— Фиксирую активацию гравитационных пушек Сционы, — сообщил Кирилл. — Может, долбанём по ним?
— Успеется… Артём, не знаю, просматриваешь ли ты отчеты, которые я тебе регулярно оставляю…
— Ну, ты нашла время, — Кирилл фыркнул и переглянулся с Наташей, та нахмурилась.
— …и если да, то ты наверняка обратил внимание на проведённый мною три недели назад сравнительный анализ навигационных маршрутов, — она снизила Флиппер, почти цепляя верхние слои атмосферы пустынной планеты.
Пауков чертыхнулся тихо и почти беззлобно:
— Видел я, видел!
— Гравитационные ловушки активированы, мы на мушке. Ульяна?
Ульяна ухмыльнулась — штурмовики, разгадав её манёвр, уплотнили правый фланг, что, ей, собственно и было нужно:
— Кир, левые маневровые на полную мощность, правые — на минимум, угол атаки двадцать, дифферент пятнадцать. Кир, не спи, вся защита — на правый борт!
Вспышка ударила по глазам, на мгновение ослепив её, но Флиппер уже двигался по выбранным лоциям.
— Не зацепили?
— Нет, — Ульяна видела набухшие гравитационные пушки Сционы, внешняя связь разрывалась мигающим красным. Направив корабль на бригаду штурмовиков, она довела его до критической близости с кораблями креонидян и, вывернув управление и подставив правый борт, на полной скорости выскользнула из заготовленной западни. Полыхнули сопла гравитационных ловушек, словно в замедленно съёмке, Ульяна видела, как приближается искрящаяся золотом прозрачная сеть. Она стремилась к невидимому стандартными радарами и бортовым оборудованием нападавших газопылевому облаку. Фотонное завихрение — загадка космического пространства, аномалия, в которой гравитация преломляется, высвобождая такое количество энергии, что пространство-время сминаются. Там, в её тени, если верить чутью Флиппера — вход в тёмную материю.
Девушка чувствовала близость ребят, слышала их напряженное дыхание, прислушиваясь лишь к одному.
Время растянулось.
Полыхнуло вооружение линкора, штурмовики меняли направление полёта, устремляясь вдогонку, белёсое облако казалось все ближе, но всё ещё преступно далеко.
— Быстрее, Флиппер, быстрее, — шептала Ульяна, борясь с искушением пустить крейсер по гравитационной стяжке: этот козырь хотелось бы припрятать в рукаве подольше, не демонстрируя возможности корабля открыто.
— Сционой активированы протонные орудия, — напряженный голос Кирилла. — До открытия стрельбы на поражение четыре, три, два…
— Маневр уклонения, крен 90 градусов на правый борт. Приготовиться.
Белесое облако закружилось перед глазами и сомкнулось надо головой, прикрывая тылы.
Не снижая скорости, навигаторы бросились вперед. Пока между ними и креонидянами — фотонная аномалия, они в безопасности. Но её можно обогнуть. Значит, времени всё-таки нет…
— Фиксирую прямо по курсу чёрную материю. Успеем?
— Успеем, — пока на хвосте не появились штурмовики, Ульяна направила корабль на гравитационную стяжку. Уши заложило, защитное поле, активируясь, мягко вдавило в навигаторское кресло.
— Ульяна, дыши, — предостерегающий голос Паукова. Девушка послушно сделала медленный вдох.
Непроницаемая темнота распахнулась, впуская как родных, и захлопнулась за ними, уводя на сверхсветовой скорости в недосягаемые глубины космоса.
* * *
— Что значит исчезли с радаров?! — бесновался Кромлех. Услышав сообщение с линкора, преследовавшего корабль Паукова, он с размаха разбил притулившийся на чайном столике сервис, осколки разлетелись по кабинету. — Как?! Как, я вас спрашиваю, они могли?
— Борту 11–00–12 доступны иные технологии.
Лицо директора потемнело, остекленевший взгляд уставился в темноту.
— Они могли вскрыть ящик? — вкрадчивый шелестящих голос из полумрака.
Кромлех не знал, что ответить.
— Мне думается, Пауков знает больше, чем ты думаешь. Догадался же он забрать с собой сервер со всеми разработками. И девка эта у него, как гарантия безопасности… Зря ты затеял эту пси-омега, — вялый безжизненный голос заставлял вслушиваться в каждое слово. — Теперь ты спугнул их.
— Я все исправлю.
Шелест дорогого шелка, острый взгляд:
— Я надеюсь на это. Мне по-прежнему интересен энергон. Но только на эклюзивных условиях.
4
— Да здравствует Флиппер! Да здравствуют нервы Ульяны! — прогремел Василевс, поднимая очередной пластиковый стакан морса за победу. Команда устроилась на камбузе, распечатали контейнер с маркировкой альфа, в котором, в специальных вакуумных сферах хранились настоящие продукты — нежный салат, грунтовые огурцы с тонкой пупырчатой кожицей, красные блестящие перцы. Над столом витал аромат дома, свободы и веселья, хотя каждый в глубине души понимал, что это пир мог вполне оказаться пиром во время чумы.
Артём подошел к Ульяне со спины, прошептал на ухо:
— Пойдём со мной, — и, не дожидаясь ответа, потянул за руку к выходу.
Тонкая девичья рука лежала в его ладони, он чувствовал, как она вздрогнула от прикосновения, будто бы невзначай погладил большим пальцем.
— Мы куда идём?
— Уже пришли, — они вынырнули в кают-компанию. Артём подтолкнул её к диванчику, сам сел напротив.
— Зачем тебе твоё личное дело?
Девушка замерла от неожиданности, набрала в грудь воздуха:
— Я хочу понять, почему я такая. Почему Наташу, ещё в Москве, определили как моего дублёра.
Глаза Паукова потемнели:
— То есть ты не только своё дело смотрела, но и всю команду штудировала, — он откинулся на спинку, расправил плечи. — То есть ты что-то ищешь в наших личных делах. Что?
— Я сказала уже, что. Хватит во всем видеть подтекст! Хватит смотреть на меня с этим твоим прищуром, хватит гипнотизировать! Паук, я не мошка и не комарик, попавший в твои сети! — она вскочила. — Я хочу понять… И кстати, да. В наших личных делах масса странностей. Кирилл хотел уйти с факультета навигации, перейти на программирование, его вернул Кромлех. В первый день приезда он зазнакомился ни с кем иным, как с Наташей, которая была определена моим дублёром ещё на Земле. А после диверсии именно его Кромлех назначил к нам в команду.
Повисла неловкая пауза. Ульяна сама не понимала, что именно ей в этом кажется странным. Странным казалось все, от первого слова до последнего.
— Не доверяешь, выходит? — он почесал щеку и прищурился. — Только знай. Здесь, на сотни световых лет от дома, члены экипажа — твоя семья. Плохая или хорошая — это уж как повезет. Но вопрос доверия в Дальнем космосе — это вопрос жизни. Как-то так, — он нахмурился. — Кстати, я? Я тоже в списке подозреваемых?
