Она кивнула сама себе. А Ульяна замерла: в столовую, словно кучевое облако вошли трое — высокие, с абсолютно белыми волосами, бесцветными льдинками глаз. Двоих она видела впервые, третьего звали Паль Сабо, и он презрительно скривился, увидев шумную компанию французов, а встретившись с Ульяной взглядом, что-то бросил своим товарищам. Те равнодушно на неё уставились холодно и, мерзко осклабившись, прошли в дальний угол столовой, где заняли большой столик.
Ульяна посмотрела на подругу:
— Слушай, они что, альбиносы? Это ведь вроде как редкое явление, а тут прям несколько человек.
— По сведениям всё того же непроверенного источника, эти альбиносы — креонидяне. Там все такие.
— Они — инопланетяне?! — Ульяна открыла рот.
Наташа уставилась на неё:
— Не поняла — ты шутишь, что ли? Это реально космическая станция. Здесь представители нескольких гуманоидных и гибридных рас! Вот мы — гуманоиды. Наш куратор — ты заметила его зрачки-щелочки? — явно, клириканец, гуманоидизированный рептилоид. А эти, — она кивнула на Паля Сабо, — амфибии. Мы находимся на расстоянии нескольких десятков световых лет от Солнечной системы. Ближайшая к нам планета — Креонида. Кстати, директор Академии — креонидянин, Кромлех Циотан. И начальник станции — тоже.
Ульяна прищурилась:
— Это — информация всё того же непроверенного источника?
Наташа стала серьезной:
— Нет, это я узнала, когда случайно попала в техотсек. Я видела, как стыкуются корабли, видела представителей разных рас. И знаешь что, — она понизила голос до шепота, — у меня не сложилось такое впечатление, что наш союз с ними так уж безоблачен.
Ульяна медленно обернулась в дальний угол — её спину сверлила пара бесцветных рыбьих глаз.
3
Артём перечитывал в сотый раз показатели биометрии Фокуса — расшифровка активности нейронов поражала, аппаратура фиксировала формирование структуры, по сложности и структурированности нейронных связей аналогичной головному мозгу человека. Пару минут назад Василий Крыж, выхватив из системного блока флажки креопластин и умчался в свою конуру — делать полную расшифровку структуры вируса, подсаженного им Фокусу.
— Хочешь сказать, что ты не пальцем в небо попал? Что ты предвидел все это? — Артем тряс перед носом друга выпиской из протокола диагностики. — Тогда докажи это мне!
Повздорили.
На душе было пакостно — Артём чувствовал себя слепым котенком. Блестящий результат, которого добились так неожиданно, выглядел случайностью. Стечением обстоятельств, которые никто никогда не сможет повторить. Никто и никогда. В том числе и он сам, Артём Пауков.
— Невероятно, — шептал он, посмотрел через прозрачную мембрану в вакуумную лабораторную зону: в невидимом силовом поле замер корабль, внешне напоминающий огромного дельфина или кита — вытянутая носовая часть, чуть расставленные паруса энергоемкостей и маневровых двигателей. Квазититановый корпус светился изнутри — тоже последствия «оживления» Фокуса. Температурные датчики зашкаливали.
— Что скажешь? — Артём вздрогнул от неожиданно заданного вопроса: Кромлех не отходил от него весь вечер, устроив штаб-квартиру в лаборатории генной инженерии, но ученый за работой забывал о присутствующем начальстве.
Артём прищурился:
— Нужно попробовать наладить контакт с Фокусом…
— Ты шутишь? — директор не дал ему договорить. — Это корабль, жестянка, по сути.
— Уже нет. Диагностика, хоть ещё и предстоит сделать полную пато— и физиологическую интерпретацию полученных сегодня материалов, даёт основание полагать, что перед нами — образец искусственного разума. Безо всяких оговорок «квази» или «прото». В настоящий момент у него завершается восстановление пробелов в структуре нейронных связей, изменяется состав клеток, происходит наращивание мышечной массы, меняется способ взаимодействия между органами и системами жизнеобеспечения.
— Погоди, Артём. Что значит «меняется способ жизнеобеспечения» — он иначе работает? Чем он заправляется? Какой тип энергии использует? Нам нужны его полные характеристики.
Артём посмотрел на светящийся чёрно-оранжевым корпус корабля:
— Он эволюционирует, не изменяя базовых параметров. Тип энергии, думаю, в конечном счете должен остаться прежним — водородное топливо, космическая радиация, гравитационные волны. Скорее всего, комбинаторность сохранится.
Кромлех настороженно нахмурился:
— Сохранится… То есть, если бы изначально, до подсадки вируса Крыжа, в Фокус были бы заложены иные параметры, то мы могли бы получить объект другого назначения?
Артём задумался. Он понимал, к чему клонит начальник — это и само приходило ему в голову не один раз за этот вечер. Но тон, с которым был задан вопрос ему не понравился.
— Вы хотите спросить, если бы мы строили военный крейсер или линкор, то получили бы мы машину смерти в итоге? — он резко обернулся на креонидянина. Тот без тени смущения ждал ответа. — Я рад, что мы строили исследовательский борт.
— Я тоже, — уклончиво отозвался Кромлех, вставая. — Что тебе ещё нужно, чтобы скорее завершить диагностику и сделать официальный отчёт?
Артём посмотрел на стройные ряды показателей, ежеминутно обновляющихся.
— Мне нужен сенсоид. Но совершенно уникальный.
Кромлех согласно кивнул:
— И не болтливый в первую очередь… Дерзай, у тебя доступ ко всей базе, начиная от стажеров, заканчивая опытными навигаторами-сенсоидами. Если нужны дополнительные проверки — отбери фокус-группу, проверим. У тебя в руках полный карт-бланш от руководства Космофлота и от меня лично… Я тоже подумаю на счёт кандидатуры.
И, отечески похлопав его по плечу, удалился из лаборатории. Артём ещё долго смотрел ему вслед, пока широкая спина, обтянутая белым мундиром, не скрылась за поворотом.
Глава 5. Тамту
1
Широкий стол заставлен креопластинами: сотрудники лаборатории сбрасывали ему по локальной сети сводные таблицы, аналитику. Артём перебросил на монитор обновленную константой Страхова-Ригсби молекулу ДНК Фокуса, увеличил разрешение экрана. Отметил на схеме участки спирали, в которых изменилась последовательность нуклеотидов. Выходит, вирус спровоцировал изменение первичной структуры ДНК. Интересно, что больше всего мутации подверглась фосфатная группа.
Артём вздохнул и устало помассировал виски: нет ничего хуже, чем догонять ушедший вчера поезд. Предстояла кропотливая работа по выявлению принципов и векторов произошедшей мутации.
Хороший оператор был бы как нельзя кстати.
Он отодвинул изображение модернизированной молекулы ДНК Фокуса в нижний угол экрана, раскрыл базу данных навигаторов.
