— У Вас, конечно, будет много рабынь, Господин Андрей! Не спорьте, я знаю, что говорю, — лукаво улыбнулась ему Катя, — Но мы хотим быть первыми! Когда начнётся Ритуал?
— Ритуал? Какой Ритуал? — с интересом спросила Эмма. Катрина с таинственной улыбкой наклонилась к ней и быстро зашептала что-то на ушко, отчего лицо секретарши начало непрерывно менять своё выражения, а глаза округлились. Выслушав всё до конца, пунцовая, как роза Эмма, решилась спросить Андрея, — И Вы будете всё это с нами вытворять, Господин?
— Непременно! Закон есть закон! — широко улыбнулся мужчина, — Ритуал сегодня в полночь!
— Так, что же мы валяемся! — сверкнула смеющимися глазами Катрина, — Эмма, подъём! Готовиться! У нас мало времени!
Пока женщины шептались, готовились, а заодно и составляли меню ужина, Андрей пытался проанализировать, что же такое с ним снова происходит… Что и как теперь будет? В голове укладывалось плохо… Да торопиться с этим Ритуалом он совсем не планировал, но получилось иначе… Прямо перед ужином, около девяти вечера ему позвонил портье. Прибыл курьер. Андрей не разрешил ему подняться в номер, а спустился сам. Проверил заказ и расплатился картой. Потом вышел из отеля к своему автомобилю и убрал коробочки с ошейниками в бардачок. Все, кроме двух, которые отличались от других уже тем, что были изготовлены из тонкой полоски кожи не с серебром, а с золотом. На одном было имя «Эмма», а на другом «Катя», а не «Катрина», как он планировал вначале… Вернувшись, он поймал на себе вопросительные взгляды женщин, но только загадочно улыбнулся в ответ. Ужин прошёл тихо, после него никто Андрея не беспокоил. Женщины готовились к Ритуалу, и даже не напоминали о себе… Ближе к назначенному сроку, мужчина принял ванну, облачился в чёрный шёлковый халат с эмблемой Вершителей и расположился в кресле. В номере повисла тишина, женщины ждали Господина в спальне.
Андрей распахнул дверь туда ровно в полночь. Помещение освещалось мерцающим таинственным светом. Множество свечей располагалось на мебели и на полу спальни. Мужчина гадал, как будут выглядеть Катя и Эмма, но увиденное поразило его. На лицах сидевших на краешке выстланной свежим белым шёлком постели и поднявшихся навстречу Господину женщин, не было ни капли косметики. Короткие рыжие волосы Катрины и длинные, спадавшие на плечи светлые локоны Эммы были причёсаны прямо, без каких-либо изысков. Женщины встречали своего мужчину в одинаковых однотонных прямых шёлковых робах чуть выше колен, только одна в бордовой, а другая в голубой. Андрей медленно оглядел их с ног до головы, и они покраснели. Обе! Тогда он подошёл к Катрине, достал из коробочки ошейник с именем «Катя» и показал ей. Девушка на мгновенье таинственно улыбнулась и тут же опустила голову. Андрей дёрнул пояс её одежды, и шёлк с женских плеч соскользнул к ногам. Господин молча приложил золотистый ремешок к шее обнажённой Катрины и защёлкнул замок. Девушка громко вздохнула, взяла его, ещё не опущенные руки и поцеловала обе ладони. Андрей смутился, но промолчал. Когда он шагнул к Эмме и показал её ошейник, щёки женщины запылали пурпуром. Одежда сползла с её тела медленнее, словно пытаясь задержаться на чудесной груди. Андрей смахнул светлые волосы с наклонённой шеи секретарши и защёлкнул на ней ошейник, Эмма тихо застонала и осыпала ладони Господина нежными благодарными поцелуями, не поднимая головы. Мужчина был поражён и… почувствовал резко наступающее возбуждение. В этот момент к нему подошла нагая Катрина с подносом, на котором стоял бокал полный красного вина и маленькая, обитая чёрным бархатом коробочка. Розовощёкая Эмма, наконец, подняла голову, открыла коробочку, и Андрей увидел изумительной работы золотое кольцо с крупным бриллиантом прямоугольной формы. Он взял в руки кольцо и заметил тонкую изящную гравировку на внутренней поверхности «Катя и Эмма всегда с тобой». Пока мужчина приходил в себя, секретарша перехватила у служанки поднос, Катрина ласково взяла у него кольцо и надела на средний палец его правой руки…
