреть на Дамиана. Я повернулась медленно, как герой фильма ужасов, который знает, что монстр прямо у него за спиной и оттягивает момент, когда на него придется взглянуть, потому что это навсегда повредит рассудок. Но существуют вещи похуже любого кошмара. Разложение поднялось выше локтей. На кисти показалась обнаженная кость. Вонь была такая, что все, кроме нас троих, попятились. Я осталась коленопреклоненной, в луже, натекшей из гниющего тела Дамиана. Ашер не отступил, но все же только я была в пределах досягаемости.
– Что бы мне нужно было сделать, если бы я была его мастером?
– Выпить его кровь, забирая разложение, как мы у Натаниеля.
– Не думала, что вампы питаются друг от друга.
– И не питаются. Есть много причин, чтобы делиться кровью, – пояснил Ашер. – Еда – лишь одна из них.
Я посмотрела, как под кожей Дамиана разливалась чернильная чернота. Было заметно, как она плывет и расползается по его плоти.
– Я не могу выпить разложение, – сказала я.
– Зато я могу, – Дамиан охрип от боли.
– Нет! – крикнул Ашер.
Он угрожающе шагнул к нам. Сила рванулась из него наружу и хлестнула, словно удар бича.
Дамиан вздрогнул, но посмотрел снизу вверх на второго вампира. Он умоляюще протянул руки к Ашеру.
– В чем дело? – спросила я, глядя то на одного, то на другого.
Ашер покачал головой, на его лице нельзя было прочесть ничего, кроме гнева. Затем оно разгладилось, становясь бесстрастным и невыразительным. Он что-то скрывал.
– Нет, – сказала я, поднимаясь на ноги. – Нет, ты скажешь мне, что Дамиан имел в виду.
Оба молчали.
– Скажи мне! – выкрикнула я в спокойное лицо Ашера.
Он просто смотрел мне в глаза, с замкнутым и невозмутимым выражением куклы.
– Черт побери, один из вас скажет мне, как Дамиан может выпить разложение из собственной крови?
– Если… – начал было Дамиан.
– Нет, – отрезал Ашер, вскинув руку в его сторону.
– Ты не мой мастер, – заявил Дамиан. – Я должен ответить.
– Заткнись, Ашер, – велела я. – Заткнись, твою мать, и дай ему договорить.
– Ты заставишь ее рискнуть всем ради тебя? – спросил Ашер.
– Это не обязательно должна быть она. Всего лишь кто-то, чья кровь… более чем человеческая.
– Выкладывай сейчас же.
Дамиан говорил быстрым захлебывающимся от боли шепотом.
– Если я выпью крови у кого-то… достаточно могущественного, то, возможно, смогу… – он содрогнулся, сделал над собой усилие и продолжил голосом, более слабым, чем всего лишь мгновение назад. – Смогу собраться с силами и излечиться.
– Но если тот, у кого он возьмет кровь, окажется недостаточно сильным, то умрет так же, как Дамиан умирает сейчас, – продолжил Ашер.
– Простите покорно, – тут же сказал Джейсон, – но я пас.
– Я тоже, – присоединился Зейн.
Джамиль стоял в другом конце комнаты, обхватив себя руками. Он просто покачал головой.
Шерри все еще была на коленях, у кровати. Она ничего не сказала, но глаза у нее были огромные, а лицо – перепуганное.
Тогда я снова повернулась к Ашеру.
– Придется мне. Я не могу просить кого-то взять на себя такой риск.
Ашер схватил меня за волосы на затылке движением, настолько быстрым, что я не заметила его. Он повернул меня лицом к Дамиану.
– Ты хочешь умереть так, Анита? Так? Так?!
– Отвали от меня, Ашер. Немедленно! – потребовала я, стиснув зубы.
Он медленно отпустил меня.
– Не делай этого, Анита. Пожалуйста, не надо. Риск слишком велик.
– Он прав, – Дамиан шептал так тихо, что удивительно, как я вообще услышала. – Ты можешь излечить меня, но при этом убить… себя.
Гниение полностью захватило его руки и плавно, словно некая злобная сила, распространялось дальше, за ключицы. Его грудь светилась подобно слоновой кости, и я чувствовала, как в ней билось сердце. Словно второе сердцебиение в моей голове. У вампиров сердце бьется не всегда, но сейчас оно стучало просто оглушительно.
От страха во рту появился какой-то металлический привкус. Кончики пальцев покалывало и ужасно хотелось удрать. Я не могла больше оставаться в этой комнате и наблюдать, как Дамиан растекается в зловонную лужу, но часть меня вопила и требовала бежать отсюда. Бежать куда-нибудь далеко, где мне не придется смотреть и уж точно – позволять этим разлагающимся рукам ко мне прикасаться.
Я тряхнула головой. Посмотрела на Дамиана, не на распадающуюся плоть, а на его лицо, в его глаза. В эти горящие зеленые глаза – словно частицы изумрудного пламени. По какой-то странной иронии то, что он гнил изнутри, сделало незатронутое еще красивее. Его кожа была отполированной слоновой костью, светящейся изнутри, словно драгоценный камень. Его волосы пылали, как рубиновые нити и эти глаза, эти изумительные изумрудные глаза… я смотрела на него, заставляя себя его видеть.
Я перебросила свои волосы на одну сторону, открывая шею.
– Давай, – я убрала руку, и волосы упали обратно.
– Анита, – выдохнул он.
– Давай, Дамиан, давай. Быстрее, пожалуйста, пока я не перетрусила.
Он подполз ко мне. Убрал волосы почерневшей костлявой рукой. На моем плече остался след чего-то густого и вязкого, я чувствовала, как у меня по блузке сползает что-то вроде слизняка. Я сконцентрировалась на мягком сиянии его кожи, на чуть искривленной линии носа – века назад кто-то испортил этот совершенный профиль.
Но и этого было не достаточно. Я повернула голову в сторону, так, что ему не приходилось касаться меня больше, чем необходимо. Заметив, как он напрягся, готовясь к удару, я закрыла глаза. В меня словно вонзили пару иголок, и легче не становилось. Дамиан был недостаточно силен, чтобы подчинить меня взглядом. Между нами не было магии, чтобы снять боль.
