– Да, на день рождения. За что я вам чрезвычайно благодарна. А теперь – не загораживайте мне свет.
Я всегда любила большие навесные замки. Они такие тяжелы и крепкие… Смотришь на них, и тебя охватывает ощущение надежности и защищенности. А открыть их можно за несколько секунд.
– После того как мы войдем внутрь, – сказала я, снимая замок, – у нас не будет возможности вновь запереть его снаружи. Так что, если кто-то появится, пока мы будем в коттедже, он об этом сразу же узнает.
– Ну, мы вряд ли сможем этого избежать, если оно действительно произойдет. Давай просто повесим замок на скобу и будем надеяться, что они решат, что просто забыли запереть дверь.
– Если только… – задумалась я. – Как вы думаете, хоть какое-то из этих окон можно открыть?
– Похоже, то, которое на кухне.
– Тогда зайдите внутрь и откройте его. Я запру дверь и пролезу в окно.
– Все равно, если кто-то придет, то мы окажемся в ловушке.
– Правильно, но пока они будут возиться с дверью, у нас появится несколько лишних секунд. Это даст нам время…
– На что, милая? – спросила хозяйка.
– На то, чтобы что-нибудь придумать, – ответила я. – Может быть, там есть где спрятаться. А если мы оставим дверь незапертой, то они засекут нас сразу же, как только появятся. А так, по крайней мере, у нас остается шанс остаться необнаруженными.
– Хорошие аргументы, – согласилась миледи. – Хотя будем надеяться, что до этого не дойдет. Потому что в любом случае шансы у нас очень незавидные.
Спустя несколько мгновений мы уже были в коттедже, а дверь была вновь надежно заперта снаружи.
По левую руку от входной двери располагалась кухня. Как уже сказала леди Хардкасл, в помещении отыскались явные следы недавнего присутствия людей. Помимо хлеба и дешевой посуды на лежавшей на козлах столешнице были оставлены кусок сыра, кувшин с молоком, несколько яблок и жестянка с чаем.
По правую руку от входа располагалась гостиная. Возле стены стояли две армейские раскладные койки, а постельное белье было аккуратно сложено у них в ногах. Три складных стула, такие же, как стояли на кухне, были повернуты в сторону камина.
А на полу лежало неподвижное тело.
– А вот это довольно неожиданно, – заметила леди Хардкасл, подходя к трупу.
– Как я понимаю, она мертва, – сказала я.
– И да, и нет, – ответила хозяйка. – Она точно не жива, но никогда живой и не была. Это манекен.
Она повернула ко мне голову манекена, и я впервые увидела его восковое лицо.
– Зельда Драйтон, – вырвалось у меня.
– Мне тоже так кажется, – согласилась миледи. – И этого я ожидала еще меньше.
Она положила манекен так, как мы его нашли, после чего мы осмотрелись.
В гостиной не оказалось ничего интересного, а тщательное исследование стола на кухне выявило только то, что хлебом, сыром и фруктами уже успели угоститься мыши.
На втором этаже были расположены две комнаты, которые использовали как спальни. В каждой стояло еще по две раскладных койки, хотя, кажется, спали только на трех из них. Здесь мы разделились. Я прошла в комнату, находившуюся над кухней. Здесь спали двое, а по куче вещей, сваленной на полу, я поняла, что это были мужчины. По крайней мере, один из них курил сигары, которые он держал в переносном хьюмидоре с бронзовой табличкой, на которой были выгравированы инициалы «Б.Н.».
– Вам надо на это посмотреть! – крикнула я.
– Наверное, – с этими словами леди Хардкасл пересекла лестничную площадку. – Там практически ничего нет. Женская одежда, которой хватит на двоих, хотя использовалась всего одна кровать. Во всем остальном комната абсолютно стерильна. А что у тебя…
Я показала ей хьюмидор.
– Какой сюрприз, – сказала миледи. – А что в шкафу?
Я открыла дверь и заглянула внутрь. Там висели два костюма разных размеров, шляпа и два парика.
– Пара костюмов, – сказала я, – и пара париков.
– Пара чего?
– Посмотрите сами, – я отошла от двери.
– Я бы сказала, что это неожиданно, но вокруг столько сюрпризов, что они становятся ожидаемыми.
– Что-то вы совсем зарапортовались, миледи, – заметила я.
– Да, дорогая, я много говорю, поэтому не надо расценивать каждую мою фразу как откровение гения… А что там?
Я подошла к прикроватной тумбочке, на которую она указывала. На ней стояла баночка с этикеткой «Порошок из рыбы-собаки производства мадам Тибоди», небольшая бутылочка с этикеткой «Цианистый калий» и пустой шприц с иглой для подкожных инъекций.
– Ничего хорошего, – ответила я и подняла баночку с порошком, чтобы рассмотреть бумаги, на которых она стояла. – Хотя вот это довольно интересно.
Миледи присоединилась ко мне, и мы вместе просмотрели документы.
Наше чтение прервал звук приближающегося мотора.
– Черт побери! – воскликнула леди Хардкасл. – Пора прятаться. Положи все на место и пошли в другую спальню. Там в шкафу хватит места нам двоим – он гораздо больше, чем этот.
В считаные секунды я разложила все по своим местам, и мы молча втиснулись в почти пустой шкаф.
И стали ждать.
Так как в доме не было ни портьер, ни ковров, которые обычно приглушают звуки, нам, в нашем тесном убежище, все было прекрасно слышно. Захлопнулись двери фургона, и мы услышали веселый разговор двух мужчин. Кто-то из них открыл висячий замок.
Когда они вошли, их ботинки загремели по каменному полу. Говорили они без перерыва. Что-то в их голосах показалось мне знакомым, но я так и не смогла определить, что именно.
– Я буду рад, когда все это закончится, – произнес голос № 1. – В жизни мне приходилось останавливаться в разных дырах, но везде была горничная и свежезаваренный чай. А это место не предназначено для проживания человека.
– Сегодня все закончится, – успокоил его голос № 2. – Еще одно представление, и мы можем сматывать удочки.
– По мне, так чем скорее, тем лучше, – сказал голос № 1.
– А длина шнура достаточна?
– Понятия не имею, приятель. Не забудь мешок – в нем все его шмотки.
После этого они, под аккомпанемент глухих звуков и тяжелых ударов, вынесли что-то из дома. Двери фургона вновь открылись – и через какое-то время снова закрылись. Мужчины вернулись в гостиную.
– А где это, как его? – спросил голос № 2.
– Лекарство? – хихикнул голос № 1.
– Брось свои шуточки. Баночка. Никак не могу запомнить, как это называется.
– Наверху. «Сам» хотел, чтобы здесь до нее никто не дотрагивался. Я принесу.
Тяжелые шаги прогрохотали по лестнице – и мужчина вошел в соседнюю спальню.
