— Кто за этим стоит конкретно, кроме Кромлеха — известно? — Артём склонился над блок-схемой.
Наташа отправила свою часть данных и отстранилась от монитора, прислушиваясь к рассказу Василилия. В блок схеме красной колонкой значились имена адресатов, количество писем в переписке и основная тематика.
— Артём, это заговор. На уровне руководства Креониды, на уровне службы безопасности Единой галактики и Совета. По сути, Кромлех — всего лишь исполнитель. Хотя и довольно деятельный.
— Есть данные об организаторе?
Крыж отрицательно покачал головой:
— Он очень осторожен. Известно только его имя: Чи-Лаван.
Тимофей покачал головой, оторвался от экрана:
— Скорее всего, это не имя, — отозвался он. — «Чи-Лаван» в древне-креонидянских текстах переводится как «предводитель». По легенде, так звали полководца, проявившего себя во время Войны флагов. Позднее имя стало нарицательным. Так что, мы вряд ли сможем сказать, что знаем организатора.
Артём мрачно кивнул:
— А айпи, координаты отправки сообщений? Хоть что-то?
Крыж отрицательно качал головой:
— Коды всё время меняются, даже во время отправки сообщения или переговоров.
— Типа анонимайзера? — уточнила Ульяна.
Вася с сомнением кивнул:
— Ну, если совсем «типа того», то — да… Через анонимайзер сигнал отправителя всегда отследить можно, он маскируется, но фиксируется. Но при передаче сообщения здесь используются те же транзакционные каналы. Только более разветвленные. Сигнал идёт через транзакционное окно из пункта отправки в пункт доставки. Но изменение кодировки в пути, которое применяет Чи-Лаван, приводит к тому, что получатель не видит точку отправки. А в результате умелого изменения кода его вообще нереально поймать, тем более — у нас запись. Ещё более-менее возможно цапнуть в процессе отправки, если оказаться внутри транзакционного канала, — Вася Крыж поморщился, взлохматил тёмные волосы. — С этим, конечно, борются. Но лазеек всё равно предостаточно. Наш «предводитель» очень не хочет быть пойманным, и сигнал меняет кодировку каждые несколько секунд. Пеленг… Не знаю. Буду пробовать.
Артём снова повернулся к блок-схеме.
— Что ещё?
Наташа встала, устало размяла затёкшую спину:
— Цель заговора — контроль над этим сектором Единой галактики. Я, правда, ума не приложу, зачем Креониде именно он.
Тут уже Тимофей попробовал разъяснить:
— Наш сектор приграничный. Он ближе всего прилегает к разоренной империи Коклурнов. Если Креонида заинтересована в захвате этих территорий, а это, очевидно, именно так, то наш сектор — самый удобный плацдарм для этого. Конечно, при условии, если никто не будет мешаться под ногами.
— Поэтому они и хотят избавиться и от мелких игроков, таких, как Цериана, Земля, и от крупных — Клирика, — Артём прошёлся вдоль прозрачной стены герметичного аквариума с запасными блоками для искина Фокуса. — Мне другое не ясно: ну, получат они контроль над сектором, карту фарватеров переброски. Что дальше? Коклурны не впустят далеко внутрь своей территории. Там же ловушки ещё со времен войны, минные поля… Они обладали такими технологиями, защититься от которых не так просто.
— А может быть такое, что коклурны их ждут уже, — Ульяна нервно покусывала губу. — Они готовы к контакту. На каких-то своих, оговоренных уже сейчас, условиях? И Креонида действует наверняка. Поэтому и разбрасывается деньгами, обещаниями — она всё равно не собирается их исполнять…
— При таком раскладе, — Вася Крыж задумчиво упёрся в консоль, — понятно, откуда такие возможности у таинственного «предводителя»…
— …и понятно, почему Кромлеху нужна именно Ульяна, — Артём посмотрел на команду, вспомнив, что они не слышали предупреждение Ираля, пояснил: — Никто не собирается отпускать нас завтра в 18–00. На Сционе установлено оборудование глубокой фреонизации. Цель — заполучить тело Ульяны. Она им нужна для перехода. Одного-единственного.
Глава 24. Ираль
1
Ровно в восемнадцать часов три минуты по стандартному земному времени Фокус вынырнул из проложенного внутри тёмной материи фарватера.
— Выходим на заданную навигационную траекторию, лоции загружены, — сообщил Кирилл, внося метки в карту, — состав поля в зоне движения соответствует стандарту, навигационные опасности не наблюдаю.
— Сколько времени до выхода на координаты встречи с Иралем? — подключенная к нейросети Флиппера Ульяна попробовала оглядеться — удавалось с трудом: чтобы усилить защиту корабля от возможного пеленга, Крыж выставил дополнительные настройки поля, из-за которых теперь возникали помехи. Навигатор словно смотрела телепередачу на старом телевизоре, белые полоски чередовались с чёрными, рябили, разливались перед глазами мутной взвесью.
Артём бросил взгляд на часы:
— Четыре минуты.
— Фиксирую формирование полевой флуктуации по левому борту, — Василий увеличил разрешение экрана, вывел диаграмму загрузки и задумчиво протянул: — Надеюсь, это наш дорогой друг Ира-аль.
— Уход в подпространство гравитационной стяжкой подготовлен, — тихо сообщила Наташа, развернув корабль и «уложив» его на нужные ориентиры: теперь стоило только мелькнуть рядом подозрительному транспорту, как они выскользнут из его поля видимости, словно их тут и не было.
— Формируется транзакционное окно, — в голосе Василевса чувствовалось напряжение. Ульяна крепче вцепилась в подлокотники, не замечая, как леденеют пальцы.
— Ребята, а глубокая фреонизация — это что? — некстати мелькнуло в голове и вырвалось.
Артём справа пробормотал:
— Лучше тебе этого и не знать…
— Это, Ульян, дистанционное изменение полевой структуры объекта воздействия, влекущее резкое снижение активности молекулярных связей и их последующая кристаллизация, — отозвался Василий.
— Что, реально — заморозка?
— Реально, Ульян, реально… Через искусственное гравитационное поле делается… Транзакционное окно сформировано, пеленгую объект… Если что, ребят, вы там как-то пошустрее, ага? Итак, к нам иде-ет Борт 78–00–13-Клин, легкий малотоннажный фрегат конфигурации Тропос, место приписки станция Клин.
В рубке повисло тревожное молчание. Ульяна вцепилась в поручни, готовая в любой момент нырнуть по окрашенным синим навигационным вехам, Наташа и Кирилл дышали тяжело, с надрывом, девушка кожей, через подключенную нейросеть, чувствовала их возбуждение и страх. Василий сосредоточенно сопел внизу и слева, включив на максимум внешние ретрансляторы, улавливая любой сигнал. Артём не спускал глаз с монитора. Зажатое в руке тонкое серебристое стило, которым он отмечал критические точки в графике биопараметров, замерло в ожидании.
