Минус один. Я лежала под упавшим на меня телом и с горечью понимала, что избежать потерь не удалось. Долгое время я не могла определить преступника из двух равно подозреваемых кандидатур, все надеялась, что одна из улик подскажет правду. Но только прямое столкновение интересов на месте ритуала решило вопрос.
Не Дед.
Теперь остался только один подозреваемый, искомый маг-ритуалист.
— Я сдаюсь! — прозвучал испуганный голос Родди. — Вы вообще мой кумир, я против вас не пойду!
— Хозяин, — раздался голос крыса, — не доверяйте ему, лучше я его в клетку посажу.
Как только Дед перестал удерживать контроль над своими артефактами, связывающее действие прекратилось, и Ронни, к моему величайшему сожалению, пришел в себя.
Я не знаю, что заставило крыса пойти на предательство, но почти уверена, что основную роль сыграл Акула, так красиво потом вышедший из игры и пусть намеком, но сдавший место преступления. Слишком часто этот манипулятор приходил в «Буру». Скорее всего, нашел, чем зацепить Ронни, снующего там на побегушках у Змея.
Я жалобно заскулила и начала выползать из-под тела в надежде, что меня посадят в клетку с Торшем.
Но получилось даже лучше.
В меня ударил красный луч, вызывая легкую слабость. И я мгновенно обмякла, как парализованная.
Торш вскрикнул.
— Я ее обездвижил, парень, ничего с твоей подружкой не случилось. А сейчас садись в клетку. Я тебе кое-что скажу, а ты подумай хорошенько. Может быть, еще и встретимся в одном деле.
Драгомил, а это был Драгомил, спокойно вытащил из заплечной сумки короткую металлическую палку, блеснувшую красноватым оттенком. Три медных цилиндра плотно сидели в центре жезла Варрана.
Безопасники искали артефакт по всему Лоусону, а судья хладнокровно носил его с собой, проводя часы в полицейском участке.
То-то я почувствовала запах от аудитора Сирея после того, как они вышли из его кабинета вместе с Драгомилом! Скорее всего, за минуты до этого аудитор и получил порцию яда.
Крысюк вытащил обездвиженного Фороса из клетки, тут же втолкнув туда Родди. Без меня другу из плена не выбраться, зато я осталась ближе к преступнику. Теперь нужно выждать правильное время. Добраться до него, пока он не сообразил, что обычные противооборотневые артефакты на меня не действуют. Главное, чтобы он не пустил в ход нечто более весомое.
В ближнем бою мои лезвия пробьют любые его защиты, но открыто бросаться на готового к схватке одного из лучших магов страны было бы практически самоубийством.
Я лежала неподвижно, демонстрируя безобидность и выжидая нужный момент.
— Хозяин, а можно мне получить его голос?
— Больше повторять не буду, — жестко произнес Драгомил, наверчивая на кончик жезла знакомый аудиторский зуб, — умения примархов связаны с их природой, этих зверей я забираю себе. А тебе подберем крупный экземпляр из пойманных. Ты же льва хотел? Отлично! Вот и острие на месте. Пора скреплять.
Так вот для чего судье нужен был Сирей. Аудитор оказался носителем последней части артефакта. И был направлен в Хакс по анонимному доносу от Конклава Магов. Конклава, в котором состоял судья Драгомил.
Только человек, имеющий вес и в Конклаве, и в олимпиадном комитете, мог одновременно призвать в город владельцев всех недостающих частей жезла.
Пригласил на Олимпиаду журналиста Финли с его медным цилиндром, сделал судьей по приглашению совершенно никчемного и неизвестного Доста, который привез в Хакс крышечку-навершие. Завлек в сети Сирея, владельца костяного зуба.
— Да! Льва! Хочу быть львом! — Крыс тащил Змея и едва не подпрыгивал от нетерпения. — Побольше размером! И со мной теперь все начнут считаться, никто не посмеет презирать льва! Хозяин, это такое счастье, хозяин!
— Да хоть нескольких возьмешь. — Драгомил был сосредоточен. — Все подготовил? Скоро на улице появится полиция. Мы должны успеть подчистить за собой.
Вот все и встало на свои места. Ни Торша, ни меня не собираются оставлять в живых. Мы падем смертью храбрых в битве с преступником, которым объявят, например, Змея. А выживет, выйдя из боя израненным, но не сломленным, только судья Драгомил.
Собрать всех в Хаксе могли лишь два человека: или Дед, или Драгомил. У остальных не было такого влияния на Олимпиадный комитет. А главное, преступник действовал очень уверенно и спокойно, несмотря на десятки пронырливых студентов, наводнивших город.
Судья получал ежедневные отчеты команд и полностью контролировал ситуацию. Вообще не боясь неожиданностей и являясь духовным лидером одной из человеческих команд.
Драгомил что-то зашептал, подняв руки с жезлом. Легкое покалывание прошлось холодной волной по моей коже. Очень сильная, древняя магия вступала в современный мир.
Жезл засиял, медные кольца на нем закрутились как змеи, поблескивая полированными боками. Заискрил костяной кончик артефакта. В комнате стало резко морозно и страшно, изо рта пошел пар.
Терять было нечего. Я приготовилась к броску.
— А это кто? — спросил Ронни, обнаружив меня, выползшую из-под тела упавшего Деда, всю в крови и с растрепанными волосами. — Молоденькая. Где-то я ее видел…
Крысюк шагнул в мою сторону и перекрыл линию прыжка на Драгомила. Я чуть не взвыла от расстройства.
Судья недовольно посмотрел на помощника, посмевшего нарушить его концентрацию, сосредоточился и выпалил итоговые слова, почти крича и наставив жезл на Фороса:
— Примарх одекс!
Комнату залило мертвенно-бледное освещение.
Спеленатое цепями тело Змея затряслось как в конвульсиях. Даже находясь без сознания, он хрипел, выл, рыдал. Как будто его резали наживую. Жалкие болезненные звуки древнего оборотня, теряющего себя.
Пантера внутри меня, до этого храбрая даже в тяжелейших и опаснейших ситуациях, вдруг испуганно мявкнула, заскребла лапами и начала закапываться поглубже.
Я, готовившаяся совершить оборот и прыгнуть, вдруг перестала чувствовать кошку. Ощущения были странные. Зверь и был, и его не было. Моя вторая ипостась забилась, как кролик в нору, и тряслась. Ни выцепить, ни выманить.
Напрягая руки, я поняла, что не появляется и намека на лезвие. Юный примарх внутри вел себя как трусливое дитя, испугавшись присутствия древнего артефакта против оборотней.
— Получилось! — громко и счастливо произнес Драгомил. — Видишь, брат? У меня все получилось. Там, где природа принесла тебе на подносе и с поклонами, я пришел и забрал сам. Природа, она же глупая самка. Сначала бежит и отдает любовь смазливым счастливчикам, зато потом полностью и самозабвенно ложится под настоящего самца.
Судья залюбовался сверкающим, будто пережевывающим полученную силу жезлом.
— Десятилетия поиска и подготовки… Столько лет жизни в поисках справедливости. Вот почему я лучший судья! Потому что знаю, что такое настоящая справедливость. Я, старший сын, должен был стать примархом, а не беспутный маленький гуляка и бездельник. Это не моя судьба — обычный маг. И вот теперь в моих руках все! Никто не чувствует примархов, а я буду ходить рядом, близко-близко, за спинами беззаботных любимцев судьбы, которым сила досталась просто так. Слышишь, брат! Я заберу ипостась у всех примархов, я переиначу всю расстановку сил. Маг-примарх. И никто не узнает. Только я и ты. Ты будешь знать все.
