– Что? – переспросила Роуз. – Глупее ничего не слышала. Что такое «снежная бомба»?
– Это такой снежный циклон.
– Хорошо. Только постой здесь, пока не растаешь. – Роуз вскочила и потянулась за своим айфоном. – Мне нужно сфотографировать твои ресницы.
– А как же мои ногти?
– ¡Fantastico! – воскликнула Марисоль.
– Это достойно моего «Инстаграма» и блога.
Роуз присела. Ее большие пальцы забегали, пока она выкладывала фотографию.
– Я принесла лак для ногтей. Могу сделать вам обеим маникюр. У меня есть все необходимое: блестки и мелкие кисти. Я тренируюсь.
– Это так круто, – сказала Роуз, пока Сьюзан организовывала себе место для маникюра на маленьком столике. – Вот, возьми жевательного червячка с новым праздничным вкусом: клюквенным.
Роуз поставила на стол пакет с маникюрными принадлежностями.
– О-о-о, наверное, вкусный. Я уже несколько месяцев не могу есть желейные конфеты. Но на этой неделе мне снимут брекеты! – ответила Сьюзан. Она улыбнулась и захлопала ресницами, которые прятала за очками с шестилетнего возраста. – Итак, какой дизайн ты хочешь?
Сьюзан показала им несколько картинок из набора для маникюра.
– Мне нравится конфетная трость, – сказала Марисоль.
– А, хорошо. Это довольно просто.
Пятнадцать минут спустя Марисоль вытянула перед собой руки с полосатыми ногтями.
– Это так мило. Хочу попробовать нарисовать тебе, Роуз. Выбери узор.
Роуз посмотрела на разные стили, показанные на листочке бумаги, который прилагался к комплекту.
– О, как здорово: Вифлеемская звезда.
– С ней будет трудно, – сказала Сьюзан.
– Можно я попробую? – спросила Марисоль.
– Ладно, вот самая маленькая кисточка в наборе.
– Это хорошо, но мне понадобится булавка. Роуз, можешь принести мне прямую булавку из набора для шитья?
– Конечно.
Марисоль начала красить ногти Роуз. Десять минут спустя она почти закончила одну руку.
– Ух ты, у тебя хорошо получается, Марисоль, – сказала Сьюзан.
– Она великолепна. – Роуз подняла голову. – Если думаешь, что это хорошо, Сьюзан, то ты еще не видела ее акварели.
– Булавками так удобно рисовать снежинки вокруг звезды, – сказала Сьюзан.
– Sí, то есть да. И посмотрите, как звезда движется с востока на запад на каждом ногте. Как и должно быть, правда?
– Правда, – ответили Роуз и Сьюзан.
– Наверно, твоей бабушке тоже стоит сделать. Как считаешь, ей понравится?
– Я в этом уверена, – ответила Роуз.
– Давай я оставлю комплект у тебя, – предложила Сьюзан.
– Gracias. То есть спасибо.
Из радио полилась радостная рождественская музыка: «Удачного вам, уютного…» Роуз и Марисоль обменялись взглядами, полными ужаса. Это была песня, которая все играла и играла из механического снеговика, когда Роуз нашла Марисоль на тротуаре, пока та коченела от холода.
– Мы не будем слушать эту песню! – закричала Роуз. Сьюзан мигом вытащила свой телефон и выбрала песню в приложении «Музыка». Естественно, BWB, Boyz Will Be Boyz.
«Что делать такому парню, как я? Я скучаю без тебя, в поцелуях таю я. Нет мне ритма без тебя, песня тоже все не та… Все не так, без тебя не так… девочка!»
На лице Сьюзан мелькнуло мечтательное выражение.
– О боже, я забыла тебе рассказать! – Сьюзан быстро заморгала.
«Моргающая красавица», – подумала Роуз. Ведь в длинных ресницах Сьюзан до сих пор были капельки талого снега.
– Что?
– Юу Пак.
– Кто такой Юу Пак? – спросила Марисоль.
– Ведущий солист BWB, – ответила Роуз. – Сьюзан влюблена в него по уши.
– Он может быть отчасти евреем! – воскликнула Сьюзан.
– Что? Он кореец. Как он может быть отчасти евреем?
– Я узнала, что его маму зовут Беатрис Сильверман.
– И что? – спросила Марисоль.
– Сильверман – еврейская фамилия. Ты когда-нибудь встречала Сильверманов, которые были бы не евреями?
– Не уверена, что вообще встречала кого-нибудь по фамилии Сильверман, – сказала Роуз.
– Я – тоже. – Марисоль покачала головой.
– Ну разве вы не понимаете? У евреев национальность передается по линии матери. Неважно, отец еврей или нет. Все зависит от матери. Так что Беа, скорее всего, еврейка.
– Ты уже называешь ее Беа? – спросила Роуз. – А какая разница, еврей он или нет?
– А вдруг он мог бы спеть на моей бат-мицве? Ну, знаете, может, он спел бы для меня, раз уж он… тоже еврей.
– Ну, может быть, – сказала Роуз.
– Думаю, я напишу Беа.
– Хорошо. – Роуз и Марисоль разом кивнули.
– И еще я думала о том, что надеть на ваш рождественский ужин. Думаю, юбку для бат-мицвы, которую ты отрезала от платья из «Старых душ». Потому что теперь у меня есть под нее две блузки. Одну ты видела, а вторую – нет, и я никак не могу решить.
– Я помогу. Принеси обе.
– Только есть одна проблема.
– Какая?
– Как думаешь, уместно ли будет надеть на рождественский ужин костюм для бат-мицвы?
– Не глупи. Это универсальный праздник, понимаешь, всеобщий. – И через секунду Роуз воскликнула: – Дополнительные баллы!
– О да, «всеобщий» было в списке слов, который дал нам мистер Росс.
– Список слов? – в недоумении спросила Марисоль.
– Ага, мистер Росс разослал его по электронной почте в последний день занятий, – сказала Сьюзан. – Ты не получила его?
– Я… у меня нет компьютера.
– Боже мой, это… это что-то, – пробормотала Сьюзан.
Марисоль лишь пожала плечами:
– Есть более важные вещи. Как думаешь, Сьюзан, у твоего отца получится раздобыть для меня документы?
– Да, определенно. Он пытается ускорить этот процесс. Папа очень хорош в таких делах. Он может абсолютно все.
Папа очень хорош в таких делах. Он может абсолютно все. Эти слова засели в голове у Роуз.
Глава 19. Подарок
Он может абсолютно все. На следующее утро, в канун Рождества, в ее голове еще звенели эти слова. Роуз жаждала увидеть своего отца больше, чем когда-либо. Она хотела сделать ему подарок, нечто особенное. У нее был галстук-бабочка, но этого казалось мало. Она подумала о том, чтобы смастерить очень маленький альбом с фотографиями себя и мамы. Но это могло быть слишком опасно. Королева Мария и без того уже носит на шее ее медальон. Тем не менее Роуз хотела принести отцу какой-нибудь рождественский подарок. Но кто знает, попадет ли она на Рождество? Век всегда оставался одним и тем же, но о дне, месяце и часе приходилось только гадать.
