— Посадочный модуль готов совершить посадку на платформу 11, — сообщил голос оператора, — желаете ли снизить нагрузку погружением в гиперсон?
— Нет, — коротко отозвался Кромлех и повернул рычаг, разместив кресло вертикально.
Капсула развернулась острым носом к уже поблескивавшей внизу посадочной платформе и устремилась штопором вниз. Кромлех почувствовал знакомую дурноту, боль в барабанных перепонках. Привычно задержал дыхание и прикрыл глаза, отсчитывая секунды до выравнивания и посадки. Почувствовал торможение капсулы — та зацепилась за поле торможения, стала вязнуть в нём, пока не заскользила по заранее заготовленному траку.
— Добро пожаловать на Илий, — приветствовал его дежурный по космодрому. — Ваш транспортный борт ожидает вас в секторе 11А, который расположен…
— Я знаю, где он расположен, — нетерпеливо оборвал сотрудника Кромлех. — Я намерен немедленно отправиться в Дом принятия Решений, прошу подготовить пропуска.
Он вышел из капсулы, пружинистой походкой направился к лифту.
Стеклянная кабинка захлопнулась, увлекая директора Академии вниз, в шумный водоворот столичной жизни.
Космопорт Илии — крупнейшем конгломерате Креониды — отличался от всех своих собратьев помпезностью и невиданным порядком. Уходящие ввысь колонны в три обхвата, пышная позолота, бархат портьер и кичливый блеск хрустальных люстр. Кромлех, привыкший в лаконичной чистоте линий своего кабинета на Тамту, невольно поморщился. Кромлех поймал себя на мысли о глобальной смене дизайна… В скором времени.
Предъявив пропуск замершим у лифтов охранникам, он пересёк зону регистрации, даже не взглянув на очереди богато одетых гостей, и вышел в сектор парковки.
Место 11А. Он хмуро огляделся в поисках указателя.
Естественно, золотая табличка, кроваво-красный шрифт. Под указателем — перламутрово-красная капсула, обтекаемая, с прозрачной мембраной вверху, обитая прохладной ворсистой тканью внутри. Он устроился удобнее внутри кабины, вытянул ноги.
Борт тронулся в путь.
Узкие многоярусные улочки, плотный поток машин, вперемежку с ремонтной техникой и коммунальными службами. Илия — правительственный комплекс. Здесь нет простых горожан. Сплошь министры и начальники. А также их многочисленные жены, неуравновешенные дети и вездесущие слуги.
Кромлех никогда не понимал, что заставляет людей жить в такой тесной близости друг к другу. Все эти взгляды, запахи, эти голоса. Он брезгливо поморщился.
Борт тянул его за город, ближе к внешнему куполу, где меньше людей, персонала и машин. К тоннелю из Илия.
Пурпурная капсула плавно снизилась, коснулась водной глади.
Проплыв по ней еще несколько сот метров, накренилась чуть вперед, чтобы уйти под воду. Мерно раскачивались оранжевые водоросли, торопливо пряча в своей тени рыбью мелюзгу. Кромлех пригляделся равнодушно: ну, точно, стали разводить гунганов — крохотных осьминогов, почти истребленных за удивительно нежную мякоть и тонкую шкурку.
Кромлех посмотрел на часы: без пятнадцати пять. Через несколько минут Сциона выйдет на обозначенную точку. Чуть больше часа отделяют его от цели.
Капсула ушла на глубину, ловко нырнув в круглое горло тоннеля и устремляясь к эспадам — загородным домам особо важный персон.
В отличие от Илия, это были небольшие, укрытые от гигантских цунами и мощных штормов массивными экранами, сферические дома с открытыми верандами, обилием зелени и наличием комнат в обоих средах — воздушной и водной. Все-таки сородичи Кромлеха были амфибиями и длительное нахождение на воздухе, хоть и обильно увлажненном, было не так приятно, как обитание под водой.
Борт замер на глубине. Кромлех почувствовал, как его подхватило течение, увлекая к поверхности. На мгновение капсула остановилась, покачиваясь на волнах, а в следующее мгновение верхняя мембрана распахнулась, впуская ароматный ветер.
Директор Академии с наслаждением вздохнул полной грудью и выбрался из транспорта.
— Приветствую, дорогой, — Лун Ева, в мягком домашнем халате приветливо встречал его на лестнице, ведущей в верхние комнаты эспады.
— Вечной молодости тебе, — отозвался Кромлех.
Лун Ева довольно усмехнулся.
— Пройдем в дом. Мне сегодня очень нужны хорошие новости.
Кромлех спрятал самодовольную улыбку.
— Что Бриаль? — с некоторых пор Кромлех приучил себя называть верховного представителя Креониды в Галактическом совета по имени: так проще будет избавиться от него.
— После взрыва Альнуи в системе NZ000118 Бриаль настаивает на проверке и повторном голосовании по Фокусу, — Лун Ева деловито вытянул губы, жестом предложил выйти на балкон. — Я предупреждал, что это может вызвать подозрения…
— Альнуя стала небольшим эпизодом в возвышении Креониды. С Бриалем могут быть проблемы? — Кромлех изобразил удивление и посмотрел на часы: Сциона уже в заданной точке, может быть, на корабле его уже ждет приятная новость.
От внимательного взгляда безопасника не ускользнула рассеянность директора Академии:
— Мне не нравится твоё легкомыслие, друг мой, — в его голосе промелькнула угроза. — Председатель Совета, достопочтенный Тар Обеид, настаивает на передаче Энергона.
Кромлех прищурился, будто всматриваясь за линию горизонта. Перед глазами встала фигура в темном балахоне, воспоминание о холодном шелестящем шепоте — «я по-прежнему заинтересован в энергоне, только на экслюзивных условиях» — заставили содрогнуться. Директор отогнал от себя это воспоминание:
— Чи-Лаван будет недоволен, — вот так. Одна фраза и этот толстяк понял, что он, Кромлех Циотан — главное звено в этой цепи. Теперь игра будет по его правилам.
Лун Ева понял все. Быстрый взгляд, и на губах безопасника снова светится вкрадчивая улыбка. «Двуличная скотина,» — бросил Кромлех и присел на край парапета, на разложенные шелковые подушки ярких, жизнерадостных расцветок.
— Кстати, о Повелителе… Ты передал ему мои замечания относительно нового состава Совета? — Кромлех снисходительно кивнул. — Я бы хотел внести в него еще несколько корректив.
Сказал и затаил дыхание. Вся служба безопасности работала на то, чтоб отследить сигнал предводителя. Но он ускользал, словно скварр, оставляя вместо себя выжженные фрагменты скрина.
— Какова надобность в этом, скажи, мой друг, — Кромлех изогнул бровь и присел на край парапета, спиной к океану. — Все предложения сейчас — только предложения. ППо завершении… операции… все решения будет принимать Чи-Лаван, лично.
Он постарался вложить как можно больше чувств в это последнее слово. Лун Ева, кажется, понял, потупил взгляд.
Кромлех еще раз посмотрел на часы: без пятнадцати шесть. Наверняка, его уже ждут хорошие новости. Он с сожалением посмотрел на отключенный сигнал креоника — на этом уровне общения с Советом действовала автоматическая блокировка всех сигналов. Директор нетерпеливо заерзал.
