– И что здесь происходит? – спросила Дора, избавившись от пальто в прихожей. – Чем вы все занимаетесь?
– Дора, прошу вас, сядьте, – сказала я. – И вы, Дэви, тоже. Боюсь, что у нас опять плохие новости.
Они присели.
– Когда я спустилась этим утром на кухню, – продолжила я, – на полу лежала мисс Юфимия Селвуд. Мертвая.
Дора приглушенно вскрикнула.
– Боже мой, – сказала она и расплакалась.
– Держи себя в руках, девочка, – резко сказала Эдна. – Ты ее почти совсем не знала.
– Да… но… – всхлипнула Дора.
– Но… и больше ничего. Мы все горюем – она была очаровательная молодая леди, – но если ты будешь продолжать в таком же духе, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Я вообще не знаю, смогу ли работать…
– Успокойся, – велела ей Эдна. – Я тебя с самого детства знаю, и ты всегда была лентяйкой. Всю жизнь ты стараешься не делать того, что делать обязана, так что тебе давно пора с этим завязывать. Сейчас все мы выпьем чаю, чтобы успокоиться, а потом возьмем себя в руки и продолжим работать.
– А как она умерла? – всхлипнув, спросила Дора.
– Мы полагаем, что ее убило отравленное яблоко, – сказала я.
И вновь раздались мучительные рыдания.
– Ну а теперь-то в чем дело? – спросила Эдна, чей тон сменился с «резкого» на «раздраженный».
– Это я принесла им яблоки, – ответила Дора.
– Простите? – переспросила я. Что-то новенькое.
– В доме не было яблок, и я принесла их из «Грейнджа». Я их обожаю. И я вполне могла съесть отравленное. Так что мертвой здесь могла бы лежать я.
– Об этом можно только мечтать, – пробормотала мисс Джонс.
Дора притворилась, что не слышит ее.
– Я бы хотела, чтобы вы переговорили с инспектором Сандерлендом, когда он появится, – сказала я. – Ему нужно будет знать, откуда появились яблоки.
– Вы думаете, это все моих рук дело? – Дора была явно ошарашена.
Спрятав улыбку, я решила немного помучить ее:
– Ну, выглядит немного подозрительно, правда? В доме у нас яблок нет, вы их приносите, а потом бедняжка Юфимия откусывает кусочек и падает замертво…
– Но… но ведь вы же не думаете… – Дора вновь разрыдалась.
– Хватит, – сказала мисс Джонс, закатив глаза, – я не могу сидеть здесь все утро, когда всем понятно, что кухней пользоваться нельзя. Надо выяснить, что может предложить нам мистер Холман.
– У него наверняка есть пирог с олениной, – напомнила ей я.
– Есть, – согласилась девушка. – Так что больше нам ничего не надо. Но я не могу стоять здесь и ждать, пока его принесут, так что пойду схожу за ним в деревню.
– Может быть, ты захватишь с собой Дору, на тот случай если нести придется слишком много? – с ноткой безнадежности в голосе предложила Эдна. – Только держи с ней ухо востро – она почти точно захочет сбежать теперь, когда поняла, что полисмены вот-вот сядут ей на хвост. – Горничная подмигнула, но Дора, вновь разразившаяся рыданиями, шутку не поняла.
Все это время Дэви молчал как рыба. И только когда две охотницы вышли на добычу пищи, он заявил:
– Жаль, что все так получилось с мисс Юфимией. Она мне нравилась. Она была добрая.
– И хорошенькая, – добавила я.
– Красивая, – поправил он, покраснев.
Я похлопала его по руке.
– Пожалуй, я отправлюсь к мистеру Читэму, – сказал юноша. – Вот уж кто точно расстроится, без дураков…
Эдна тоже отправилась по каким-то своим делам, и я осталась в одиночестве над чашкой давно остывшего чая. Наступило время проверить, что с оставшимися кинематографистами.
* * *
А они уже проснулись. И, с энтузиазмом, перебивая друг друга, спешили рассказать нам о громадной аудитории, собравшейся на второй просмотр «Ведьминой погибели». Вопреки нашим ожиданиям, он прошел с еще большим успехом, чем первый. Мы дали им выговориться, а потом я извинилась и предоставила леди Хардкасл сомнительное право рассказать им плохие новости.
Пока я готовила легкий завтрак для мисс Драйтон и мистера Читэма, миледи рассказала им о нашей печальной утренней находке. Как мы и предвидели, это произвело на них очень тяжелое впечатление – Зельда в отчаянии вскрикнула так громко, что я услышала ее на кухне. И вновь они удалились в малую гостиную. Я отнесла туда еду и оставила их наедине с горем.
Скинз и Барти встали последними и были так же потрясены последними новостями.
– Вам надо было нас разбудить, – сказал Скинз.
– Простите. А что бы вы сделали? – поинтересовалась я.
– Наверное, вы правы, – уступил мне музыкант. – С тобой все в порядке, приятель?
– Что? – переспросил Барти.
– Я спрашиваю, с тобой все в порядке, приятель? Ты же, кажется, запал на юную Фими, нет? Я тебя хорошо знаю.
– Ты прав. Честно говоря, меня как будто по голове ударили. В жизни меня часто посылали куда подальше, но еще ни одна из девушек не умирала, чтобы от меня избавиться.
Горе и печаль, заполнившие дом, подействовали на меня гораздо сильнее, чем я ожидала, – только этим я могу объяснить внезапный приступ смеха, напавший на меня.
– Вы просто глоток свежего… неважно чего, мистер Данн, – только и смогла произнести я. – Спасибо вам.
– Обращайтесь, – ответил мне музыкант. – Что еще мы можем сделать для вас до отъезда?
– Ничего. Но вы меня развеселили. Мисс Джонс как раз сейчас прочесывает деревню в поисках съестного. Вы останетесь на ланч?
– Не уверен, – ответил Скинз. – В час сорок четыре идет поезд на Глостер, и я попросил того парня с двуколкой приехать за нами. Так что он вот-вот подъедет…
Было бы здорово сказать, что именно в этот момент раздался звонок в дверь, но, увы, этого не произошло. Мы успели с помощью Дэви достать музыкальные инструменты и попрощаться, прежде чем «парень с двуколкой» позвонил в дверь и увез наших гостей в Чиппинг-Бевингтон, откуда те направились на север. Когда они уехали, я расстроилась.
Правда, новых посетителей ждать пришлось не так уж долго. И когда мы с хозяйкой приступили к на удивление вкусному ланчу – Зельда и Читэм предпочли отказаться от нашего приглашения, – в дверь вновь позвонили. На этот раз это был инспектор Сандерленд. Я провела его в столовую.
– Ах, это вы, инспектор! – воскликнула леди Хардкасл. – Прошу вас, проходите и садитесь. Угощайтесь – еды хватит на всех.
– Благодарю, миледи, – ответил инспектор. – Обычно я не ем ланч, но сегодня на ногах с самого раннего утра и, должен признаться, слегка проголодался.
– Тогда угощайтесь, – повторила леди Хардкасл. – Попробуйте пирог с олениной. Это одно из лучших произведений мисс Джонс.
