— Меня зовут Дина… Приходите ещё, Господин Альфа! — многозначительно прошептала официантка на ухо Вершителю и поцеловала его в щёку…
Андрей отказался от услуг водителя BMW Михаила и поехал на студию в салоне медицинского автомобиля рядом с лежавшей животом на носилках, постанывающей мулаткой и расположившейся около неё Ларисой. Когда санитары выносили прикрытую простынёй пострадавшую из «сауны» на поверхность к подъехавшей «скорой», размалёванные обитатели станции притихли и долго провожали процессию настороженными взглядами… Лариса внимательно присматривала за своей подопечной, временами бросая быстрые опасливые взгляды на Вершителя. До студии было не далеко и скоро они подъехали к только что реконструированному дому, находившемуся в отдалении от главного здания студии, ближе к пруду. Этот объект подвергся переделке, как и дом хозяина. Андрей планировал использовать его для особых случаев. Такой случай и настал, быстро настал… Санитары осторожно перенесли мулатку из машины в просторную спальню второго этажа и положили на широкую кровать с удобным упругим матрасом. Когда они уехали, Лариса, не обращая внимания на присутствие Господина, ловко перевернула на живот обнажённое тело больной, обработала какими-то специальными растворами раны на её спине и ягодицах, сделала укол, осторожно перевернула мулатку обратно на спину, укрыла её одеялом, поправила подушку и только потом вопросительно посмотрела на Андрея.
— Пойдём, покажу твою комнату, — тихо проговорил мужчина. Комната, которую он определил для медсестры, была небольшая, но уютная, а главное рядом со спальней. Санузел тоже в двух шагах, недалеко и кухня, где благодаря Наталье имелся серьёзный запас провизии.
— Благодарю Вас, Господин Альфа, но ближайшие несколько часов я проведу рядом с больной… На всякий случай!.. Вы тоже будете в этом доме?
— Нет, Лариса, я скоро уйду… Но буду поблизости, и ты всегда сможешь позвонить мне, если что-то понадобиться…
— Пока Вы не ушли, мне сделать что-то для Вас? — спросила женщина, и Андрею показалось, что вопрос этот она хотя и вымучивала, но стремилась задать давно.
— Да, Лариса, свари мне кофе и поешь сама, если голодна, а я пока посижу здесь…
— Но кофе перед сном… — отозвалась медсестра и, надо было видеть, как любопытно ей, что Господин станет делать в её отсутствие.
— … на меня не действует! — закончил фразу Андрей, — Да и с чего ты взяла, что я собираюсь спать?
— Сейчас же сварю и принесу, Господин! — негромко отчеканила Лариса своим высоким голосом и ушла на кухню. А Андрей присел на постель рядом с Изабеллой и молча запустил руку в её волосы. Через минуту мулатка приоткрыла глаза:
— Спасибо! — прошептала она, — Где я?
— В безопасности, — тихо ответил мужчина, — Но тебе сейчас не надо говорить, тебе надо спать…
— Почему? — умоляюще посмотрела на него женщина.
— Что «почему»?
— Почему Вы спасли меня? — бессильно произнесла она.
— Спас? Не знаю, птичка… Поговорим завтра… У нас много времени… — тихо проговорил Андрей и поцеловал её высокий лоб. Мулатка с трудом протянула ему свою руку и прикрыла глаза…
Когда Лариса вернулась, мужчина сидел на постели больной и держал её руку в своей. Медсестра очень хотела о чём-то спросить Господина, но только мотнула светлыми кудряшками на своей голове… Они присели в кресла у журнального столика, пили кофе с бутербродами. Лариса хотела было попоить водой больную, но та крепко спала…
— Как Вам это удалось? — удивлённо спросила Андрея медсестра.
— Что именно?
— Я и не надеялась, что она так быстро и крепко уснёт без очередной дозы обезболивающего! Это очень хорошо, больная идёт на поправку…
— Но я-то ничего не делал, — настаивал мужчина.
— Странно… Что-то всё-таки сделали, — не унималась Лариса, но после махнула рукой, — А скажите, пожалуйста, Господин Альфа, почему меня отправили сюда на неопределённый срок? Здесь дел-то… на три-четыре дня…
— А может ты мне понравилась? — широко улыбнулся Андрей.
— Так уж прямо и понравилась? — смутилась медсестра, — И когда только успела?..
— Отдыхай! — вздохнул, поднимаясь, мужчина, — Потом поговорим… Всё потом!
Андрей медленно шёл по территории спящей студии в утренней сиренево-сизой мгле, курил и даже размышлять не мог… Он устал, устал и морально, и физически. Радостно начавшийся день, вверг его к ночи в пучину страшного и тягучего негатива, из которого вроде бы удалось вырваться… А остальное потом… Сейчас Андрей просто шёл и наслаждался одиночеством в собственном уголке этого мрачного города… В его доме стояла тишина. Мужчина заглянул в спальню и увидел своих мерно посапывающих, повернувшихся друг к другу спинами женщин. Ему захотелось немедленно плюхнуться к ним в постель и уснуть, но он отправился под душ, где долго и тщательно смывал с себя грязь, пот и кровь прошедшего дня…
Занимаясь днём делами своей студии, Андрей мысленно возвращался к вчерашней Охоте и своей «птичке» Изабелле. В какой-то момент он уединился с компьютером и около часа посвятил изучению законов Княжества, касающихся лиц, приговорённых к Испытанию кровью. Действительность оказалась ещё мрачнее, чем предполагал Андрей. Даже прошедшие такое Испытания («Меченые» по терминологии законодательства) оставались абсолютно бесправными и полностью зависимыми от воли некоего ответственного за них лица. В данном случае этим лицом стал он сам. Выбор у Вершителя, а значит и у Лауры-Изабеллы оказался не велик. Если Андрей отказывался от неё, как от личной собственности, Меченая подлежала распределению на самую тяжёлую, унизительную, да ещё и бессрочную работу. Теоретически она становилась Исполнителем, но перспективы повышения статуса у Меченых не виделось никаких…
Андрей вернулся в Дом у Пруда, как он его назвал, вечером следующего дня. Мулатка спала под действием медицинских препаратов, а медсестра сидела неподалёку. Лариса подробно отчиталась о проделанной работе, заявила, что выздоровление её подопечной идёт даже быстрее, чем предполагалось и, вздохнув, ушла на кухню варить кофе. Изабелла (это имя почему-то нравилось Андрею гораздо больше, чем Лаура) лежала на животе, словно нарочно предоставляя мужчине возможность откинуть одеяло и посмотреть на свои художества. Так он и сделал, правда, от кровавой картины, которая отпечаталась в его памяти, остался заметно побледневший эскиз. Андрей, едва касаясь, провёл ладонью по спине женщины от шеи до поясницы и ниже… Мулатка слегка вздрогнула, приоткрыла глаза, улыбнулась, протирая их и потягиваясь, повернулась на бок, не стесняясь своей наготы, и вопросительно посмотрела на мужчину:
— Красивая?
— Спина? — переспросил он, хмурясь.
— Я! — блеснула зубами женщина.
— Красивая! Чего уж тут, — прояснился взгляд Андрея.
— Мой ангел! — произнесла она.
— Что ты такое говоришь?! — изумлённо воскликнул он.
