Первая диагностика здесь, на корабле. Первая, которую проводил сам Пауков. Ульяна почему-то нервничала: словно перед ней поставлена задача, не выполнив которую, она всех подведёт. Там, на Тамту, диагностика представляла собой вполне понятную и оправданную процедуру, цель которой — решить вопрос о совместимости с кораблем.
Что от неё требуется сейчас?
Артём скрылся за стеклянной перегородкой, подключил систему — экраны на крышке саркофага окрасились синим, по центру побежали ровные значки и цифры. Ульяна видела его профиль: высокий лоб, скулы, тонкие черты лица, задумчивая складка около губ, сдержанная улыбка. Он не был красавцем. Нет. Но ей так хотелось разгладить эту морщинку на переносице. Дотронуться до гладко выбритой щеки.
Почувствовав пристальный взгляд, молодой человек поднял глаза. От неожиданности Ульяну бросило в дрожь. Резко отвернувшись, она обняла себя за плечи. Во внимательном взгляде Артёма мелькнуло любопытство. Рука коснулась мочки уха.
Он распрямился во весь рост, расправил широкие плечи и выглянул из-за перегородки:
— Ульян, устраивайся.
Девушка погладила шершавый, будто замшевый, бок капсулы:
— А в чём заключается диагностика?
— Да, ничего особенного. Ты — лежишь, дремлешь с удовольствием. Я тебе подкидываю изображения, импульсы и считываю твою реакцию. Потом — анализ динамики показателей, но это уже моя работа. По результатам и при необходимости — корректировка твоих показателей, в том числе — медикаментозная. Но это вряд ли… Ты в прекрасной физической форме. Ничего такого, из-за чего можно волноваться. Так что устраивайся.
Ульяна повернулась к нему, смущенно закусила губу. На бледном лице застыл вопрос:
— Прямо в костюме?
Генетик, уже склонившийся было над пультом, замер, снова выглянул из-за перегородки. В глазах загорелся лукавый огонёк, но тут же потух:
— Да, прямо в костюме.
Девушка охотно кивнула, грациозно села в капсулу, подобрала ноги. Лианиновое покрытие, более густое и высокое, чем на навигаторском кресле, обволакивало. Ульяна опустила голову на подушку. Спинка качнулась, плавно отъехала назад, расположив пациентку почти горизонтально. Прозрачная мембрана тихо захлопнулась.
— Ну, как ощущение, всё в норме? — спокойный, бархатный голос Артёма из микродинамика. — У тебя пульс скачет и дыхание сбивается. Не нервничай, ладно? — девушка кивнула. — Хочешь, музычку тебе включу? Тебе как, по-прежнему что-то мрачненькое, вроде Tiamat?
Ульяна засмеялась:
— Нет — боюсь пуститься в пляс и хаером
[2] начать трясти… Давай что-то из того, что слушаешь ты.
— То есть ты уверена, что Пауков хаером трясти не умеет, — в голосе плохо прикрытая ирония. На внутреннем экране саркофага загрузилась карта звездного неба, отмеченные лоции.
— Ну, Тё-ём…
Пауза в динамиках, вздох.
— А зачем это тебе?
— Хочу узнать о тебе что-нибудь ещё кроме этимологии клички.
— Да? Зачем это, интересно? В стенгазету поместить? — язвительный намёк на утреннее происшествие.
— Тё-ём!
— Ладно, ладно. Только не жалуйся потом.
Протяжный скрип из динамика, тяжёлые, отдающие в лёгких басы, визг электрогитары с круто замешанным вампирским скриммингом… Ульяна распахнула глаза и подскочила, с силой стукнувшись лбом о внутренний дисплей. Звездное небо помутнело от удара:
— Чё, реально?
Какофония и протяжные визги резко оборвались, сменившись беззлобным ехидством Паукова:
— Ну, как?
Ульяна поперхнулась:
— Я в шоке. Это что было?
— Cradle of Filth
[3]…
— Ты это реально слушаешь? — девушка не могла представить Артёма с этой музыкой в наушниках.
Смех из динамика:
— Расслабься. Видела бы ты себя… Кстати, ладошки переверни вниз, а то я тебя никак поймать не могу. И головой не крути. Получай удовольствие. Поехали.
Из динамиков полилась мягкая музыка в стиле relax, звуки моря, шелест прибоя. Перед глазами стали сменяться изображения: космическое пространство, прочерченные лоции постоянных маршрутов космофлота. Ульяна узнала некоторые из них. В этом симуляторе не было Флиппера, не было конкурирующих навигационных маршрутов. Всё выглядело так, как Ульяна должна была видеть, но никогда не видела.
— Ульяна, в чём дело? — чуткое оборудование генетика не давало себя обмануть. — Я не вижу процесса принятия решения. Попробуй моделировать своё поведение как при ведении корабля по загруженным лоциям.
Ульяна попробовала. Тело не слушалось. Прочерченные линии ускользали, вехи сбивались.
— Хорошо, давай, я уберу навигационную сетку маршрутов, она, видимо, тебя сбивает с толку. Смотри, что у меня есть.
Перед глазами возникла Тамту. Ее коричневый, покрытый оспинами шлюзов, бок светился проблесковыми маячками. Совсем так, как она его запомнила тогда, на неофициальной экскурсии с Ваней Лапиным. Он тогда говорил, что Тамту — космодром постоянного базирования. Кромлех тоже говорил о диверсии в секторе прилетов. Девушка потянулась вокруг станции, разворачивая ее виртуальный образ к себе другой стороной. Открылась распахнутая пасть грузового шлюза. Сетка навигационных ориентиров посадки и квадратные окна стыковочных блоков.
Артём вызвал Крыжа:
— Вась, бегом в медблок.
Программист появился через минуту.
— Смотри, — Артём вывел на экран график нейроактивности Ульяны и поставил его рядом с аналогичной записью Фокуса и откинулся в кресле. — Чудеса продолжаются.
Василевс уставился на абсолютно одинаковые графики.
6
Позавтракали быстро и без удовольствия — Пауков умудрился влезть и в это, казалось бы, прочно взятое в руки Наташи, дело. И теперь вместо ожидаемой глазуньи или манной каши, команда разглядывала безвкусную белёсую массу.
— Это что? — Кирилл подозрительно уставился на булькающую жижу в тарелке, помешал её ложкой в надежде найти что-нибудь интересное хотя бы на дне. Не судьба.
