В Вустере сорокасемилетний гинеколог по имени Генри Киркендалл согласился помочь Пинкусу и включить некоторых своих пациенток в его исследование. Киркендалл служил в больнице Святого Винсента и был главным акушером в Мемориальной больнице, обе находились в Вустере. Если вы родились в Вустере или где-то неподалеку в сороковых или в начале пятидесятых двадцатого века, вполне вероятно, что вас принимал доктор Киркендалл. Как и Джон Рок, Киркендалл был ревностным католиком. Как и Джон Рок, в результате работы с женщинами он стал сторонником планирования семьи. Пинкус встретился с Киркендаллом и спросил, сможет ли гинеколог найти тридцать женщин, желающих участвовать в исследовании вроде того, что проводил Рок. Женщинам придется каждый день измерять температуру и самостоятельно записывать результаты. Также они будут должны ежедневно брать у себя мазок и собирать собственную мочу для анализов на гормоны, или же посещать врача, чтобы это сделала медсестра.
Дозы прогестерона были экстремально высоки – между двумястами пятьюдесятью и тремястами миллиграммами в день. Этим женщинам не платили за участие, им не сообщали, что результаты могут помочь изобрести новаторское средство предохранения. Большинство из них делали это только потому, что их попросил доктор, которому они доверяли.
Испытания начались в июне. Все лето доктор Киркендалл набивал багажник своего голубого «понтиака» ампулами с мочой и стеклами с мазками и отвозил все это в Вустерский фонд в Шрусбери на анализ или просил отвезти их своего сына.
В первый год испытаний Пинкус, Рок и Киркендалл вовлекли в исследования шестьдесят женщин. Само по себе уже одно это было в некотором роде достижением, учитывая, что работу приходилось проводить скрытно. Но половина участниц вышла из эксперимента: кто-то из-за сложности процедур, кто-то из-за слишком неприятных побочных эффектов. И хотя Рок был доволен результатами – четыре из тридцати наблюдаемых бесплодных женщин смогли забеременеть благодаря так называемому эффекту отскока, – Пинкус был разочарован: у пятнадцати процентов женщин, получавших прогестерон, наблюдались признаки овуляции – результат гораздо худший, чем у крольчих и крыс. Дело осложнялось тем, что для женщин, получавших по двести миллиграммов прогестерона и по четыреста, результаты были одинаковыми.
До этого момента все развивалось быстро и вдохновляюще. Однако средство, предохраняющее от беременности только в восьмидесяти пяти процентах случаев, никуда не годилось.
Внезапно у Пинкуса появилась причина усомниться в собственном элегантном решении.
Глава тринадцатая
Cabeza de negro
Грегори Пинкус не знал, что недостающий кусочек его научного пазла был открыт за десять лет до того. Этого еще никто не знал.
В тысяча девятьсот сорок втором году, через несколько недель после японской атаки на Пёрл-Харбор, американский химик по имени Рассел Маркер сел на поезд и поехал в Мексику на поиски огромного корнеплода, который местные называли cabeza de negro
[32], потому что верхушка его подземного стебля, торчащая из-под земли, издалека напоминает голову чернокожего. Американское посольство советовало своим гражданам держаться от Мексики подальше, «потому что никто не знал, вступим ли мы в войну, будет ли в ней участвовать Мексика, и на чьей стороне». Работодатель Маркера, колледж штата Пенсильвания (ныне Университет штата Пенсильвания), тоже убеждал его отложить экспедицию, но Маркер отказался. Он приехал в Мексику на поезде, везя с собой карту из книги по ботанике, которая показывала, что cabeza de negro можно найти в провинции Веракрус, в местности, где дорога между Орисабой и Кордовой пересекает речной каньон.
