– Послушайте, сержант! – Леди Хардкасл пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум толпы.
– Миледи, – откликнулся Добсон, – это вы?
– Я, сержант. И Армстронг тоже тут.
– Прошу вас, пройдите сюда, – сержант повернулся в нашу сторону. – Немедленно пропустите их, – велел он ротозеям.
Толпа послушно раздалась в стороны, и мы прошли к тому месту, где под защитой церковных ворот стоял сержант.
– Мы оказались… рядом, когда начался весь этот шум, – объяснил Добсон. Из этого я поняла, что они с коллегой отмечали в «Псе и утке» окончание своего дежурства.
– А вы были достаточно близко, чтобы рассмотреть, из-за чего он сорвался? – спросила я.
– Насколько я понимаю, он ужинал и вдруг, на ровном месте, съехал с ума. Орал, визжал, вращал глазами и громогласно что-то вещал.
– О демонах? – уточнила леди Хардкасл.
– Вроде того, – подтвердил сержант.
– А что он ел? – спросила я. – Кажется, старый Джо говорил, что это был пирог… Вы не знаете какой?
– Этим вечером Джо предлагает всем свой знаменитый грибной пирог с цыпленком. Я сам хотел его заказать.
– То есть опять грибы? – заметила я.
– Ты же не думаешь, что… – начала леди Хардкасл.
– Но ведь не гнались же за ним настоящие демоны? – задала я встречный вопрос. – Что-то же заставило его переступить грань… А разве грибы не вызывают галлюцинации?
– Кажется, да, – согласилась миледи после долгих размышлений. – Хотя не местные. Я читала о религиозных церемониях индейских племен в Америке. И уверена, что в своих ритуалах они используют какие-то грибы. Но мне кажется, что это касается юго-западной части Соединенных Штатов… Никак не могу вспомнить название племени. Но это же невероятно – мне кажется, что мы просто зациклились на грибах.
– И все-таки стоит сказать доктору Гослингу, чтобы не забыл исследовать пирог. Внимательность в этом деле никому не повредит.
– Если Джо его уже не выкинул, – заметил сержант. – Заберу-ка я его, пожалуй, в качестве улики…
– Умница, – похвалила его миледи.
Из-за угла церкви возник констебль Хэнкок.
– Вам лучше самому посмотреть, сержант, – сказал он.
– Он что… – начал Добсон.
– Я не стал подходить слишком близко, – констебль слабо кивнул. – Я… м-м-м… мне не хотелось трогать тело. Прикрыл его шинелью, чтобы его никто не видел.
«Скорее, чтобы самому его не видеть», – подумала я. Хотя в такой темноте, без фонаря, он мог рассмотреть не так уж много.
– Я хочу, чтобы мы сделали все как надо, – сказал сержант. – Ты охраняй тело, а я займусь этой толпой.
Констебль Хэнкок нехотя вернулся на свой новый пост.
В толпе возникла воронка, и вперед вышла Дина Коудл.
– Он… – спросила она чуть слышным шепотом.
– Боюсь, что да, мисс, – Добсон сочувственно посмотрел на нее. – Но это произошло мгновенно. Если вам будет легче – он совсем не страдал.
– Нет. Мне от этого не легче, – ответила журналистка.
Она беззвучно всхлипнула, но больше ничего не сказала. А когда я посмотрела на то место, где стояла Дина Коудл, она уже исчезла, растворившись в толпе.
Сержант Добсон вернулся к более насущным вопросам.
– Могу попросить я вас об одолжении, миледи? – спросил он.
– Вы же знаете, сержант. Просите о чем угодно.
– Так получилось, что нас здесь только двое и мы должны оставаться на месте преступления, чтобы держать все под контролем. Я знаю, что у вас хорошие отношения с инспектором Сандерлендом; так вот, не могли бы вы протелефонировать ему и сообщить о том, что здесь случилось? Думаю, что при нынешних обстоятельствах это может его заинтересовать.
– Без проблем, – заверила его миледи.
– Благодарю вас, миледи. Участок не заперт, а телефон… Ну, вы знаете, как пользоваться телефоном.
– Не волнуйтесь, сержант. Пошли, Армстронг. Давай сообщим инспектору плохие новости.
И мы отправились к полицейскому участку.
* * *
Инспектора Сандерленда на месте не оказалось. Дежурный сержант, ответивший на звонок, объяснил леди Хардкасл, что инспектор сейчас «занят важным делом» и не появится до утра. Миледи оставила для него информацию, в которой описала случившееся вечером, и мы вернулись к церкви. Около нее стоял полисмен, который никого не пускал на церковный двор, поэтому смотреть там было не на что. А так как смотреть было не на что, то небольшой группе зевак оставалось только высказывать самые дикие предположения относительно того, что могло заставить столь колоритного приезжего шагнуть навстречу своей смерти с верхушки церковной колокольни. А удобнее всего высказывать эти дикие предположения было в тепле и относительном комфорте «Пса и утки». Видимо, лучшие сорта пива и сидра старого Джо давали волю самому необузданному воображению.
Когда мы появились, перед воротами церкви стоял сам сержант Добсон.
– А куда все подевались? – поинтересовалась леди Хардкасл.
– Все в пабе, – в голосе сержанта слышалась откровенная зависть.
– И Хьюз со своими протестантами тоже?
– А им теперь незачем протестовать, – объяснил сержант. – Показ фильмы отменен. Как-его-там-зовут… этот парень… Читэм… Он вышел и сообщил, что все отменяется. И народ быстро сообразил, что лучше всего убраться с дороги и осесть возле гудящего огня с доброй пинтой в руке.
– А куда пошел мистер Читэм? – спросила я.
– Насколько я понял – к вам домой. И он, и эта милашка Зельда. Я потерял их из виду в этих сумерках, но направлялись они в вашу сторону.
– Тогда мы их догоним, – сказала леди Хардкасл. – К сожалению, инспектора Сандерленда не было в офисе, но я оставила для него информацию у дежурного сержанта. Я бы предложила убрать тело в приемную доктора Фитцсиммонса для лучшей сохранности – правда, сержант настаивал, что тело необходимо обязательно поместить в морг и что он уже высылает труповозку. Так что ждать вам осталось недолго.
– Вы правы, миледи, – согласился с ней Добсон. – Думаю, я оставлю здесь молодого Хэнкока. Не вижу смысла околачиваться тут, когда все уже разошлись. Я передам ему хорошие новости касательно труповозки, а потом…
– Вернетесь в «Пса и утку»? – предположила я.
– Пропустить стаканчик, – подтвердил сержант. – Чисто в медицинских целях.
– Что ж, отлично, – сказала миледи. – Мы вернемся домой и проследим, чтобы мистер Читэм и мисс Драйтон не остались без присмотра. Уверена, что завтра мы с вами увидимся. Все это дурно пахнет, и я буду не я, если не доберусь здесь до самой сути.
Сержант небрежно отсалютовал нам, коснувшись пальцами края своей каски, и мы оставили его продолжать нести службу.
