— Ничего не понимаю, — пробормотал Форос, нервно оглядываясь.
— Да уж, неожиданно, — протянул волк. — Поздравляю, Мари. Чистая красивая победа.
Я смотрела на любимого. Нужно было радоваться, но меня все еще не отпускала рефлекторная дрожь.
Все хорошо. Все же хорошо. Люди вокруг начали двигаться, переглядываться, говорить. Итан двинулся вниз, прямо в шаге превращаясь в человека, не останавливаясь, нисколько не смущаясь обнаженного тела. Шел уверенно и сильно, без слабости, еще недавно мучавшей его.
— Наконец Итан отбросил все эти глупые предубеждения о жалости к побежденному, — восхищенно сказал Одо Сирин, самый эмоциональный из братьев. Его глаза сияли, он тяжело дышал, как будто участвовал в схватке сам.
У подножия лестницы наследника встретил глава клана Донахью-старший и накинул на плечи Итана плащ.
— Прошу клан и гостей в приемный зал. Мы подойдем с наследником немного позже, — объявил он.
Итан что-то тихо сказал отцу, благожелательно кивнул и пошел в мою сторону.
— Форос, объясни-ка мне, непонятливому, — сказал Люшер, глядя на приближающегося альфу, — почему не вмешиваться ты просил именно мисс Ерок, а не своего старого заклятого друга, благородного меня.
— Объясню, почему бы и не пояснить для некоторых всех из себя благородных, но не чующих дальше своего носа. Если сильно удивлю, то за тобой услуга. Пойдем поговорим, оставим наедине влюбленную парочку, вечно сующую нос не в свои дела и мешающую большим дядям.
Люшер блеснул белыми клыками в открытой, но весьма опасной улыбке.
— Если бы парочка не помешала Драгомилу, валяться бы тебе ковриком у его камина. О, да ты не в курсе… Тогда и я кое-чем тебя удивлю в ответ на услугу.
И два прагматика, два давних неприятеля, политика и стратега удалились обмениваться информацией.
— Как ты? — спросил подошедший альфа и наследник клана.
— Дрожу до сих пор. Никак в себя прийти не могу.
Он наклонился, прижавшись лбом. У него был гладкий, ровный лоб, который мне так нравилось гладить утром пальцем. Итан просыпался и всегда прижимался ко мне, вот так, как сейчас. Как будто делился мыслями, эмоциями, всем собой, открытым, широким, теплым.
— И для меня все как в тумане, на одних инстинктах двигался, представляешь?
— Это было очень красиво. Ты стал… сильнее.
Он засмеялся, отстраняясь и потираясь носом о нос. Шепнул, дыша прямо в губы:
— Это было как в сказке. Внутри как струна зазвенела. Меня избивают, кровь, глаза не видят, а внутри полно энергии, сила аж гудит, и зверь, зверь бежит навстречу, врезается в меня. Прямо дух вон. Раз! — и мы вместе. Кстати, насчет энергии, тебя в какой комнате поселили?
И он прижался весьма впечатляющим возбуждением.
— Вот дурак, — звонко треснула ладонью по голой груди. — Еще официальная часть впереди. Я должна выглядеть приличной девушкой, а не кошкой с сеновала. И живу я в гостинице, ты с этой дракой совсем забыл? Мне ваша домоправительница в жилье отказала.
Он помрачнел, оглянулся, выцепив у дверей опустевшего зала двух застывших охранников.
После того как один из них подбежал и получил распоряжение о выделении мне комнаты, Итан обнял меня и повел на выход.
— Алейна после гибели моей мамы несколько лет была фавориткой отца, но супругой он ее так и не назвал. Меня она любит. Воспитывала как сына, но характер у нее портится с каждым годом. Замуж так и не вышла, а отец как специально любовниц каждый месяц меняет. Требует, чтобы она им прислуживала и угождала. Вот Алейна и бесится.
Мы вышли в коридор и как будто для подтверждения увидели мистера Донахью, обнимающего совсем юную девушку, хорошо бы совершеннолетнюю. При виде нас он поощрительно шлепнул ее по попе, что-то многозначительно буркнул на ухо и под заливистый девичий смех пошел нам навстречу, довольно встряхивая седой, представительной гривой волос.
— Молодец, сын. Горжусь тобой. Форос сейчас проходил, очень тебя хвалил. Отличная стратегия — притворяться слабым и вызнать все сговоры среди молодых. А потом, как ты их, одной лапой.
Глава восхищенно хмыкнул. Итан вежливо выслушал, не перебивая, затем сказал в своей хорошо знакомой мне спокойной манере:
— Не слушал бы ты, отец, этого старого мошенника с ядовитым жалом вместо языка. Надо почаще на каникулы в клан приезжать, а то совсем ты мой характер забыл. Даже ради выигрыша я не буду так мучить переживаниями семью. Никогда бы от тебя не таился, что здоров. Ты мой отец, какой смысл тебя обманывать?
Глаза лидера подозрительно заблестели. Он откашлялся, подозвал юную спутницу и заявил, что ему пора в зал, а Итану лучше бы быстрее переодеться, а не в одном плаще разгуливать.
— Вы ему, мисс Ерок, тоже скажите. А то оглянуться не успеете, как молодые тигрицы на наследника западут.
И подмигнул сыну.
Мой альфа крепче обнял меня за талию, прижимая к себе.
— Мари может не волноваться, я давно все решил. Скорее небеса рухнут, чем я на другую посмотрю. Одна она для меня.
Бровь старшего Донахью резко взлетела наверх. Прежде чем уйти к гостям, он посмотрел на меня оценивающе, как будто я неожиданно перед ним появилась, а до этого он видел что-то другое, несущественное.
Как только его отец повернулся спиной, Итан схватил меня в охапку и, пользуясь безлюдностью коридора, начал горячо целовать.
— Не могу долго без тебя, — признался он, жарко дыша в губы. — С ума схожу, если вижу, а обнять нельзя.
Мы целовались, исступленно прижимаясь друг к другу. Он схватил обеими руками мое лицо, как ему особенно нравилось, и гладил большими пальцами по щекам. То вглядываясь, то снова приникая ко рту. Мои губы горели, заласканные и закусанные. Я отвечала тем же. Обхватив его за талию и позволяя тереться бедрами, тоже, наконец, отпускала нервное напряжение, успокаиваясь, что все позади. Прижимая любимого к себе, живого и невредимого.
— Нельзя, — жалобно простонала я, когда он попытался поднять спереди юбку. — Тут ходят.
В подтверждение моих слов в коридоре громко хлопнула дверь, а в нашу сторону понесся громкий, приближающийся звук шагов.
Мы с неохотой оторвались друг от друга и увидели вылетевшего из-за угла, сжимающего кулаки и красного лицом Люшера.
— Примарх?! — зарычал он в негодовании.
Все-таки Форос сдал меня. И, скорее всего, неплохо эту информацию обменял.
— Да как ты посмела не представиться?
— Мисс Мари Ерок, студентка, — твердо сообщила я. — По-другому пока не хочу.
— Моя пара и любимая, — присовокупил Итан, — будет представляться как захочет и если захочет. А сейчас не мешайте, мистер Люшер, вы же видите, мы целуемся!
— Вижу! Щенок, — ругнулся с долей восхищения примарх. — Зря радуешься, еще посмотрим, кто кого.
