– Что ты несешь! – яростно прошептала я. – Давай по существу!
– А, да, – еще шире улыбнулся цвак. – Тут, значит, такое дело: Мел и я… ну мы не вместе… да и не были никогда… за исключением помолвки. Но это дело былое, так вот…
Мицар шел размеренным шагом, не проявляя никаких эмоций, все как всегда. Вот только, поравнявшись с Ривиэлем, он все также спокойно достал острый нуч и проткнул живот Ривиэля. Я вскрикнула от ужаса, а цвак медленно осел на пол, судорожно вцепившись в рукоять нуча: по фиолетовым пальцам заструилась багровая кровь. Он с недоверием посмотрел на анаха, а потом закрыл глаза и завалился на бок.
– Нет, – вскрикнула я и, словно очнувшись, бросилась к Ривиэлю с намерением исцелить его, пока не поздно…
Но была тут же отметена силой мицара. С размаху припечатавшись о стену, больно стукнулась спиной о красивый излом, украшенный ограненными камнями, и в бессилии опустилась на пол.
– Почему? – спросила я одними губами, в ужасе наблюдая за спокойствием Роже.
– Тебя я простил, – невозмутимо ответил мицар. – Его предательство я не прощу никогда.
– Так ведь не было никакого предательства, – я почувствовала, как по щекам заструились слезы. – Ты убил друга, который ничего тебе не сделал. Он даже не знал, что мы с тобой разлучены. Хранитель забрала его из Кеприи прежде, чем он узнал…
Мицар немного помолчал, спокойно наблюдая за мной.
– Ты пришла, чтобы быть со мной? – холодно спросил он.
– Мы словно на разных языках разговариваем, – горько рассмеялась я, опуская лоб на ладони. – Тебя совсем не интересует правда? Я-то с тобой, и всегда была с тобой, даже находясь в другом мире. А вот ты теперь не со мной. Ты принадлежишь стихиям, которые завладели тобой после того, как ты поработил их. И теперь любая твоя эмоция, обращенная ко мне, наказуема. Такая жизнь меня не устраивает. Это не жизнь – видеть, как день ото дня мучается любимый человек. Как он убивает тех, кто ему дорог, как он убивает самого себя, оставляя только лишь оболочку в угоду жадным стихиям внутри. Это уже не те свободные созидательные силы, что подарены природой, это – отравленная жижа разных цветов, которая испытывает удовольствие от того, что мучает тебя, давая иллюзорное ощущение могущества. Да, конечно, тебя боится каждое существо в этом мире, все готовы ползать перед мицаром на коленях… Но тебе-то что за радость от этого?
– Я вернул тебя, это главное, – ровным тоном отозвался мицар, не меняя положения тела ни на мгновение и не отрывая от меня оранжевых глаз.
– Зачем? – взвыла я. – Чтобы я полюбовалась на хладный трупик? Ты напоминаешь мне петуха с отрезанной головой: уже мертв, но еще сам не знает об этом, наворачивая круги по курятнику… Тебе самому нравится такая жизнь?
– Нет, – хладнокровно качнул головой мицар. – Но иного варианта у меня нет. Я думаю, ты и сама это поняла, когда освободила стихии…
– Ты знал об этом? – я похолодела, покрывшись потом от ужаса: что еще он знает? – Откуда?
– Стихии внутри меня сразу ощутили твою нынешнюю легкость, – признался Роже. – Но лишь Мастер стихий может выжить, освободившись от пожирающих его изнутри стихий и остаться при этом живым. Я же не питаю излишних надежд. И не понимаю, что ты хочешь от меня сейчас?
– Хоть малейшего проявления чувств, – жалобно протянула я. – Покажи, что ты живой и не будешь просто так уничтожать этот прекрасный мир!
– Я и не собирался уничтожать его, – пожал плечами чуть опешивший мицар. – С чего ты взяла?
– Дзеты Марвии так сказали, – прошептала я: ну вот, опять поверила стороннему существу, видимо, горький опыт меня ничему не научил. – Но, может, это не ты, а стихии в тебе стремятся принести погибель Кеприи.
– Зачем? – рассудительно отозвался Роже. – Тогда они сами канут в небытие.
– И то правда, – пробормотала я: тут было от чего сойти с ума – столько телодвижений впустую!
И вдруг огромное круглое окно посередине потолка разлетелось на куски, внутрь влетело уже знакомое мне серебристое чудище.
– Ну, вот и зеленые человечки пожаловали, – растерянно констатировала я. – Принимай гостью, мицар: это Хранитель!
Серебристый дракон плюхнулся брюхом на пол, усеянный стеклянными осколками, и поплыл в очертаниях, превращаясь в тоненькую фигурку хрупкой девушки с черными волосами.
– Ривиэль! – отчаянно взвизгнула она, бросаясь к мертвому телу.
Растерянно потрогала окровавленный нуч и обернулась, вперив в меня ненавидящий взгляд.
– Что, подруга, – горько усмехнулась я. – Не принесла тебе ложь счастья? Вот новость: она и мне принесла одни страдания – посмотри, что ты сделала с Роже, всего лишь сказав ему, что его любимая убежала с другим. Он осерчал и зарезал собственного друга! Ну, что теперь будем делать?
Хен зарычала, словно настоящая тигрица, и снова поплыла в очертаниях. Я приготовилась вновь увидеть серебристого дракона, но прогадала: перед нами разрастался огромный сиреневый вихрь. Он срывал с выступов стен сверкающие украшения, бил стекла в круглых оконцах, вбирал в себя все осколки, насыщаясь смертоносным материалом.
– Роже! – вскричала я в панике, хватаясь за выступ, который еще недавно доставил мне боль: теперь он давал иллюзию спасения, удерживая мое тело от сумасшедшего вихря, сметающего все на своем пути.
Мицар спокойно скинул плащ, который тут же засосал ненасытный фиолетовый смерч, и поднял вверх руки: из ладоней мага в стороны поползли длинные жуткие черви различных оттенков золотого. Я содрогнулась, воочию увидев ущербные стихии, заключенные в физическом теле.
Золотистая субстанция расползалась по полу, не испытывая никаких затруднений от бушующего вихря. Постепенно они заполонили все пространство залы, переплетаясь и шевелясь, словно дыша.
С трудом подавив приступ тошноты, я с омерзением наблюдала, как все увеличивающиеся змеи поглощают воздух, притесняя фиолетовый смерч, не давая тому увеличиваться, замедляя движение.
Хен, видимо, поняв, что эта магия исчерпала себя и не даст лучшего результата, засеребрилась и вновь приняла облик красивой девы. Роже опустил руки: змеи, заполонившие залу, опали на пол горами золотистой пыли.
Чихнув, я встала, отпустив спасительный выступ, и тщательно стряхнула с платья остатки желтой пыли.
– Вы друг друга стоите, ребята, – проворчала я.
Хранитель жестко усмехнулась и растеклась по полу полноводной рекой, постепенно заполняя всю залу, проносясь по зеркальной поверхности смертоносной волной: я испуганно вдохнула и задержала дыхание, поднырнув под бурлящую от гнева воду.
Вынырнув на поверхность, перевела дыхание и увидела зависшего под потолком Роже. Мицар протянул руки к бушующей стихии воды: из середины ладоней в воду уходили яркие лучи, оставляя на поверхности облака пара. Вода мгновенно нагрелась: я взвизгнула и по многочисленным выступам забралась повыше. Обнаружив небольшую балку, поддерживающую высокий свод, уселась на нее, удобно свесив ноги.
