– Все три предположения вполне логичны, – заметила я.
– Вот именно, – сказала миледи. – Корабли из Ливерпуля в Нью-Йорк делают одну остановку в Ирландии. Корабли из Саутгемптона следуют сначала в Шербур, потом в Ирландию и только потом в Нью-Йорк. Так что из Ливерпуля будет гораздо быстрее.
– Согласна.
– В коттедже мы уже говорили о том, что, для того чтобы избежать задержания, они должны оставить после себя как можно меньше улик, которые указывали бы на конечный пункт их путешествия. Труповозка – вещь очень заметная, поэтому оставлять ее возле одинокой железнодорожной станции значит сразу же выдать свои намерения. А вот если ее обнаружат в городе, то никому не придет в голову, что же они замышляют, – там они могут делать практически все что угодно.
– Логично, – сказала я.
– Это то, что пришло мне в голову в первую очередь. Но гарантий моей правоты нет никаких. Вполне возможно, что я очень сильно ошибаюсь, и несчастное авто Симеона заблевали и оцарапали совсем даже зря.
– Я только одного не могу понять, – сказал Гослинг слабым голосом.
– Неужели, дорогой? – переспросила леди Хардкасл.
– Ну… на данный момент. Что вообще, черт возьми, происходит? Кто эти люди? Почему некоторые из них были какое-то время мертвы? Зачем им надо в Нью-Джерси?
– Узнаешь в свое время, – ответила ему миледи. – В свое время. Утром мне придется все объяснить инспектору – так что советую тебе подождать. Не хотелось бы два…
– Немного потише, – попросила я.
– Тебе что, тоже нехорошо? У нас на это нет времени.
– Посмотрите вперед. Там свет фар. А как вы думаете, сколько машин в данный конкретный момент могут ехать по этой дороге? Если вы не притормозите, то мы в них врежемся.
– А разве мы не хотим задержать их? – поинтересовался доктор Гослинг.
– По большому счету – да, – ответила я. – Но наши шансы повысятся, если мы неожиданно возникнем на станции вместе с парочкой полицейских покрупнее. А если выдадим себя прямо сейчас, то у них будет время придумать новый план.
– Ах, вот как… Мне это не пришло в голову.
– Не расстраивайся, дорогой, – успокоила его миледи. – У нее гораздо больше опыта во всех этих тактических и стратегических построениях. И при этом, я уверена, она не сможет произвести вскрытие трупа или диагностировать острый приступ ангины.
– Тогда я, пожалуй, помолчу, пока вы занимаетесь своим делом, – сказал доктор.
Леди Хардкасл снизила скорость, и мы последовали за фургоном на безопасном, как нам казалось, расстоянии. Должна признаться, что у меня камень с души свалился, когда я увидела, что труповозка повернула в сторону Кэмсфилда, но я никому ничего не сказала. Не хотела, чтобы стало известно, что у меня были некоторые сомнения относительно нашего плана.
Леди Хардкасл, напротив, своих чувств не скрывала.
– Слава тебе, Господи! – громко произнесла она. – Кажется, мы все-таки правы. Как думаете, стоит рискнуть и продолжать следовать за ними или направиться прямиком на вокзал?
– Пока что вы были абсолютно правы в ваших предположениях, – сказала я. – И мне тоже кажется, что едут они именно туда.
Мы уже бывали в Кэмсфилде, когда в магазинах Чиппинг-Бевингтона не находилось вещей, необходимых хозяйке, так что хорошо знали все его улицы и переулки. Миледи свернула с главной дороги, делившей город на две части, и выбрала менее прямой, но более безопасный путь на станцию.
То, что, подъехав к ней, мы увидели у главного входа двух местных полицейских, совсем меня успокоило. Леди Хардкасл припарковала авто и подошла к ним.
– Добрый вечер, сержант. Я леди Хардкасл, – представилась она. – Это я попросила констебля Хэнкока из Литтлтон-Коттерелла связаться с вами. Преследуемые прибудут с минуты на минуту, так что нам лучше спрятаться внутри.
– Конечно, миледи. Вперед, Перкинс.
– Надеюсь, – заметила хозяйка, – что вы не слишком замерзли, дожидаясь нас на улице.
– Мы же здесь не в бирюльки играем, – ответил сержант. – Если вы правы и мы возьмем эту банду, то я скажу, что все было не напрасно.
Доктор Гослинг набрал было в легкие побольше воздуха, чтобы все объяснить, но я покачала головой. Время для объяснений еще не наступило. И местные бобби будут лучше помогать нам, если посчитают, что участвуют в задержании банды отчаянных преступников, а не… Тут направление моих мыслей изменилось.
– Можно вас на пару слов, миледи? – спросила я.
– Ну конечно, дорогая.
Мы отошли подальше от полицейских, которые разговаривали с постепенно приходящим в себя доктором Гослингом.
– Знаете, – начала я, когда мы были уже достаточно далеко, – я не совсем понимаю, за что мы собираемся задержать этих кинематографистов. Теперь, когда мы знаем, что никто не умер, что вообще мы можем им предъявить?
– По крайней мере, поджог морга. И, если я права, заговор с целью ввести в заблуждение. Они обязательно должны предстать перед судом.
– Хотелось бы услышать, как вы все это объясните, – ответила я.
* * *
Двое полисменов спрятались в кассе, просто став там за украшенные орнаментом столбы. Леди Хардкасл, доктор Гослинг и я – все мы притворились, будто бесцельно шатаемся возле двери, ведущей на платформу; при этом повернулись спиной к помещению станции.
Естественно, наши беглецы разделились. Сначала появились Бэзил Ньюхаус и Зельда Драйтон, которые поддерживали совершенно больного с виду Нолана Читэма, с трудом шагавшего между ними. Они подошли к кассе, и Ньюхаус попросил три билета первого класса в Ливерпуль. Услышав его знакомый голос, мы с леди Хардкасл повернулись к нему лицом. Троица уже собиралась уйти, но кэмсфилдские полицейские преградили им дорогу.
– Все кончено, – сказала леди Хардкасл. – Давайте пройдем в зал ожидания.
Они безропотно позволили увести себя в зал ожидания, где мы сковали их наручниками, полученными у ребят из Кэмсфилда. После этого вернулись на наш пост.
Следующими в помещение уверенно впорхнули Аарон Орум и Юфимия Селвуд. Так же как и их коллеги, они совершенно растерялись, когда поняли, что игра закончена, и послушно проследовали за нами в зал ожидания.
Теперь не хватало только двух мужчин, которые в течение всей недели играли роль санитаров морга. Но ждали мы их совсем не долго. Скажу больше, нам вообще не пришлось их ждать.
Мы как раз возвращались на нашу позицию возле двери, ведущей на платформу, когда они вошли в дверь, погруженные в оживленную беседу.
Доктор Гослинг запаниковал и громко воскликнул: «Ой!», что мгновенно привлекло их внимание. Старший из них сразу понял, что игры закончены, и поднял руки, показывая, что он сдается.
А вот умник Тревор сдаваться не собирался. Несмотря на предыдущий опыт общения с нами, он решил все-таки рискнуть. И бросился на меня.
