Роуз укуталась в самый теплый плащ и надела еще одни чулки в дополнение к кашне из меха песца. Оно досталось ей от одной из многочисленных маленьких принцесс. На голове она носила так называемую шапку из лоскутов, сшитую из меха как минимум четырех разных животных. Никто в этом столетии не слышал о жестоком обращении с животными или об организациях, подобных PETA – People for the Ethical Treatment of Animals («Люди за этичное обращение с животными»). «Я – кошмар PETA», – поняла Роуз, пока ковыляла из своей спаленки, укутанная в меха. Но ведь куртки на синтепоне тогда еще не изобрели. Последнее, что она хотела сделать, – это все себе отморозить.
Лед был идеальным. По блестящей поверхности реки каталось как минимум две дюжины человек, детей и взрослых. Много смеха, разговоров и даже музыки. Да, некоторые любимые музыканты двора в эту звездную ночь играли на лютнях и скрипках у края катка. Мария Стюарт ехала на коньках рука об руку с Франциском. На самом деле она практически держала его на руках. Будучи как минимум на голову выше хрупкого маленького дофина и почти на два года старше, в этой паре спортсменкой определенно была она, подумала Роуз. Франциску еще не было пятнадцати, а Марии – уже шестнадцать. Так нелепо, что они женаты, размышляла Роуз. Еще более нелепо то, что изначально они должны были пожениться, когда Франциску исполнилось одиннадцать, а Марии Стюарт – тринадцать!
Сцена на замерзшей реке заставила Роуз задуматься о вечере на озере Мариан, костре, о том, как Брианна ездила по льду, объятая каким-то непостижимым одиночеством. Девочка невольно спросила себя, жива ли еще Брианна. Ужасный образ из реанимационного отделения – тело, подключенное к аппаратам и мониторам, – преследовал Роуз. Дышала ли Брианна? Билось ли ее сердце? Она будто слышала дыхание – или за Брианну сейчас дышал аппарат искусственной вентиляции легких?
Внезапно Роуз заметила, что на замерзшей реке стало тихо. А потом все дружно охнули, когда увидели фигуру, которая словно появилась из ниоткуда.
Брианна!
Фигура подпрыгнула в воздух, закрутилась, а потом приземлилась. Все остальные перестали кататься. Они завороженно наблюдали, как девушка ехала спиной на большой скорости. Она делала вращения и спирали, вальсовые прокаты и тулупы.
Маленькая принцесса Клод подошла к Роуз и прошептала:
– Что это она только что сделала?
– Лутц – думаю, так это называется. Когда подпрыгиваешь на одной ноге, кружишься в воздухе и приземляешься на другую.
– Но кто она?
– Э… – Роуз не знала, что сказать.
– Кто она, Роуз? – Принцесса Клод потянула ее за руку.
– Ее зовут Брианна, и она приехала из очень-очень далекого места.
«Как во времени, так и в пространстве», – подумала Роуз. Была ли она настоящей или это призрак из другой жизни, Роуз не знала, но внезапно фигуристка растворилась в вечернем воздухе.
– Куда она делась? – спросил кто-то.
– Откуда она взялась? – удивился другой.
* * *
Прошла неделя после загадочных событий на замерзшей реке.
– Мне очень нравится вот это, Франциск. Как думаешь, это платье подойдет для весеннего бала? – спросила Мария дофина.
– Тебе все к лицу, моя дорогая. – Франциск, словно ища одобрения, посмотрел на своего отца, короля Генриха.
Роуз всегда сдерживала смешок, когда Франциск, который ростом походил на пятиклашку, называл свою супругу «моя дорогая». Как будто они играли в свадьбу. Роуз была в приемной комнате Марии, королевы Шотландии, показывала той новые ткани, которые пришли из шелкоткацких мастерских в Туре. Вошел страж.
– Ваше величество, – сказал он, обращаясь к королю Генриху, – прибыл посол из Англии со срочным сообщением.
Лица короля и Марии засияли, словно они ожидали какого-то чуда. Казалось, что воздух задрожал.
Роуз пришлось хлопнуть себя ладошкой по рту, чтобы заглушить визг: в зал вошел отец.
Николас Оливер сделал глубокий поклон, избегая даже смотреть в сторону Роуз.
– Ваше величество, у меня есть новости. Королева Англии Мария Тюдор умерла. Принцесса…
Раздался громкий вздох при слове «принцесса». Как будто все в зале вдохнули одновременно, высосав из комнаты весь воздух.
– Елизавета объявлена королевой. Боже, храни королеву Елизавету!
Опустилась тишина, тяжелая как свинец.
Король Генрих был разбит. Мария, королева Шотландии, упала в обморок.
– Нюхательную соль! – закричал кто-то. Ее супруг, маленький Франциск, побледнел и прикрыл рот, как будто его вот-вот вырвет, что он и сделал несколько секунд спустя на ткани для весеннего бала.
Появилась служанка и встала на колени возле упавшей маленькой королевы. Та открыла глаза:
– Vous voulez dire que je ne suis pas reine d’Angleterre.
Роуз хватило знаний французского, чтобы понять: «Вы хотите сказать, что я не королева Англии?» Она посмотрела на Роуз так, будто та каким-то образом могла решить эту проблему.
– Это еще не конец! – Голос короля Генриха будто коса разрезал воздух. – Non, jamais. Никогда. Моя невестка – королева Англии, а мой сын Франциск – король.
* * *
За столь короткое время королева умерла, отец вернулся к дочери, а король готовился вот-вот начать смуту.
«Целая куча неприятностей, – подумала Роуз, а затем у нее в голове всплыло выражение, которое иногда использовала мама: – Пора уносить ноги!»
Эпилог
Приятный ветер нес Роуз, ее отца и Фрэнни через Ла-Манш. Было очень холодно. Фрэнни и Роуз кутались в покрывала возле мачты.
– Для чего ты притащила нас сюда, наверх, Роуз Эшли?
– Для селфи.
– Что такое «селфи»?
– Фотография себя. – Роуз вытащила из кармана свой айфон.
Фрэнни охнула:
– Ой… в смысле, боже мой. Сейчас ведь подходящий момент для этого, верно?
– Да, Фрэнни.
– Ты сделаешь из нас фотограмму, как те, что в медальоне?
– Фотографию, не фотограмму. Так ты останешься со мной. – Голос Роуз упал.
– Ты имеешь в виду, когда ты уйдешь. Значит, ты решила?
– Ну… это кое от кого зависит.
– От твоего отца, так?
Роуз кивнула и посмотрела на корму корабля, где стоял папа, потом вниз, на их след в воде. Она не стала его фотографировать. Отец никуда не денется. Роуз заберет его с собой. Если не в этот раз… то когда-нибудь в этом лабиринте времени. Обязательно заберет, поклялась она.
Николас Оливер смотрел на след у кильватера. «Дочка не сдастся», – думал он. Она слишком похожа на свою маму. Та не прекращала попыток взять его с собой, пока… пока ее жизнь не отняли. Глаза наполнились слезами. «Неужели я сумасшедший, как можно не уйти?.. Но что мне там делать?» Он почувствовал, как его под руку взяла чья-то тоненькая ручка, пока он стоял, прислонившись к перилам.
