Но Пинкуса куда больше, чем побочные эффекты, интересовали зарегистрированные случаи успеха. Во время своих приездов в Пуэрто-Рико он видел женщин, успешно принимавших таблетку, или слышал рассказы о них.
Эрминии Аликоа было тридцать два, трое детей от первого мужа и двое от второго. Ее мужа недавно выписали из психиатрической больницы (в третий раз), но от стерилизации он отказывался. Эрминия начала принимать противозачаточные через семнадцать дней после последних родов.
Хулии Гарсиа было тридцать лет, десять детей в возрасте от шестнадцати лет до десяти месяцев. Ее муж болел и крепко пил, вынуждая Хулию содержать семью случайными заработками. Стерилизоваться он отказывался и ей запрещал. Еще он запрещал ей любые средства предохранения и настаивал на ежедневном сексе. Гарсиа записалась на эксперимент, потому что таблетка была первым способом контрацепции, который она могла использовать без ведома мужа.
Фэнни Квинс было тридцать, пятеро детей в возрасте от восьми до полутора лет. Хотя она была адвентистка седьмого дня и ее религия запрещала предохраняться, в прошлом Квинс уже пробовала разные способы. С рождения младшего ребенка она перестала менструировать. Но когда она включилась в исследование и начала принимать таблетку, нормальные месячные вернулись.
Пинкус и Райс-Рэй были довольны такими результатами, но Райс-Рэй по-прежнему, в отличие от Пинкуса, тревожилась из-за побочных эффектов. Она подсчитала: среди первых участниц – их было двести двадцать одна – о негативных реакциях на препарат доложили тридцать восемь, то есть около семнадцати процентов, и по крайней мере двадцать пять женщин ушли из эксперимента именно из-за этих эффектов. Двадцать девять жалоб на головокружение, двадцать шесть на тошноту, восемнадцать на головные боли, семнадцать на рвоту, девять на боль в животе, семь на слабость и одна жалоба на понос. Другие женщины жаловались на кровотечения между месячными, но, по словам Райс-Рэй, это чаще всего можно было устранить, удвоив дозу.
В декабре тысяча девятьсот пятьдесят шестого года она отправилась с Пинкусом в Скоки, штат Иллинойс, представлять их результаты руководству «Сёрла», которому надо было решить, предлагать ли пилюлю Пинкуса широким массам, ставить ли на кон репутацию и финансовое будущее компании. Компания уже запатентовала норэтинодрел и приняла недавно торговое название для нового препарата. Назвали его «эновид».
На совещании ученых, которое заняло весь день, присутствовал президент компании Джек Сёрл. Присутствовал также Джон Рок вместе с доктором Сельсо-Рамоном Гарсией, который работал в клинике Рока и участвовал в испытаниях в Пуэрто-Рико.
Пинкус, разумеется, продолжал напирать. Он был готов расширять исследования с прицелом на получение разрешения в Управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration – FDA). Рок был более осторожен. Он назвал собранные данные «скудными» и указал, что около двадцати процентов участниц эксперимента жаловались на тошноту или боль в молочных железах. Но Рок никак не комментировал, насколько, по его мнению, серьезны эти побочные действия. В любом случае приостановить испытания он не предлагал.
На том заседании присутствовала только одна женщина, и это была Райс-Рэй. Она не стала повышать голос или обвинять мужчин в бесчувственности. Она обратилась к ним на языке, который они понимали лучше всего, – на языке ученых.
– Эновид дает стопроцентную защиту от беременности при ежедневном приеме по десять миллиграммов в течение двадцати дней каждого месяца, – сказала она. – Но у него слишком много побочных эффектов, чтобы он получил одобрение.
На ее взгляд, эновид не удовлетворял необходимым требованиям. Во всяком случае, пока.
Глава двадцать шестая
Крупная ставка Джека Сёрла
– Секс до свадьбы? – хихикнув, переспросила Сью Диксон. – Ну, может, у кого-то из моих подруг и бывал. Я вышла замуж девственницей, – она тепло улыбнулась мужу и добавила: – Но шанс был.
Отцом Сью Диксон был Джек Сёрл, человек, от которого в пятьдесят шестом году зависело, попробует ли фармкомпания из Скоки в Иллинойсе первой в мире продавать оральные контрацептивы.
Муж Сью, Уэс Диксон, сидевший напротив, ответил такой же улыбкой и пустился в подробности, в чем заключался этот шанс тогда, в начале пятидесятых, еще до свадьбы:
– Я повез ее на охоту в Мичиган и попытался пробраться в ее спальню, – вспомнил он. – А она сказала: нет, этого не будет.
И не было. Пока они не поженились.
Сью и Уэс познакомились на котильоне в тысяча девятьсот пятьдесят первом году. Поженились в мае пятьдесят третьего, через одиннадцать месяцев родилась их первая дочь, а еще через восемнадцать – первый сын. Затем, пока многие их друзья заводили новых детей каждый год, Сью сделала перерыв. Как?
– Я села на таблетки, – сказала она. – Никаких побочных эффектов. Ничего. Это было прекрасно.
Таблетка еще не была одобрена FDA. Да и Гуди Пинкус («отличный веселый парень», по словам Сью) все еще возился с ее составом. Но Сью и Уэс Диксон без раздумий решили попробовать. «Если занимаешься фармацевтическим бизнесом, иначе смотришь на вещи» – вспоминал Уэс.
Сью обсудила прием таблеток с гинекологом, который был еще и партнером ее отца по гольфу. Что препарат экспериментальный, гинеколог воспринял спокойно, но его волновали социальные аспекты изобретения. Что случится, спросил он, если люди смогут заниматься сексом «когда угодно, где угодно, и при этом не рожать?» Как это повлияет на брак, на отношения, и куда склонит те самые равные шансы до брака?
Пинкус и руководство «Сёрла» этими вопросами не задавались. Как первопроходцы, тянущие свои фургоны на запад по неизведанным землям, они смотрели только на дорогу прямо перед собой и далеко на горизонт, куда стремились в погоне за чем-то лучшим. Будет ли таблетка действовать? Не принесет ли вреда? Разрешит ли FDA ее продавать? Примут ли ее американские женщины? Если на эти вопросы ответы будут отрицательные, то все остальное – включая слова гинеколога Сью о сексе «когда угодно, где угодно» – потеряет смысл. О том, чего нельзя предвидеть, беспокоиться не стоило.
Но Сью Диксон одной из первых женщин в Америке начала пить противозачаточные таблетки с целью контроля рождаемости. Ее опыт не только стал важным примером возможного отношения женщин к новому средству предохранения, но мог сыграть свою роль, когда ее отец решал, рискнуть ли репутацией и ресурсами компании, выпустив одно из самых дерзновенных и неоднозначных лекарственных средств в истории.
• • •
В тысяча девятьсот пятьдесят шестом году «Сёрл» была не очень большой компанией. Гидеон Дэниэл Сёрл, ветеран Гражданской войны, основал ее вместе с партнером в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году в Омахе, штат Небраска, создав до этого маленькую сеть аптек в Индиане. Семейная легенда гласит, что Гидеон завоевал репутацию заботливого фармацевта и умного дельца, покрасив аспирин в разные цвета и продавая его пациентам в зависимости от их жалоб – розовый от головной боли, синий от боли вообще и так далее. Через два года после основания компании она переехала в Чикаго. Вскоре после этого Сёрл разошелся с партнером и дал предприятию название «Г. Д. Сёрл и Ко».
