Следуя вдоль забора, мы выехали на узкую дорожку, зажатую между высокими живыми изгородями. Нам с Джоэлом пришлось прижаться к обочине, чтобы разминуться с трактором с прицепом, груженным сеном. В месте, где дорога поворачивала, стояло желтовато-коричневое здание с рифлеными бетонными стенами, похожее на какой-то зловещий, пугающий бункер. На знаке, запрещающем вход посторонним, было указано, что здание принадлежит British Telecom. Позже я узнал, что оно было построено по стандартному проекту времен холодной войны, который предполагал, что объекты такого типа должны располагаться под землей. Но корнуоллский гранит оказался слишком неподатливым, и BT построила подземный бункер на поверхности. Он и сейчас казался совершенно готовым к войне и был самым устрашающим среди всех окрестных зданий.
На гребне холма я наконец сумел ненадолго заглянуть за живые изгороди и увидел за ними обширное пастбище, усыпанное непривлекательными силуэтами спутниковых тарелок, в основном служивших резервными коммуникационными каналами для наземных станций. Мы проехали сквозь небольшую деревушку, а затем дорога свернула во двор. Фермер в высоких резиновых сапогах выводил из гаража, в котором стояло несколько тракторов, красный «лендровер». Симпатичная колли бросилась ко мне, виляя хвостом. К деревянному забору был прибит выцветший белый знак с черными буквами «Кабельная станция „Уайтсэндз“». Я ехал за Пейлингом по длинной подъездной дороге, по одну сторону от которой тянулось картофельное поле, а по другую – очередное пастбище. Молочные коровы, словно по команде, высунули свои головы из-за живой изгороди. В железной бочке на соседнем участке бушевало пламя, и запах торфяного дыма смешивался с ароматом навоза. Мы миновали загон для скота и въехали на небольшую парковку кабельной станции. Ее наружные стены были облицованы грубо отесанными гранитными блоками (таково требование градостроительной комиссии графства), окна закрыты зелеными стальными жалюзи. Под карнизом красовалась табличка с надписью «Путь через Атлантику. 1998. Проект Global Crossing».
Внутри у двери висели дождевики. Пахло мокрой собакой – не так уж и неприятно. Собака оказалась большим спаниелем по кличке Тиа. Явно случайная мебель, ярко-зеленые стены цвета лайма, темно-малиновое ковровое покрытие и низкий потолок – помещение больше походило на какую-то ремонтную мастерскую, чем на сверкающий командный центр, оплот высоких технологий. На стенах висели карты с рекламой производителей кабелей. Старый постер Global Crossing гласил: «Одна планета. Одна сеть». Через тесный вестибюль можно было попасть в несколько кабинетов с видом на идиллический корнуоллский пейзаж – коровы на изумрудно-зеленой траве. Из телевизора в кухне доносились звуки футбольного матча.
Пейлинг вырос неподалеку и работал на Global Crossing c 2000 года. Он был крупным мужчиной – выше шести футов – с небольшими голубыми глазами и спокойным лицом. На вид ему было под сорок. Он был одет в джинсы, стильный кардиган и черные скейтерские кроссовки. Если парни из точек обмена интернет-трафиком выглядели как настоящие «ботаны» и большую часть времени проводили, пялясь в экраны своих компьютеров, то по мужикам из кабельного бизнеса было видно, что они не побоятся зайти в моряцкий кабак в каком-нибудь иностранном порту. В самом деле, Пейлинг начинал свою карьеру в BT в Лондоне, затем ушел в море, чтобы заниматься прокладкой и починкой кабелей, и, наконец, вернулся в Корнуолл, чтобы обзавестись семьей. Его отец занимал в Cable & Wireless позицию F-1 (высшая должность для сотрудников, работающих за рубежом) и учился в Порткурно. Свои детские годы Пейлинг провел, переезжая с родителями с одной зарубежной станции на другую – с Бермудских островов в Бахрейн, из Гамбии в Нигерию.
В Global Crossing Пейлинг руководил не только станцией в Порткурно, но и эксплуатацией целой подводной сети, в которую входило соединение, проходящее через Атлантику, а также крупные кабели, соединявшие США с Южной Америкой и выходившие как на атлантическое, так и на тихоокеанское побережье. Глаза у Пейлинга были красные, ведь почти всю ночь ему пришлось посредством телефонной конференции руководить ремонтом оборудования в точке, которая соединяла Тихуану в Мексике с Коста-Рикой.
Он хорошо знал людей на другом конце провода. Его ближайшие коллеги постоянно находились где-нибудь на другом конце света (что обычно означало также и другой конец кабеля). Это обычное дело. Кабель, пересекающий океан, функционирует как единая машина, и оборудование на одном его конце сложным образом связано с оборудованием на другом. В старые времена у каждого кабеля имелась «служебная линия» – отдельный телефонный аппарат, на котором было надписано название города, находящегося на другом конце кабеля, и который обеспечивал прямое соединение с ним. Сегодня служебные линии в основном заменены обычными корпоративными средствами связи, хотя во время моего визита на кабельную станцию недалеко от Галифакса (Канада) я видел, как это работало когда-то: когда я прибыл туда рано утром, еще до прихода управляющего станцией, его коллеги, находившиеся на другом конце кабеля – в Ирландии, ответили на мой звонок и удаленно открыли мне дверь в Канаде. Все системы были соединены.
Впустив меня в свой кабинет, Пейлинг бросил ключи на стол рядом с радиоуправляемой желтой подводной лодкой размером с футбольный мяч. «Для ремонтных работ», – пошутил он, кивая на подводную лодку. На самом деле это была игрушка его сына. Мы снова вышли в коридор и направились в помещение со свисающими под потолком проводами, стойками с оборудованием, выстроившимися вдоль узких проходов, с привычным ревом кондиционеров и потоками горячего воздуха, излучаемого компьютерами. Пейлинг сразу провел меня в дальний угол комнаты. Там из-под пола выходил черный кабель, который стальные клепки удерживали на прочной раме, укрепленной в нескольких дюймах от стены.
Кабель был изготовлен в Нью-Гэмпшире. В ходе длинного производственного процесса множество машин, достойных карандаша Руба Голдберга
[38], укутали восемь отдельных жил кабеля в несколько слоев резины, пластика, меди и стали. Затем кабель был намотан на стальные катушки размером с карусель, словно украденные из мастерской Ричарда Серры
[39]. К причалу фабрики на реке Пискатакуа подошло кабельное судно, и многие тысячи миль кабеля были протянуты к воде по узкому пирсу длиной в четверть мили, а затем уложены в три цилиндрических отсека в трюме. Выйдя в море, судно начало вытравливать кабель через корму, прокладывая его точно по выверенному пути, от пляжа на Лонг-Айленде через весь океан до широкой дуги залива Уайтсэндз, находившегося примерно в миле от места, где я сейчас стоял. Затем кабель тянулся под землей прямо под пасущимися коровами, проходил через люк в стене фундамента станции и наконец появлялся в нашей комнате. На последнем футе кабеля была надпись: «Кабель AC-1. До США».
