Вы — невысокий худощавый мужчина немного за сорок, и, хотя не носите синий форменный комбинезон, на вас всегда надета столь же универсальная, обезличивающая униформа, характерная для госслужащих во всем мире: белая рубашка, галстук и костюмные брюки, болтающиеся на тощем, как у бездомного пса, теле. Win-ston. Win-dow
[40]. Win-dongji. Мое окно в Северную Корею. Как и Уинстон у Оруэлла, вы — типичный представитель «внешней партии», идеологического «среднего класса», стоящего на промежуточной ступени между таинственной и всемогущей «внутренней партией» и огромным молчащим (не факт, что добровольно) большинством рабочих, крестьян и люмпен-пролетариата — или «пролов», как их называет Уинстон.
У себя на родине я, как и вы, принадлежу к «внешней партии» общества. Мы, художники — я примеряю на себя это слово крайне неохотно, в отсутствие более подходящей альтернативы, — наряду с учеными, журналистами и прочими представителями «среднего класса» иногда обладаем некоторой поверхностной властью над сердцами и умами наших соотечественников. Мало кому из нас удалось обзавестись состоянием и тем более политическим весом, но искусство и культура в своих лучших (а порой и худших) проявлениях могут оказывать определенное влияние на общественное мнение («пролов»). Поэтому нам приписывают (или же мы сами себе приписываем) некий духовный аристократизм, который кое-кто называет «культурным капиталом». Этот культурный капитал (к сожалению) совершенно нематериален и представляет символическое богатство, измеряемое в весьма приблизительных и очень зависящих от конъюнктуры величинах. Кроме того, он ценен лишь для того, кто в него верит, — как, впрочем, и другие виды валют. В общем, саммиты в Брюсселе и Давосе — это не для нас. Да они нам и не нужны. Нам достаточно той небольшой власти, которой мы обладаем в рамках своей ответственности, так что у настоящих властей нет причин принимать нас всерьез. Другими словами, в социальной иерархии я занимаю приблизительно ту же позицию между «внутренней партией» и «пролами», что и вы.
Ваша голова кажется слишком большой для худого тела, а лицо не отличается ни особенной красотой, ни уродством. Кожа зимой приобретает желтовато-землистыи цвет, но летом, после нескольких недель «добровольной» работы в полях, покрывается коричневым загаром. Все жители Северной Кореи, за исключением принадлежащих к «внутренней» партии», регулярно участвуют в таких «субботниках». В течение всего нашего знакомства ваши волосы год за годом редели, постепенно уступая место растущей лысине, но все время оставались угольно-черными, как у подростка. Я далеко не с первого визита в КНДР заметил, что здесь практически нет седых людей — независимо от возраста.
Может, в этой стране находится источник вечной молодости? Если нет, то местные жители наверняка ежегодно изводят целое море краски для волос. Не знаю, правда, подпадает ли краска для волос под ст. 4 п. 6 регламента ЕС о санкциях против КНДР: «Духи, туалетная вода и косметика премиум-класса, в т. ч. средства макияжа и товары для красоты»
[41]. Здесь у мирового сообщества есть редкий шанс нанести врагу удар ниже пояса!
Ваш смех напоминает звук камешков, которые трясут в жестяной коробке, — резкие, лающие звуки, исходящие из самого нутра и до боли напоминающие кашель курильщика. Учитывая, что вас редко можно застать без тлеющей (крепкой, северо-корейской) сигареты, поразительно, что вы ни разу на моей памяти не жаловались на проблемы с бронхами. Подозреваю, что ваши легкие расстались с последними ресничками много лет назад.
В целом вы чем-то неуловимо напоминаете классического антигероя — причем сразу и аутсайдера, за которого публика болеет в борьбе против власть имущих, и мелкого негодяя с золотым сердцем. Когда ваши лицевые мускулы в кои-то веки разглаживаются, вы выглядите слегка меланхолично. Я бы не назвал вас «грустным клоуном», скорее вы — молодая азиатская версия Гарри Дина Стэнтона
[42] (поверьте, этот человек — эталон для сравнения). Сами вы зовете себя лисом, и тут я более или менее согласен. Гибрид лиса с уличным котом.
Министерство, в котором вы служите, — главное оружие Северной Кореи в политике мягкой силы, его основная задача заключается в развитии сотрудничества с окружающим миром в целом ряде областей, но в первую очередь культурных связей в самом широком понимании. Я сильно подозреваю, что министерство больше всего хотело бы всю свою деятельность свести к тому, чтобы просто посылать северокорейских артистов — акробатов, музыкантов-виртуозов, гимнастов и прочих вундеркиндов — с показательными выступлениями на престижные и желательно немного старомодные и пафосные культурные фестивали по всему миру. Но вы ведь понимаете, что, учитывая сомнительную репутацию вашей страны, приходится демонстрировать определенную готовность не только ездить в гости, но и принимать гостей. Поэтому как минимум на бумаге министерство декларировало свою заинтересованность в том, чтобы приглашать в Северную Корею иностранных культурных работников (желательно всемирно известных и желательно бесплатно!), а также развивать долгосрочные совместные проекты с учреждениями культу-контактов Северной Кореи с такими, как я, художниками, исследователями, спортсменами, журналистами, предпринимателями и международными обществами дружбы.
«Им не сойтись никогда…» Западный концептуальный художник работает в одной мастерской с северокорейским живописцем во время совместного семинара в Пхеньянском университете изящных искусств. Креативный подход, популярный во внешнем мире, покамест не приветствуется в КНДР.
Министерство состоит из нескольких отделов, каждый из которых имеет собственную сферу ответственности и мало взаимодействует с другими: европейский отдел, североамериканский отдел и т. д. Каждый сотрудник соответствующего отдела, в свою очередь, отвечает за определенные страны или регионы. Кстати, каким именно образом вы распределяете страны между собой? Я все время забывал у вас спросить. Кто успел, тот и съел? Или вы тянете бумажки из шляпы на новогоднем корпоративе? «Ну, товарищ Как, опять не повезло — Республика Беларусь два года подряд! Поздравляю с Францией, товарищ Пэк!» Или же распределение стран происходит в соответствии с заслугами — отличившихся работников поощряют Великобританией, а лентяев наказывают Албанией?
