Восемнадцатого июля Пинкус написал Катарине Мак-Кормик, резюмируя данные своих последних исследований и предлагая встретиться осенью. Кроме прочего, они с Мак-Кормик по-прежнему интересовались биологическим методом предохранения для мужчин. Месяцем позже, двадцать второго августа тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года, Пинкус скончался в возрасте шестидесяти четырех лет. «Великий и добрый человек», – гласит его надгробный камень.
• • •
Изобретение Пинкуса было все же связано с одной проблемой. Она состояла в том, что даже у образованных женщин временами возникали трудности с использованием таблеток. Молодые девушки не привыкли принимать лекарства каждый день. Иногда они забывали принимать таблетки, иногда теряли счет, сколько таблеток успели принять с начала менструального цикла. Мужчины нервничали и начинали напоминать своим подругам и женам о таблетках, а это вело к ссорам: мужчины подозревали, что женщины втайне пытаются забеременеть, а женщины – что партнеров больше заботит их сексуальная доступность, чем здоровье. После одной такой супружеской размолвки Дэвид П. Вагнер из города Женева в штате Иллинойс решил не оставлять дело полностью в руках своей жены Дорис. Вагнер взял лист бумаги и положил на туалетный столик. На листке он написал дни недели. Поверх каждого дня положил таблетку. Когда Дорис глотала таблетку, день недели открывался, и муж с женой могли быть уверены, что она ее приняла.
«Это сотворило с нашими отношениями чудо», – говорил Вагнер. Но однажды бумажка упала со столика и таблетки рассыпались. Вагнер – инженер-конструктор в «Иллинойс Тул Уоркс» – решил, что жене нужен более удобный контейнер для таблеток, и набросал эскиз таблетницы, которая одновременно была календарем. Разобрав какую-то детскую игрушку, он взял дрель и клейкую ленту и стал собирать коробочку из кусков прозрачного пластика.
В шестьдесят втором году он подал заявку на патент на круговой диспенсер для таблеток, а вскоре после этого навестил директора по рекламе компании «Сёрл» в находившемся неподалеку Скоки. Когда «Сёрл» не выразил интереса к его изобретению, Вагнер отправил модель в «Орто Фармасьютикалс», которая готовилась выпустить свою собственную противозачаточную таблетку. Первого февраля шестьдесят третьего года таблетка «Орто» появилась на рынке не во флаконе, а в красивом диалпаке, похожем на нечто среднее между фрисби и НЛО. Компания «Орто» на всех углах рекламировала новую упаковку, подчеркивая это отличие от продукта «Сёрла», который лидировал в отрасли с большим отрывом.
Прошло больше года с тех пор, как диалпак вышел в продажу. В шестьдесят четвертом году Вагнер получил свой патент, и они с адвокатом уведомили фармацевтическую компанию, что собираются защитить свои патентные права. «Орто» заплатил Вагнеру десять тысяч долларов взамен на обещание не подавать в суд. Вагнер вернулся к «Сёрлу», предложив еще раз рассмотреть его устройство: его оригинальный дизайн был лучше, чем у «Орто», и он помог бы «Сёрлу» уничтожить конкурентное преимущество, которое те могли получить благодаря упаковке. «Сёрл» объявил диспенсер всего лишь маркетинговой уловкой и снова отказался. Однако, когда в шестьдесят четвертом году компания выпустила «Эновид-Е», его упаковка отчетливо напоминала контейнер Вагнера. Вагнер и его адвокат снова подали жалобу. На сей раз компания согласилась заплатить ему авторские отчисления. В итоге он заработал, за вычетом расходов на юристов, около ста тридцати тысяч долларов – не только от «Сёрла», но и от других компаний, которые стали пользоваться его дизайном.
Благодаря характерной упаковке Таблетка стала одним из самых узнаваемых препаратов. Кроме того, изящный современный дизайн идеально ей подошел и прибавил популярности.
• • •
Катарина Мак-Кормик была слишком стара и изолирована в своем бостонском особняке, чтобы сознавать, насколько Таблетка изменила жизнь молодых женщин. Но, пожертвовав полтора миллиона долларов на новое женское общежитие в МТИ, она все же познакомилась с некоторыми девушками, выигравшими от ее щедрости и дара предвидения.
Мак-Кормик так же настаивала на своем участии в возведении общежития, как это случилось и с работой Пинкуса над таблеткой. Она хотела, чтобы в новом корпусе были здоровые условия для жилья – это помогло бы студенткам чувствовать себя удобно и безопасно в кампусе, где по-прежнему доминировали мужчины. Обсуждения проекта проходили у нее в гостиной. И хотя она страдала артритом и деменцией, но выходила к гостям в полном деловом облачении, вплоть до шляпы и перчаток.
Когда здание было открыто, Мак-Кормик предложила каждую неделю проводить в фойе чаепития, чтобы студентки общались. Она настояла, чтобы девушки приходили в шляпках. Перчатки – по желанию. Шел тысяча девятьсот шестьдесят третий год, когда такое требование могло показаться глупым – или, во всяком случае, потешным. Но студентки сделали из этого игру. Они появлялись в вычурных до абсурда шляпках, а на руки надевали бейсбольные перчатки или рукавицы-прихватки. Мак-Кормик аплодировала их творческому подходу.
Несколько лет спустя она согласилась оплатить дополнительное крыло для общежития. Мак-Кормик умерла двадцать восьмого декабря шестьдесят седьмого года, вскоре после торжественного открытия крыла. Здание назвали Холлом Стэнли Мак-Кормика.
• • •
– Я знала, что я права, – сказала Маргарет Сэнгер журналисту в шестьдесят третьем году, лежа на койке в доме престарелых. – Просто знала, и все.
Если б не это убеждение, все труды Сэнгер по поиску противозачаточной таблетки могли бы оказаться бесплодными. Но нельзя сказать, что Сэнгер оказалась права во всем. Таблетка действительно во многих смыслах освободила женщин. Она дала им больше власти над собственной половой жизнью, подарила возможность контролировать размер семьи. Открыла перед ними огромный ворох новых, невообразимых прежде возможностей. Но в том, что касается секса, на некоторых таблетка действовала прямо противоположно тому, о чем мечтала Сэнгер, – понижала либидо. Сэнгер надеялась сделать женатые пары счастливее, но с приходом таблетки количество разводов резко увеличилось. Сэнгер надеялась, что таблетка поможет женщинам выбраться из бедности и остановит стремительный рост населения – а на деле противозачаточные оказались гораздо популярнее среди состоятельных людей, чем среди бедных, и куда шире использовались в развитых странах, чем в развивающихся. В шестидесятом году в мире жило три миллиарда человек. Сегодня – около семи миллиардов.
Даже в Японии, где Пинкус и Сэнгер так упорно старались вызвать интерес к контролю рождаемости и где число абортов было одним из самых высоких в мире, правительство десятки лет отказывалось разрешать таблетку – из опасения, что она будет способствовать беспорядочным связям. Только в девяносто девятом году, после правительственного одобрения виагры, японские чиновники смягчились и легализовали противозачаточные таблетки. Сегодня во всем мире сторонники контроля рождаемости все так же хотят новых контрацептивов, которые окажутся более эффективны в развивающихся странах. Но они стоят перед лицом тех же трудностей, что и Сэнгер до встречи с Пинкусом, – включая недостаток энтузиазма со стороны больших фармацевтических компаний.
