– А это значит, что я следующая, – повторила актриса. – Меня сожгут у столба.
Я нахмурилась. Если следовать сценарию, то эта смерть действительно должна быть следующей, но после смерти Аарона Орума следующая жертва уже не столь очевидна. Ведь по сценарию сходит с ума и бросается с колокольни молодой деревенский красавец-парень… Я решила промолчать.
А тем временем леди Хардкасл легко приняла на себя роль «светской хозяйки» и заговорила о более веселых вещах. Казалось, что все сидевшие за столом, так же как и я, хотели забыть об ужасах двух прошедших дней, поэтому следующий час мы провели за приятной беседой, поговорив обо всем на свете, начиная с жизни в деревне и кончая способами выведения суповых пятен со смокинга.
Миледи предложила кинематографистам бренди и пригласила расслабиться в гостиной, пока она будет музицировать. Но те отказались. Мы все рано легли спать, радуясь тому, что еще один жуткий день закончился.
* * *
Где бы мы ни останавливались на более или менее значительный период времени, хозяйка всегда читала «Таймс» и местные газеты. «Бристольские известия» выходили два раза в неделю, по вторникам и пятницам, так что их доставили на следующее утро как раз к завтраку.
Помня, что у нас гости, я подумала было прогладить газету утюгом, чтобы высушить типографскую краску
[62], но потом решила, что это будет выглядеть дешевым эпатажем. Вместо этого положила «Таймс» и «Бристольские известия» на столик в малой гостиной, чтобы любой мог их просмотреть. Раскладывая газеты, я заметила, что о последних событиях в нашей деревне было написано на первой странице под заголовком: «Сверхъестественные убийства в глостерширской деревне».
Далее размещалось несколько колонок сенсационного текста «от нашего светского корреспондента», в которых были подробно описаны три убийства и их связь с «Ведьминой погибелью». Наконец-то Дина Коудл попала на первую страницу и, судя по тону заметки, упивалась этим фактом.
Мисс Джонс, появившись, сразу же занялась завтраком, а я поднялась к леди Хардкасл с утренним чаем. Когда я вошла, она уже проснулась, хотя и не совсем.
– Доброе утро, миледи, – поздоровалась я. – Ваш чай.
– Флоренс из клана Армстронгов, ты спасаешь мне жизнь. Ты у нас податель чая и глашатай нового великолепного дня.
– Вот насчет «великолепного» я сегодня не совсем уверена. Мы попали в газету.
– В «Таймс»? Как очаровательно.
– Нет, – поправила ее я. – В «Бристольские известия». И деревня в них выглядит далеко не идеальной.
– Ну, этого следовало ожидать. Мы же приютили здесь трех убитых актеров.
– Но свои самые замысловатые инвективы она приберегла для вас…
– Она?.. Ах, ты об этой Коудл. И этого тоже следовало ожидать. Мне она не очень понравилась, и я уверена, что тоже не произвела на нее большого впечатления.
– Что ж, мы знаем, где она остановилась, если вы вдруг захотите, чтобы с ней произошла… какая-нибудь неприятность, – сказала я.
– Иногда ты бываешь просто жуткой. Я рада, что ты на моей стороне.
– Можете быть в этом уверены. – Я повернулась, чтобы уйти. – Завтрак будет готов где-то через полчаса.
– Я приложу все усилия, чтобы быть готовой в наилучшем виде. Спасибо за чай.
Спустившись вниз, я удивилась, увидев Зельду и мистера Читэма в малой гостиной.
– Доброе утро, мисс Армстронг, – поздоровался Читэм. – Не знаете, это свежий чай? – Тут он указал на чайник на столе.
– Доброе утро, сэр. Мадам, – я улыбнулась Зельде. – Думаю, его только что приготовили.
– Отлично, – сказал полковник.
– Налить вам?
– Спасибо, нет. Мы сами справимся.
– Как хотите. Мисс Джонс готовит завтрак. Боюсь, что мы не ждали, что сегодня все проснутся так рано, так что придется подождать с полчасика.
– По мне, так время выбрано просто идеально. А пока можно выпить чай и почитать газету.
– Только не принимайте ее слишком близко к сердцу.
Читэм не понял. Я указала на первую страницу «Бристольских известий».
– Ах, это, – сказал он, поднимая газету. – Это мне как с гуся вода. В свое время меня называли и похуже, чем… «нечестивый распространитель развращающей мерзости». Вы бы почитали отзывы о нашей постановке «Ромео и Джульетты». А ты помнишь, Зел, как нас вышвырнули из театра в Халле? Что мы тогда ставили?
– «Сердце трубадура», – подсказала ему Зельда.
– Ах да, верно, – Читэм хихикнул. – Любимый проект Бэзила. Он был отличным характерным актером, но, как оказалось, никудышным драматургом.
Зельда улыбнулась, вспомнив своего ушедшего друга.
– Если вам что-нибудь понадобится – я на кухне, – предупредила я. – Боюсь, что мы так никогда и не поставим звонки, но обычно бывает достаточно крика или свиста.
– Уверена, что с нами все будет хорошо, дорогая, – сказала Зельда.
И я оставила их одних.
* * *
После завтрака леди Хардкасл удалилась к себе в кабинет, заявив, что она собирается «наконец разобраться с корреспонденцией», хотя я подозревала, что хозяйка собирается в одиночестве предаться размышлениям.
Меня же ждали гораздо более прозаические дела – надо было заняться штопкой. И вот я как раз собиралась усесться на кухне с чашкой чая и кое-какими вкусностями, чтобы обсудить с Эдной последние деревенские сплетни, когда раздался звонок в дверь.
– Доброе утро, мисс Армстронг, – поздоровался инспектор Сандерленд, а это был именно он.
– И вам тоже доброе утро, инспектор, – сказала я. – Прошу вас, входите.
– Благодарю. – С этими словами он протянул мне свою шляпу.
– Устраивайтесь в гостиной, а я предупрежу леди Хардкасл, что вы здесь.
– А ее «доска расследований» все еще в столовой? – спросил полицейский.
– Да, все еще там. У меня сил не хватает постоянно двигать ее, поэтому мы оставили ее там, прикрыв тряпкой от пыли. Мне нравится думать, что это какая-то абстрактная скульптура.
– В таком случае могу я, набравшись наглости, попросить о встрече с ней в столовой? Думаю, что присутствие доски со всеми ее рисунками может нам помочь.
– Ну конечно, инспектор. Чай я тоже принесу. Мы как раз заварили чайник.
Я провела его в столовую и по дороге на кухню сообщила миледи о его приезде. К тому моменту, когда я вернулась с подносом, они уже сидели за столом и болтали обо всем и ни о чем. Тряпка с «доски расследований» была снята.
