Обратная сторона медали. Ким Ир Сен и его шишка во время государственного визита в социалистическую Венгрию в 1984 году. Фотограф был явно местным: гражданин Северной Кореи никогда не признал бы само существование этой шишки.
В этой тщательно срежиссированной, но тем не менее искренней картине гармонии и всеобщего благополучия выделялась лишь одна вещь — буквально. Каждый, кто видел Ким Ир Сена вблизи, а уж тем более пожимал ему руку начиная с конца 1970-х, не мог не заметить все разраставшейся круглой шишки за его правым ухом, там, где затылок переходит в шею. Вероятно, это был обыкновенный кальциноз — отложения солей кальция в мягких тканях под кожей, с виду напоминающие опухоль. Выглядит это довольно неприятно, но, по сути, не очень опасно. Поскольку это образование в случае Ким Ир Сена находилось в опасной близости от мозга и позвоночника, ни он, ни его врачи не хотели рисковать и удалять его хирургическим путем. На момент рукопожатия Ким и Мортена Йёргенсена шишка достигла размеров половинки грейпфрута, так что Мортен вынужден был прикладывать значительные усилия, чтобы не смотреть на нее. Она прямо-таки бросалась в глаза, словно мстительный сиамский близнец, очевидный изъян в безукоризненном образе Вождя. И чем дальше, тем труднее ее было не замечать. На редком неотретушированном фото, сделанном во время государственного визита в 1984 году, шишка уже размером с небольшой мяч. Десять лет спустя, незадолго до смерти Кима, она напоминала вторую голову, пытающуюся вырасти на его теле. Но для Северной Кореи этого недостатка Ким Ир Сена не существовало. Национальные СМИ — единственные СМИ, доступные населению в то время, — последовательно избегали фото- и видеосъемки Кима в определенных ракурсах. Эта шишка, как угодивший в опалу член Политбюро, методично удалялась из визуальной памяти страны. Иностранные дипломаты, служившие в Северной Корее в то время, рассказывали, как их северокорейские коллеги упорно твердили, что никакого образования не видят. Немногие доказательства того, что шишка все-таки существовала и была такой же настоящей, как и сам Ким Ир Сен, сохранились в форме фотографий и коротких видеороликов, отснятых иностранными журналистами во время государственных визитов за границу. В середине 1970-х, когда на мировой арене Северная Корея все еще считалась очень удачливой страной, эта шишка была просто шишкой, и никто не видел в ней метафору.
Дорогой Мистер Вин!
Первая заповедь вашего собственного, северокорейского священного писания чучхе, а заодно и единственное предложение этого запутанного, написанного сухим канцелярским языком текста, которое рядовой гражданин вашей страны может процитировать наизусть, в английском переводе гласит: «Man is the master of everything and controls everything». Слово man в данном случае означает не «человек вообще», а «один конкретный человек». Быть может, в тот день, когда вы сможете признать, что этот человек смертен и может иметь недостатки — в форме уродливой шишки на голове, — Северная Корея станет обычной страной среди других и займет свое место в мире. То место, которое положено ей по праву, — не больше и не меньше. И тогда эта шишка потеряет ту разрушительную силу, которую обрела как символ замалчивания и лжи, лежащих в основе всего вашего общества. Вопрос лишь в том, сможет ли северокорейская система пережить такое крушение идеала. Пока что вы, похоже, не готовы рискнуть и проверить.
Как и многие члены вашего социального слоя — «внешней партии», — вы родились, выросли и всю жизнь прожили в столице. В 1977 году вам не было и десяти, так что вас вполне можно представить в толпе школьников, радостно махавших руками диковинным чужеземным гостям, проносившимся мимо в колонне отполированных, угловатых «Вольво 144» через сверкающую чистотой столицу, исполненную оптимизма, света и музыки. С другой стороны, вы рассказывали мне, что всегда были отщепенцем: бузили на уроках, дрались на переменах, и учитель (или, скорее, учительница, потому что в Северной Корее это считается женской профессией) начальной школы однажды поймал вас за курением. И так было всю жизнь. Мне кажется, я довольно неплохо понимаю и вас, и вашу страну, но чего мне никогда не понять — как такой сорняк, как вы, мог вырасти и расцвести на такой скудной земле, в столь строгих условиях? Как вам удавалось все эти годы избегать Великого секатора? Или просто встреча с единомышленником — со мной — так раскрепостила вас? Неужели я и за это в ответе?
Как бы то ни было, будущий рок-певец Мортен Йёргенсен был уверен, что ваша родина, Северная Корея, находилась на пороге тридцати лет процветания, и я не удивлюсь, если и вы в какой-то момент оказались в рядах фанатичных поклонников этого режима. На самом деле у вас было немало причин гордиться родиной — по крайней мере в то время. Маловероятно, что вы, как и любой из ваших соотечественников, за исключением тех немногих, кто знал и помалкивал, имели хоть какое-то представление о том, что было до боли очевидно всему окружающему миру: рай стоит на пороге банкротства. Страна пирует за чужой счет. Во многом — за счет доверчивой и наивной Швеции.
Шведский долг
★
Швеция стала первой западной страной, установившей дипломатические отношения с Корейской Народно-Демократической Республикой. Произошло это весной 1973 года. За ней последовали Норвегия и Дания. В предшествующие годы Северная Корея активно контактировала со странами за пределами Восточного блока с двойной целью: очаровать их и что-нибудь у них купить. Многие из этих стран отличались социал-демократическим политическим курсом с уклоном влево и недолюбливали США. В августе 1973 года норвежская газета «Дагбладет» радостно доложила, что «северокорейский поверенный в делах Пак Ги Пхиль только что прибыл в Осло, чтобы возглавлять посольство КНДР вплоть до назначения посла, и рассчитывает на бурное развитие двустороннего сотрудничества между Норвегией и Северной Кореей во всех областях. Он особенно заинтересован в импорте судов и судового оборудования и уже предпринял изыскания, чтобы разобраться в этом вопросе…»
[81]
Правительство Улофа Пальме в Швеции было первым в Европе — и единственным в Скандинавии, решившимся открыть посольство в Пхеньяне. Произошло это после продолжительного и настойчивого лоббирования со стороны шведских промышленников. Сегодня это кажется странным, но в те времена Северная Корея представлялась одной из самых благополучных и экономически успешных стран в Восточноазиатском регионе. Были и тревожные признаки, но члены шведского промышленного лобби предпочли закрыть на них глаза, поверив, что на «азиатском тигре» можно хорошо заработать.
В книге «Посольство в раю» (Ambassaden i paradiset, 2012) журналист Лувиса Ламм раскрывает доселе неизвестную правду о промышленном приключении Швеции в Северной Корее. Корейцы заказывали все подряд — от экскаваторов и оборудования для горной промышленности до пяти роскошных саун со встроенной стереосистемой и полностью электронным управлением. Шведский гигант «Вольво» поставил целую армаду из тысячи суперсовременных автомобилей 144-й модели, часть из которых до сих пор ездит по улицам Пхеньяна и других городов.
