Властный мужчина в коричневом пиджаке (снова перебивает ее на корейском, делая знаки Мистеру Вину, чтобы тот переводил): Наш товарищ (указывает на госпожу Чо) работает начальником отдела в Управлении по строительству и эксплуатации автодорог, и она продолжит исполнять свои должностные обязанности. Она же не может просто бросить работу. Кроме того, она будет принимать участие в парламентских дискуссиях по вопросам, касающимся всей страны.
Итак, именно здесь, в Верховном народном собрании по правую руку от нас, новоиспеченный депутат Чо Гиль Нё в ближайшие пять лет будет решать судьбы страны плечом к плечу с другими новоиспеченными депутатами, если, конечно, ее будут отпускать с работы.
А мы тем временем едем дальше по улице Сынни — главной транспортной артерии центрального Пхеньяна, параллельной ленивому течению реки Тэдон, находящейся в одном квартале к востоку.
Не убирайте камеру далеко, потому что скоро улица Сынни пересечет символический центр всей Корейской Народно-Демократической Республики — площадь имени Ким Ир Сена, устроенную по советским и китайским образцам. Согласно официальным северокорейским путеводителям, все дороги в стране начинаются здесь, перед продолговатым павильоном, украшенным портретами Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, с низкими каменными трибунами по бокам. Именно здесь Ким сидит, подобно божеству, и принимает почести от своего народа во время грандиозных и отрепетированных до последней мелочи парадов, внушающих восторг и трепет всему окружающему миру.
Дорогой Мистер Вин,
первую — и решающую — проверку пределов толерантности северокорейских властей я провел в самый что ни на есть главный государственный праздник — День образования Народного правительства, 9 сентября 2008 года, за два года до того, как вы появились в моей жизни.
Поводом стал большой парад в честь 60-летнего юбилея провозглашения КНДР, когда весь Пхеньян вышел на улицы, чтобы продемонстрировать непоколебимую верность режиму.
Министерство пригласило туристическую группу от какого-то невнятного общества дружбы, в составе которой мне довелось совершить это путешествие на величественный праздник единства и чистоты нации на площади имени Ким Ир Сена. Сотни тысяч парадно одетых жителей складываются в живую мозаику пропагандистских лозунгов, легко читаемых с приподнятой трибуны руководства. Вся эта толпа призвана служить лишь фоном для бесконечной вереницы марширующих солдат и колонны из пушек и ракет. Атмосфера царит радостная и возбужденная, людское море стоит плотно и потно, словно в автобусе в час пик. Меры безопасности в центре города в этот день строже, чем в аэропорту. Нас как иностранцев строго проинструктировали, что пропуск, выданный нашими корейскими хозяевами, мы должны беречь как зеницу ока. Если потеряем, нам ни за что не пройти в игольное ушко к заветным стоячим трибунам для ВИП-гостей, окружающим трибуну самого Вождя. Кроме того, нам велели одеться как можно наряднее.
Праздники: тяжелая артиллерия выкатывается на площадь Ким Ир Сена во время празднования 60-летия со дня основания КНДР. Рядом — живая картина из гражданского населения. На заднем плане — Монумент идей чучхе.
По дороге к площади нам пришлось несколько раз пройти проверку металлодетекторами — сначала небольшими ручными моделями, издающими негромкий писк, когда солдаты с суровыми лицами водят ими вверх и вниз вдоль наших потеющих тел, а затем и традиционными рамками, знакомыми нам по международным аэропортам. Вокруг шепчутся, что сам возлюбленный Вождь Ким Чен Ир посетит мероприятие, чтобы благословить народные массы и принять от них единодушную хвалу в этот великий день. А потому необходимо на корню исключить возможность, что на трибуны пронесут что-либо, хоть отдаленно напоминающее орудие покушения. Дискошар, который я несу под мышкой, неистово сверкает в лучах солнца, отбрасывая солнечные зайчики на 360 градусов вокруг — как на меня, так и на лица и форму офицеров, стоящих на последнем посту перед трибунами. Не хватает только фитиля, чтобы довершить сходство дискошара со старой доброй бомбой — хотя, возможно, он больше похож на морскую мину в гейском прикиде.
Первый визит автора в Северную Корею. Площадь Ким Ир Сена, 9 сентября 2008 года. На снимке вы видите дискошар, ставший лейтмотивом будущей «Дискократии». Из этой серии выросли все более масштабные и трудоемкие совместные проекты в области искусства.
По мере того как мы проникаемся торжественностью момента, я понимаю, что в лучшем случае мне придется оставить дискошар на посту охраны, а в худшем — меня вообще выгонят взашей. Потому что отведенные нам места находятся всего в нескольких метрах от места Ким Чен Ира. Я изо всех сил пытаюсь сохранять дружелюбный и безмятежный вид, когда один из офицеров с каменным лицом указывает на чужеродный предмет у меня под мышкой и задает нашему гиду какой-то вопрос по-корейски. Гид послушно переводит: «Он хочет знать, что это за предмет и зачем вы принесли его». Я сглатываю и делаю глубокий вдох. У нас в кинематографе мы называем это «саспенс» — момент, когда ситуация натянута до предела и может случиться что угодно.
«Кхм. Ну, это так называемый диско-, э-э-э, зеркальный шар. Там, откуда я приехал, он используется для украшения, когда люди собираются танцевать, веселиться или отмечать какое-то событие, как сегодня. Как Вы видите, он очень красиво отражает солнечные лучи во все стороны, чтобы как можно больше людей согрелись ими и порадовались. Так получилось, что у меня на родине многие люди пребывают в заблуждении, что тепло и радость в КНДР запрещены, из-за того что, как Вам наверняка известно, о Вашей стране распространяется много небылиц. Но это просто смешно, не правда ли? Поэтому я взял с собой этот шар и вот этот фотоаппарат — можете его проверить, — чтобы сделать несколько фотографий в доказательство, что КНДР гораздо более открытая и гостеприимная страна, чем принято думать, особенно в такой важный для Вашей страны день, как сегодня. Таким образом, можно рассматривать этот зеркальный шар как символ мира и взаимопонимания между народами, ведь он поспособствует тому, чтобы люди у меня на родине получили правильное представление о Вашей стране и ее прекрасной культуре».
Две минуты спустя я стою на отведенном мне месте на ВИП-трибуне менее чем в двадцати метрах от того места, где, скорее всего, вот-вот покажется сам Ким Чен Ир, в дизайнерском костюме и с благополучно преодолевшим кордон дискошаром под мышкой. Еще один офицер, охраняющий сами трибуны, показывает мне большой палец и просит сфотографироваться со мной и шаром.
Я подумал, вам понравилась бы эта история, а ведь я так и не рассказал вам ее полностью. И еще мне кажется, что вы бы улыбнулись, узнав в ней зачатки моего фирменного стиля общения с представителями Северной Кореи — облачать чужеродное содержание в хорошо знакомую форму. Позднее у меня было немало возможностей отточить этот стиль — при вашем участии в роли слегка беспокойного секунданта.