…Через несколько часов, уже утром он спрашивал: «Катя, зачем это?», показывая кольцо. «Мы давно его приготовили, — отвечала девушка, — А этой ночью нельзя было без подарка». «Но я же ничего такого вам не подарил, — не унимался Андрей, — А это дорого, знаю». «Вы подарили нам это, — указывая на обвивавший её шею ремешок, — с нежной улыбкой говорила Катрина, — И кусочек своего сердца… Правда же?.. Вот это действительно дорого! А кольцо… Вам же приятно? И нам очень приятно, вот и хорошо!.. И что значит «дорого»? До сегодняшнего дня я хорошо зарабатывала». «Да уж, — от растерянности Андрей пытался отшутиться, но подходящее словцо не пришло в голову, — Там написано «с тобой», почему?» Девушка отвечала просто: «Потому, что подарок тебе, а не Вам»… Но то было утром, а сейчас…
Сейчас Андрей с мыслью: «Ну, вот и окольцевали… Почему же мне так хорошо?» взял в руки бокал и пригубил красное вино. Оно было сладкое и изумительно вкусное. Мужчина удивлённо кивнул на стоящие поодаль два пустые бокала, и служанка немедленно наполнила их до краёв. Раздался приглушённый вином мелодичный звон стекла, и они осушили свои сосуды до дна, а дальше… Возможно, Андрей давно не пил вина и оно так на него подействовало. А может быть, вино было особенным или лукавая служанка что-то подмешала в него… Но скорее всего, на него подействовала аура странного таинства, особенной ночи и двух удивительных женщин… Андрей погрузился в загадочное действо сразу и полностью, сохранив память об этой ночи в ощущениях, эмоциях и чувствах, название которым дать затруднялся… Стоило ему тронуть пояс своего халата, как женщины подались навстречу. Нет, сегодня даже Катя не проявляла никакой инициативы. Они ждали его желаний и тут же подхватывали, казалось, даже предугадывали их так безошибочно, что между появлением желания и его исполнением пролетал миг…
…Потом был отдых, вино, редкая для спальни сигарета Андрея и ещё более редкая тонкая коричневая сигарета Катрины, в длинном янтарном мундштуке, давнем подарке Господина. Через полчаса Эмма…
…Как и когда они уснули, Андрей не помнил. Он приоткрыл глаза через несколько часов сна и увидел перед собой светлые волосы Эммы, прислонившейся щекой к его груди. Рыжая головка Катрины расположилась ниже, на его животе, мужчина чувствовал на своей плоти лёгкие дуновения её ровного дыхания. Андрей, улыбаясь, вздохнул, окунул свои ладони в волосы спящих женщин и снова прикрыл глаза, наполненный странным чувством нечаянной и щемящей радости… Ему не очень нравилось спать втроём, да ещё и на спине, но сегодня-то случай был особый…
К площади перед зданием, на фронтоне которого горела надпись «Студия Альфа», подъезжал шикарный длинный белый «Линкольн». Он остановился у находящегося в двадцати метрах от здания светового фонтана, расцвечивающего синевато-сизую дымку дня золотистыми, серебряными и рубиновыми снопами искр. К автомобилю устремился управляющий Сергей. Он не позволил одетому в сияющую униформу шофёру открыть пассажирскую дверь машины, а сделал это сам. Из автомобиля вышел одетый в дорогой костюм мужчина, сразу протянувший Сергею руку, которую управляющий с лёгким поклоном пожал. Вслед за Господином из машины появились две дамы в вечерних платьях, которым Сергей поклонился, раскрыв рот. И немудрено, ибо дамы выглядели сногсшибательно: высокая стройная блондинка в длинном светло-сиреневом платье с тонким золотым шитьём и золотой заколкой с бриллиантами в пышных волосах, а контрастом к ней невысокая, даже в изящных туфельках на шпильках, но прекрасно сложенная рыжеволосая девушка в чёрном, чуть ниже колен, маленьком, дико сексуальном платье, ушки которой украшали чудесные золотые серёжки с рубинами, а одну из изящных щиколоток золотой браслет с такими же рубинами, но более крупными. На шеях обеих женщин поблёскивали золотой отделкой тонкие кожаные полоски. Андрей предлагал снять их на время, но Эмма и Катя отказались наотрез… Вышеописанную картину наблюдали не только несколько сотрудников студии, ожидавших гостей на ступенях здания, но и пассажиры чёрного BMW, подъехавшего через минуту после «Линкольна». Наблюдая парадный выход Андрея и с любопытством крутящих головами его спутниц, Михаил с Аркадием несколько растерялись. Впрочем, хозяин студии сразу заметил прибывших гостей и быстро сгладил неловкость своим радушием.
