Другая пациентка, миссис М. Б., предохранялась регулярно. Но тем не менее после одиннадцати лет брака у нее было шесть детей (и один выкидыш), и вот ей исполнилось тридцать. К Року она пришла после плохо сделанного аборта. На первом приеме Рок отказался прописывать гистерэктомию, которая сделала бы ее полностью стерильной. Он рекомендовал ей подобрать диафрагму. Миссис М. Б. вернулась в больницу через год, после еще одной беременности и самостоятельной попытки аборта. Тогда Рок уступил и согласился с уместностью гистерэктомии.
Эти два случая придали Року решимости. Он давно считал, что церковь и штат Массачусетс неправы, запрещая предохраняться, и постепенно укреплялся в этой мысли. В сорок пятом году он написал сотне пациенток и каждой задал ряд вопросов о том, как гистерэктомия повлияла на их здоровье и самочувствие. Он хотел знать, как операция сказалась на их браке и сексуальной жизни. Около половины женщин ответили Року, что их сексуальная жизнь после операции не изменилась. Пять из них сказали, что ухудшилась. Одиннадцать (включая одну, которая бросила мужа ради нового мужчины) сообщили об улучшении. Трех женщин после гистерэктомии бросили мужья – потому что они «потеряли свое естество», как выразился один из них.
Мало кому из врачей хватало смелости или уверенности в себе задавать женщинам вопросы о качестве секса. Чем больше Рок узнавал этих женщин, тем больше его интересовал контроль рождаемости. В тридцатых – сороковых годах большая часть его работы – интересной ему работы – заключалась в борьбе с женским бесплодием. Постепенно он стал самым знаменитым специалистом в этой области в стране. Богатые, влиятельные и знаменитые женщины ехали к нему через всю Америку, среди них Мёрл Оберон, уроженка Бомбея, звезда голливудских фильмов «Грозовой перевал» и «Темный ангел». В шестнадцать-семнадцать лет Мёрл стерилизовали. Ее мать, желая защитить свою прекрасную дочь от ранней беременности, приказала пройти эту операцию, не объяснив девушке последствий. К тридцати годам Оберон захотела иметь детей и спрашивала Рока, можно ли обратить процедуру, которую ей навязала мать.
В пятидесятых казалось, что каждая взрослая молодая женщина рожает детей или хочет их родить. Растить детей считалось в послевоенной Америке актом патриотизма. Это был ключ к счастью, главное жизненное свершение. Те, кто не мог продолжить род, вызывали жалость. В пятидесятых плодовитость нации росла год за годом. В тридцатых на одну американку в среднем приходилось 2,2 ребенка; в пятьдесят седьмом была достигнута рекордная цифра – 3,7. Женщины, не вовлекавшиеся в процесс создания детей, считались неполноценными и нежелательными. Мужчин осуждали за «стрельбу мимо цели» и сомневались в их маскулинности. Поскольку в те времена врачи мало знали о причинах бесплодия, обвиняли в основном женщин. Обычно причины назывались психологические – говорили, что женщина переживает стресс или подсознательно боится иметь детей. В тысяча девятьсот пятьдесят первом году в «Журнале Американской медицинской ассоциации» появилась статья, написанная тремя мужчинами – социологом, гинекологом и физиологом, – в которой утверждалось, что женщины, лишенные желания иметь детей так редки, что «это можно рассматривать как аномалию».
Даже доктор Абрахам Стоун из «Планирования семьи» писал: «Бесплодная женщина, если хочет забеременеть, должна изменить свою психологическую установку». «Чтобы зачатие произошло, женщина должна быть женщиной. Она должна не только иметь женское анатомическое строение и женские гормоны, но и чувствовать себя женщиной, принимать себя как женщину… Быть женщиной – значит осознавать свою главную роль: зачать и выносить ребенка. У каждой женщины изначально есть стремление и потребность произвести на свет дитя», – утверждал он.
Спрос на излечение от бесплодия в пятидесятых был взрывной, но доктора могли предложить не очень много. Начиная примерно с тысяча девятьсот пятидесятого года Рок провел несколько экспериментов с женщинами, страдавшими, по его терминологии, «необъяснимым бесплодием». Он подозревал, что некоторые из них не могут зачать, потому что у них репродуктивная система развилась не полностью. Если женщина в таком состоянии каким-то образом умудрялась забеременеть, то беременность способствовала взрослению ее репродуктивных органов. Чтобы проверить эту теорию, он набрал восемьдесят «отчаявшихся, но готовых на риск» женщин для эксперимента, в котором использовал гормоны – прогестерон и эстроген, – чтобы вызвать «псевдобеременность». Рок откровенно сказал участницам, что понятия не имеет, поможет это или нет, но они доверились ему.
Эксперимент Рока был основан на его знании трех видов гормонов.
• Андрогены – мужские гормоны, хотя они присутствуют у обоих полов. Самый активный андроген – тестостерон. Эти гормоны управляют развитием и функционированием мужских гениталий. Они увеличивают мышечную силу, являются причиной роста волос на лице и низкого голоса. И у мужчин, и у женщин андрогены способствуют сексуальному желанию.
• Эстрогены – женские гормоны, образующиеся в основном в яичниках. Эстрогены способствуют развитию груди, эпителия влагалища и матки перед беременностью.
• Прогестогены, часто называемые гормонами беременности (самый важный в этой категории – прогестерон) – потому что они регулируют состояние внутренней слизистой оболочки матки. Когда яйцеклетка оплодотворена, прогестерон готовит матку к имплантации и отключает яичники, чтобы больше яйцеклеток не создавалось.
В пятьдесят втором году Пинкус и Рок встретились на одной научной конференции и между заседаниями поговорили о работе. Когда Рок описал свою работу с беременными женщинами, Пинкус предложил ему попробовать прогестерон без эстрогена.
Рок экспериментировал с различными комбинациями гормонов и методами их употребления в поисках лекарства с наилучшим желательным действием и наименьшими побочными эффектами. Иногда, перед тем как давать гормоны пациенткам, он вводил их себе, чтобы понять, насколько это больно, и, вероятно, убедиться, что это не повлечет мгновенной смерти. Но кроме этого, он не особенно готовился. Рок не проводил испытания на крысах и кроликах. Он не просил пациенток подписать форму согласия, хотя объяснял им, что лекарство, которое они собираются принять, не вылечит их от бесплодия сразу. Знания, полученные от экспериментов, могут со временем помочь огромному количеству женщин, объяснял он, но был осторожен и ничего не обещал. Так проводились в то время эксперименты, и одного слова Джона Рока для большинства его пациенток было достаточно. «Как и нам, – писал он, – им хотелось попробовать».
Он начал давать женщинам по пятьдесят миллиграммов прогестерона и по пять миллиграммов эстрогена и медленно поднимал до трехсот миллиграммов прогестерона и тридцати миллиграммов эстрогена. К концу первого этапа эксперимента никто не умер и серьезно не заболел. Это были хорошие новости. Шли месяцы, и новости становились все лучше. Тринадцать из восьмидесяти женщин под наблюдением Рока забеременели. Рок рассказал коллегам о многообещающем результате. «Эффект отскока» – так он это назвал, потому что проделанная с помощью гормонов перезагрузка женской репродуктивной системы, видимо, способствовала дозреванию этой системы и излечению от бесплодия. Скоро коллеги-гинекологи окрестили этот метод эффектом Рока.