В Мехико Маркер, не говоривший по-испански, нанял местного ботаника с подругой, чтобы они поехали с ним на грузовике в Веракрус. Но через три дня ботаник и его девушка заявили, что боятся: слишком в этой области враждебно относятся к американцам и ехать дальше рискованно. Маркер отвез их обратно в Мехико и там сел в идущий на Веракрус дряхлый автобус, рядом с женщиной, которая везла живых цыплят. Прибыв в Орисабу, он пересел на другой автобус, который направлялся в Кордову. Заметив небольшую речку между двумя городами, он попросил водителя автобуса остановиться и выпустить его. Недалеко от остановки Маркер нашел бакалейную лавку, зашел внутрь и по-английски спросил владельца, не знает ли он, где найти cabeza de negro. Владелец велел ему прийти завтра – маньяна, сказал он. Это Маркер смог понять. Когда он вернулся на следующее утро, бакалейщик передал ему два растения, которые Маркер убрал в сумки, а сумки привязал на крыше автобуса, увозившего его назад в Мехико.
• • •
Маркер всегда был упрямцем и сам выбирал себе путь. Рано полысевший, крепко сбитый, он никогда не был спокоен. В двадцать три года, в шаге от получения докторской степени по химии, он бросил это дело, так как Мэрилендский университет потребовал от него прослушать курс, хотя у него уже была магистерская степень. Сама мысль о пустой трате времени была ему невыносима. Так и не став доктором, Маркер оставался в научном мире, переходя с места на место, от «Этил Корпорейшн» (где участвовал в разработке системы октановых чисел для бензина, используемой по сей день) до Института Рокфеллера. В институте он заинтересовался гормонами и заметил, что, хотя работа с гормонами дает интересные результаты, большинство гормонов добываются в мизерных количествах и по таким ценам, что работать с ними невозможно. Это сильно тормозило исследования. Прогестерон был так дорог, что исследователи вообще не могли себе позволить с ним экспериментировать. И даже если ученым удавалось раздобыть небольшое количество вещества и их исследования вели к фантастическим прорывам, пациенты, нуждавшиеся в свежеразработанных препаратах, никогда не смогли бы их купить. А у Маркера было предположение, что прогестерон и другие гормоны можно гораздо дешевле добывать из овощей. Он сказал об этом своему начальнику в Институте Рокфеллера, доктору П. А. Левену, но тот ответил, что это уже было испробовано и из этого ничего не получилось. Маркера такой резкий отказ не устроил. «Я сказал, что эта задача достаточно практична, чтобы над ней работать, и если я не смогу делать этого в институте, то найду другое место», – вспоминал он. Маркер уволился и перешел в колледж штата Пенсильвания на ставку намного меньшую: тысяча восемьсот долларов в год против прежних четырех тысяч четырехсот.
Химику сравнительно легко работать с половыми гормонами, такими как прогестерон и эстроген, и этим они Маркера и интересовали. Половые гормоны – это стероиды, органические молекулы, имеющие схожую структуру: атомы углерода и водорода организованы в четыре конденсированных кольца. Похожую структуру имеют тысячи гормональных соединений. Прогестерон, к примеру, строением напоминает тестостерон. Из-за этой простоты его легко модифицировать. Несколькими простыми химическими реакциями можно мужские гормоны превратить в женские и наоборот. Когда Маркер всерьез стал погружаться в эту развивающуюся область, открытия посыпались одно за другим. В университете штата Пенсильвания ему удалось произвести тридцать пять граммов прогестерона из мочи беременной женщины. В то время женщинам, страдавшим частыми выкидышами, начали прописывать небольшие дозы прогестерона. Президент фармацевтической компании «Парк-Дэвис», участвовавшей в финансировании работы Маркера, был в восторге, сказав, что компания сможет продавать его прогестерон по тысяче долларов за грамм. Вскоре Маркер изобрел способ еще лучше – производство прогестерона из бычьей мочи. Тем временем другие ученые выяснили, что можно получать половые гормоны, модифицируя химическую структуру холестерина, хотя этот метод оказался дорогим и времязатратным. К сороковому году Маркер совершил гигантский прорыв и подтвердил идею, возникшую у него в Институте Рокфеллера: он разработал пятиэтапный химический способ добычи прогестерона из соединения, найденного в корне сарсапареля. Поиски растения с бóльшим содержанием этого соединения и привели его в Мексику к cabeza de negro.
