Ужин, который ей наконец принесли, был, как и следовало ожидать, холодный и довольно невкусный. Но Шенда сказала себе, что должна идти на жертвы, если хочет помогать графу. Она думала о нем и совершенно не замечала, что она ест. «Я должна, непременно должна ему помочь!» – только и было у нее в мыслях.
Когда леди Граттон поднялась к себе в спальню, чтобы лечь спать, Шенда заставила себя, раздевая ее, быть с ней приветливой.
Два престарелых господина, которые были сегодня в гостях к ужину, как выяснила Шенда из болтовни хозяйки. приходились ей родственниками в Лондоне они недавно. Для Шенды они интереса не представляли, так что она лишь мельком взглянула на них сверху сквозь перила, когда они переходили из столовой в гостиную. К тому времени, когда леди Граттон пришла ложиться спать, она едва держалась на ногах от усталости. День был не из легких. К тому же, непривычно тесные стены небольшого дома казались Шенде в ее нервном состоянии стенами тюрьмы, из которой еще неизвестно как выбраться.
Но зачем давать волю фантазии? Шенда утешилась тем, что взяла на руки Руфуса и прижала к груди, радуясь его горячей преданности.
Пока леди Граттон с гостями ужинала, Шенда выходила с Руфусом погулять по переулку. Ее так и подмывало спуститься на Беркли-сквер и еще раз посмотреть на Эрроу-Хаус. Но что если граф случайно увидит ее? Как бы он не подумал, будто она за ним подглядывает и пренебрегает своими обязанностями.
Теперь, лаская Руфуса, Шенда шепнула ему на ушко:
– Мы с тобой недолго здесь пробудем, вот увидишь. Я же знаю, что тебе хочется обратно в замок. И мне… тоже.
Она задумалась, припоминая, как красив был граф, когда стоял перед греческим храмом и ждал ее. Он сам походил на греческого бога, например на Апполона, приносящего свет всем, кто поклоняется ему. Потом Шенда вспомнила их поцелуй в лесу. Увы, больше это никогда не повторится. Как только она перестанет быть ему полезной, этот поцелуй останется ее единственным воспоминанием.
«Если рассуждать здраво, – сказала себе Шенда, – то надо бы мне покинуть замок и уехать куда-нибудь далеко-далеко». Но она знала, что, кроме как к дяде, ей уехать некуда. И остается, пока возможно, держаться за место швеи в замке.
Шенда помогла леди Граттон переодеться на ночь и думала, что та теперь ляжет в постель. Но ее милость, облачившись в одну из своих прозрачных ночных сорочек, к удивлению Шенды, сказала:
– Подай-ка мне теплый пеньюар, он висит в шкафу, синий, атласный, с кружевной оторочкой.
Когда леди Граттон закуталась в принесенный пеньюар, Шенда увидела, какой он нарядный и богатый, и подивилась, зачем он понадобился ее милости, когда не перед кем покрасоваться?
И в это время леди Граттон сказала ей:
– Теперь можешь идти спать, ты мне больше не понадобишься. Разбудишь меня, как всегда, в десять, но сама, я надеюсь, подымешься пораньше и займешься платьями, которые я для тебя отобрала. После завтрака можно будет устроить примерку.
– Слушаю, миледи, – ответила Шенда.
Она еще раз оглядела спальню, убедилась, что все в порядке, и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
В комнате напротив ее ждал Руфус. Он радостно запрыгал при ее появлении. Шенда посадила его на кровать и переоделась в хорошенькую ночную рубашку, которую когда-то ей сшила мама. Поверх рубашки она надела халатик из тонкой шерстяной ткани, совсем простой, украшенный только рядом перламутровых пуговок и узкой полоской кружева вокруг воротничка. Этот халатик служил ей уже не один год, он был совсем девчоночий, но зато теплый и уютный, а она собиралась еще почитать перед сном.
Шенда уселась на кровать и только успела придвинуть свечку, как вдруг послышался звук открываемой напротив двери. По-видимому, леди Граттон надумала зайти к ней и о чем-то еще распорядиться. Если она увидит Руфуса на кровати, то, конечно, будет недовольна. Шенда схватила Руфуса на руки и собралась опустить его на пол, но услышала, что ее милость прошла мимо ее двери и спускается по лестнице.
«Что ей могло понадобиться?» – изумилась Шенда. И как странно, что она, пальцем не желавшая пошевелить, не зовет ее, а идет за чем-то сама. Шенда порадовалась, что на какое-то время ограждена от окликов и повелений и не должна ежесекундно повиноваться той, кого презирает и ненавидит. Она знала, что ее родители были бы оба возмущены ее близостью к такому подлому созданию. И вообще тем, что она играет роль служанки. И что очутилась в Лондоне.
Впрочем, батюшка бы, конечно, понял ее желание помочь победе над Наполеоном, у которого сейчас под пятой вся Европа. Разве не жутко представить себе, что этого тирана, чья жестокость навела ужас на всю Англию, отделяют от окончательного торжества лишь корабли Британского флота?
– Дай нам, Господи… одержать победу! – прошептала Шенда.
В эту минуту она услышала, что к дому подъехала карета. Удивившись – ведь было уже очень поздно – Шенда встала с кровати и подбежав к окну, слегка отодвинула занавеску. Внизу стояла карета, с кучером на облучке и с ливрейным лакеем, который соскочил с запяток и как раз открывал дверцу. На глазах у Шенды из кареты вылез мужчина, она сначала подумала, что это сэр Генри Граттон неожиданно приехал домой. Недаром же леди Граттон спустилась ему навстречу в ночном неглиже. Значит, она его ждала.
Опустив край занавески, Шенда задула свечку и сунув ноги в бархатные, в тон халата, ночные туфельки, осторожно, медленно повернула ручку двери. От страха у нее громко колотилось сердце. Она выглянула: дверь напротив по-прежнему стояла приоткрытая, значит хозяйка в свою комнату не возвращалась. Шенда, неслышно ступая, вышла на площадку и, став так, чтобы ее не было видно снизу, прислушалась.
Раздался дробный стук в парадную дверь, слабый, чтобы не потревожить спавших в полуподвале домашних слуг. Вот шаги – это леди Граттон спускается по ступенькам из гостиной в холл. Проскрежетал ключ в замке, в отворившуюся дверь с улицы упал сноп света. Снова шаги. Дверь осторожно закрыли. И голос леди Граттон тихо произнес:
– Я уж думала, вы меня забыли!
– Вы должны меня извинить, mа cherie, – ответил мужской голос. – В Адмиралтействе была запарка, и я никак не мог уйти раньше.
– Неважно, вы здесь, а остальное не имеет значения, – отозвалась леди Граттон. – Поднимемся в гостиную.
Стало слышно, как они прошли по лестнице и закрыли за собой дверь гостиной. Шенде было ясно, что необходимо узнать, о чем у них пойдет разговор. Гость безупречно говорил по-английски, но от ее внимания не ускользнуло французское обращение, и она поняла, что это именно тот человек, которого разыскивает граф.
Медленно и бесшумно ступая по мягкой ковровой дорожке, Шенда спустилась по лестнице с верхнего этажа и застыла, прижавшись к стене, у двери в гостиную. К счастью, двери в этом доме были тонкие, не то что массивные цельные плиты из красного дерева в замке Эрроу. Шенда услышала, как леди Граттон со смехом говорит своему гостю, по-видимому, в ответ на его вопрос:
