Отвечая на другие вопросы Хеншоу, Пинкус заметил, что не наблюдал побочных эффектов у животных, получавших прогестерон. И под конец он заявил, что готов начать испытания на людях, но, перед тем как строить такие планы, хотел бы знать, готово ли «Планирование семьи» продолжать спонсировать его работу.
Две недели спустя Хеншоу одобрил запрос Пинкуса на двухгодичное финансирование по три тысячи шестьсот долларов в год. Когда, спрашивал он, начнутся испытания на людях?
Пинкус поблагодарил Хеншоу за деньги и отметил, что начал разрабатывать план тестирования действия противозачаточной таблетки на больших количествах людей. «Бо´льшая часть этой работы по самой своей сути должна быть медленной и кропотливой, так что я не ожидаю каких-либо определенных результатов в течение минимум года», – написал он. Если, оговаривался он, «Планирование семьи» не сможет выделить дополнительные деньги, «можно попробовать немножко ускорить процессы…».
• • •
Пинкус был доволен результатами своих прежних испытаний на кроликах и крысах. В равной степени, если не больше, был он доволен результатами Джона Рока, показавшими, что прогестерон не вредит женщинам. Рок не проверял гормоны именно как метод предохранения, но Пинкуса это мало волновало. Не важно – могли женщины зачать или нет. Ему нужны были живые теплые тела; женщины, готовые не только принимать экспериментальное лекарство, но и подвергаться ежедневному измерению температуры, ежедневному забору вагинального мазка, каждые двое суток сдавать анализ мочи и время от времени переносить биопсии эндометрия – когда врач берет кусочки ткани из слизистой оболочки матки. У пациенток Рока была цель – они верили, что в конце концов Рок поможет им забеременеть. Без такого стимула Пинкус вряд ли собрал бы добровольцев. К тому же, проводя свой эксперимент якобы в рамках работы Рока с фертильностью, Пинкус мог на голубом глазу утверждать, что не занимается вопросами контроля рождаемости. Если бы он откровенно признался, что´ изучает, они с Роком оба были бы признаны нарушителями закона штата Массачусетс, запрещающего все способы предохранения, и получили бы по пять лет тюрьмы и штраф до тысячи долларов.
В заявлении на новый грант от «Планирования семьи» Пинкус написал, что собирается провести испытания в течение «двух или трех менструальных циклов на тридцати – сорока женщинах». Тем временем лабораторные испытания на животных продолжались.
Вот еще один всплеск импровизаторского гения Пинкуса – схема столь причудливая, что, кажется, она пришла прямиком из Голливуда. Он собирался испытывать средство предохранения под видом лекарства от бесплодия. Если бы он все еще работал на факультете в Гарварде, да даже работай он все еще в союзе с Университетом Кларка, – ему это с рук не сошло бы. Глава факультета, опасаясь проблем с законом или дурной репутации, мог просто запретить ему давать женщинам контрацептивы. Но Пинкус был на службе сам у себя и не боялся рисковать. Когда Хеншоу спросил его, не опасно ли нарушать закон, давая средства предохранения женщинам Массачусетса, Пинкус ответил решительно: «Исследовать фундаментальные факты можно что в Вустере, что в Томбукту [sic]». В этих испытаниях, продолжал он, мы не исследуем средства предохранения. «В них изучается совершенно конкретные эффекты препаратов, с которыми мы работаем, и исследование биологии этих эффектов не противоречит ни единому закону штата Массачусетс». Проводить масштабные испытания на многих женщинах может оказаться трудным делом, но это вопрос не сегодняшний. Первое, что нужно сделать, – выяснить, работает ли прогестерон. Пинкус заключал: «Таким образом я бы хотел узнать от вас, что вы считаете возможным с точки зрения ваших ресурсов».
Пинкус верил, что долг ученого – быть агрессивным. Слишком многие из его коллег, жаловался он, удовлетворялись лишь публикациями в научных журналах, а надо думать о том, как работа может способствовать переменам. «Программы, призывающие к действию, – писал он, – в основном проходят мимо лаборатории исследователя».
Пинкус теперь видел себя не просто ученым-исследователем, он был активистом, борцом и бизнесменом. Еще он был создателем всяческих коалиций, вплоть до самых неправдоподобных. Он не первый экспериментировал с прогестероном, и даже не первый предположил, что прогестерон может работать как средство предохранения для женщин. Но он первым наладил необходимые связи, соединив между собой фармацевтические компании, гинекологов и биологов, у которых совпали интересы. Пинкус искал не момент озарения – он искал части пазла, составляющие имеющийся у него мысленный образ: функционирующую противозачаточную таблетку. Сталкиваясь с очередным препятствием, он не отступался от проекта, не откладывал его для себя или на будущее, а продолжал двигаться вперед, используя все средства и всех союзников, которые у него были.
Джон Рок уже давал женщинам прогестерон и эстроген, чтобы посмотреть, поможет ли это им забеременеть. Пинкус не делал ничего иного – он просто делал это по другой причине.
Было ли это нечестно? Большинство скажет, что да. Однако никаких законов или медицинских стандартов того времени это не нарушало.
В пятидесятых годах двадцатого века законы США по испытанию экспериментальных препаратов были в числе самых прогрессивных, и все равно тогда еще не было закона, обязующего врачей информировать пациентов о том, что над ними проводят эксперименты. Пациенток Рока не то чтобы одурачили. Им сказали, что прогестерон, который им дают, прекратит работу яичников и сделает беременность невозможной. Им сказали, что лечение вызовет состояние, похожее на беременность, и может вызывать тошноту. И им совершенно честно сказали, что, по мнению Рока, после завершения эксперимента их шанс забеременеть станет гораздо выше.
Не сказали только одной детали.
• • •
Испытания на людях начались в пятьдесят третьем. Пинкус и Рок записали двадцать семь пациенток Рока в бесплатной женской больнице на трехмесячные испытания. Исследование отличалось от прежних экспериментов Рока с прогестероном. В этот раз, поскольку Пинкус хотел удостовериться, что гормоны действенно предотвращают овуляцию, в эксперимент не включили женщин, у которых не было регулярных овуляций. Вошедшие в группу тоже были бесплодны, но Рок не знал, по какой причине. Вместо смеси прогестерона и эстрогена, которую ранее использовал Рок, женщины получали только прогестерон. Таблетки принимались каждый день в течение трех недель, потом следовал перерыв, чтобы могла произойти менструация.
Работа оказалась трудоемкой. Среди медсестер и лаборантов Рока новый раунд исследований называли прогестероновым проектом Пинкуса – ППП. Кое-кто шутил, что ППП расшифровывается как пи-пи-пи – тестировали очень много образцов мочи. Собрав достаточно бутылок с мочой, Рок посылал курьера из Бостона, а Пинкус – курьера из Шрусбери. Они встречались на полпути, посыльный Пинкуса забирал мочу и ехал обратно в Шрусбери.
Пинкус был в таком восторге от такого подхода, что ему не терпелось найти побольше испытуемых. Весной пятьдесят третьего года, когда у Рока испытания только начинались, он обратился к ученым и гинекологам Вустера, Израиля и Японии с просьбой, не согласятся ли они включить своих пациенток в аналогичные исследования. Он также набрал участниц из медсестер Вустерской больницы штата. Их содействие могло оказаться для Пинкуса крайне важным: они, в отличие от пациенток Рока, не лечились от бесплодия. Они, предположительно, были фертильны, некоторые использовали средства предохранения. К сожалению, медсестры оказались не лучшими пациентками. Большинство из них вышли из эксперимента.
