Я оглянулась и увидела, что Буч, который при таком тяжелом ранении должен был сразу обернуться в зверя, вместо этого лежит, еле заметно подергиваясь. Ярко-алая лужа крови медленно расплывалась под ним, пачкая лестницу. Горестно зарычали со всех сторон Донахью.
Итан стоял, качаясь, и по его щекам текли слезы.
— Итан, — рванулась я, — хочешь, я обращусь в зверя и ты поедешь на моей спине?
— Да! — заорал Бэнгли. — Давай, залезь при всех на свою девчонку, покажи нам, как на самом деле ты дерешься! Дергая бедрами. Вперед, красавчик!
Глава 32
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ ХОРОШО, СДЕЛАЙ ЭТО САМ
«If you want something done right, you have to do it yourself» (поговорка).
— Заткнись! — рявкнул Итан.
И Бэнгли резко заткнулся, вытянувшись во фрунт. Потом опомнился и зарычал. Наблюдатели вокруг начали смеяться. Получается, даже ненавидевший Итана оборотень слушался его как лидера клана, на подсознании.
На лестнице продолжалась бойня. Темноволосый оборотень со шрамом и светлогривый в безрукавке работали вместе. Один отвлекал, другой со спины резал жертву ножом. Следующим за Бучем ранили, хотя и не так тяжело, молчаливого оборотня из бывших спутников Итана.
Остальные оборотни в пылу собственных поединков не замечали слаженной работы парочки.
— Это нарушение правил! — закричал стоящий рядом со мной один из братьев Сиринов.
— Не докажешь. Скажут, что действовали по наитию, не договариваясь, — расстроенно ответил второй.
Итан стоял, качаясь, не сводя с брата широко распахнутых глаз. Я схватила за рукав ближайшего из близнецов.
— Почему не вытаскивают Буча?
— До завершения конкурса никто не имеет права взойти на лестницу, кроме претендующих альфа-тигров.
Молчаливый гигант, вступивший в конкурс от нашей группы, сам теперь раненный в плечо, внезапно оказался рядом с лежащим ничком Бучем, поднял его и медленно понес вниз.
Какая-то женщина из зрителей заплакала в голос, перемежая умоляющим «Да-да».
Клан замер, даже крики стали тише. Молчаливый шел, покачиваясь, замирая и снова двигаясь вниз. Но атакующая пара уже бежала по следам здоровяка. Удар в спину, всеобщий вздох ужаса. Буч выскользнул из ослабевших рук и покатился по лестнице, взмахивая кровавыми руками. Остановился за шесть ступеней до конца. И замер. Ни звука, ни знака, жив ли. Оставаясь без сознания, он не мог обернуться. Со смертью тела Буч мог потерять человеческую ипостась и навечно остаться в теле животного.
Молчаливый превратился в тигра и, виляя, начал уводить преследователей. Я и глазом не успела моргнуть, как Итан сорвался на первую ступень лестницы. Миг — и просто упал телом на нее.
— Не-е-е-ет!
В горестном мужском голосе я опознала старшего Донахью. Он осознал, что через несколько минут может потерять намного больше, чем думал, когда затевал смену наследника.
— Нет! Нет! — вторили ему братья Сирины.
Вокруг стенали женские и мужские голоса. Оборотни не стеснялись показывать переживания. Эмоции бушевали так, что в огромном зале стало трудно дышать. Итан коснулся ступени и тем самым официально объявил о вступлении в борьбу. Теперь ни помочь, ни помешать ему никто не имел права.
Я дернулась, но дорогу мне заслонили близнецы.
— Традиции нерушимы, — горячо и болезненно зашептал тот, кого Итан представил как Одо.
Наивные, это для них существовали правила и традиции клана. А я, по воспитанию простая человеческая девчонка, рожденная и выросшая вне семейства оборотней, жила по своим законам.
И первый закон гласил: «Защищай то, что тебе дорого, любыми средствами». Поэтому я сделала вид, что смирилась, успокаивая парней, а сама приготовилась к прыжку.
Как только Итан окажется в смертельной опасности, я лучше потеряю лицо, а мой возлюбленный потеряет клан, но зато останется в живых. Я закричу примархом, а если нужно, и обернусь. Я… сделаю все что угодно, зубами прогрызу дорогу…
Возвышаясь над толпой прихлебателей, мне широко улыбнулся Змей. Вот, значит, как. Не факт, что прямолинейные оборотни могли сами спроектировать многоходовку с невозвратным ослаблением семьи Донахью, в тщательно сыгранном плане чувствовалась рука опытного режиссера. Слишком давно Змей мечтал распространить свое влияние на представительный клан тигров.
Но сейчас было не до него. Итан полз на руках в сторону Буча. Я удивленно замечала, что бодрость, вернувшаяся к нему во время нашей прогулки по лесу, опять сменилась слабостью. Мой тигр очень быстро выдыхался. Наконец он дотронулся до ноги брата и, вместо того чтобы потянуть того вниз, замер сам. Руки Итана отчетливо ходили ходуном.
Я зашипела. И почувствовала на плече касание… волка.
— Хочешь, я помогу ему, девочка? — тихо спросил Люшер.
Я предпочту сама оказать помощь, но примарх не догадывается о моей силе. В Хаксе он видел только начало трансформации. Что ж я запомню, кто протягивает руку помощи в трудное время.
— Нет-т-т. — Змей заметил появление Люшера и практически в рывке, раскидывая зрителей, добрался до нас. — Примарх не имеет права нарушать традиции оборотней. Клянусь, если вы вмешаетесь, вмешаюсь и я, приказав всем присутствующим задержать вас. И тогда пострадают многие. А Совет примархов потом поддержит меня.
Угроза была серьезной. Одна команда Змея — и на нас бросится весь присутствующий клан. Тогда за жизнь любимого мне придется заплатить жизнями его родных.
Змей поднял палец.
— Мари, я обещаю, что, если ты не нарушишь обычаи и не вмешаешься, и Буч, и Итан останутся в живых. Клянусь. Но! Вмешаешься — и я начну войну.
Люшер с удивлением понял, что предложение Змей делает совершенно не ему. Форос даже не смотрел в его сторону, буравя меня глазами.
Толпа ахнула. Итан зажал брата под мышкой и теперь волок его вниз. Перед ним встал оборотень в безрукавке и толкнул моего альфу ногой. По лицу. Еще и еще раз. Лениво избивая бывшего наследника перед публикой. Не давая продвигаться, издеваясь.
Упираясь локтями, Итан пытался двигаться вперед, снова и снова утыкаясь в ноги играющего с ним оборотня. Его лицо в кровавых подтеках было странно искажено, один глаз заплыл. Это было поражение.
Сначала ему сопереживали, а потом островками в толпе начал вспыхивать смех. Двуликие не уважали признаки слабости.
— Целуй ему ноги! — закричал чей-то глумливый голос.
— Все будет хорошо, — шептал Форос, но я уже не слушала.
— Меняйся! — заорала я в лучших привычках эмоционально несдержанных оборотней. Закричала собой, обычным человеческим голосом. Переживая, как влюбленная девушка, у которой разрывалось сердце. Вкладывая в крик всю веру в любимого. — Итан, у тебя есть зверь, я его видела!
